Над педофилами замаячил призрак кастрации

Подписанный сегодня президентом Медведевым закон значительно ужесточил ответственность за преступления сексуального характера, совершённые в отношении несовершеннолетних, а в разъяснении Государственно-правового управления появилось слово «кастрация», пусть и химическая. "Фонтанка" попыталась разобраться в юридических тонкостях, но сделать это оказалось непросто - полностью текст закона не опубликован. А мнения экспертов о введении суровой и необычной пока меры медицинского характера неоднозначны.

Уполномоченный по правам человека в Санкт-Петербурге Светлана Агапитова к усилению ответственности за преступления в отношении несовершеннолетних и к возможности применения химической кастрации относится положительно. «Мы сами отсылали свои предложения по поводу ужесточения законодательства. В законе очень правильно написано — педофилы и насильники — это разные понятия. По нашей статистике, среди насильников всего 10 % педофилов, то есть людей, которые испытывают непреодолимое половое влечение к малолетним. Именно они, в случае соответствующего заключения медицинской комиссии, подлежат химической кастрации, и это правильно. Меня также радует, что преступления на сексуальной почве в отношении лиц, не достигших четырнадцатилетнего возраста, отнесены к категории особо тяжких. Это, в том числе, увеличивает срок давности уголовного преследования за подобные преступления».

В то же время, Светлана Агапитова выразила сомнение в том, что ужесточение наказания само по себе удержит педофилов от совершения преступлений: «Главное — обеспечить неотвратимость наказания».

Занимавший долгие годы должность председателя Санкт-Петербургского городского суда Владимир Полудняков считает, что говорить о перспективах введения химической кастрации преждевременно: «В тексте закона такого термина - «химическая кастрация» - нет, в законе говорится о «комплексе мер медицинского характера», который может применяться как принудительно, так и в добровольном порядке, в зависимости от конкретной ситуации. Справка Государственно-правового управления, в которой говорится о химической кастрации, всё-таки нормативным актом не является, тем более, из её текста не совсем понятно, планируется ли применять химическую кастрацию только в добровольном порядке, или она может применяться и в рамках применения принудительных мер медицинского характера».

К результативности химической кастрации Владимир Полудняков относится с сомнением: «Надо сначала понять механизм этого действия. Если подвергнутый химической кастрации будет лишён физической возможности совершить половой акт, но у него в какой-то мере останется чувственное влечение к детям, это может привести к ещё более тяжким последствиям. Необходимо действие химии на организм изучить, все последствия просчитать. Ссылки на Европу, дескать, во всём цивилизованном мире так делают — некорректны. Насколько мне известно, в настоящее время принудительная химическая кастрация педофилов в Европе применяется всего в двух-трёх странах».

В целом Владимир Полудняков изменения в законе принял с пониманием: «Законодатель должен реагировать на сложившиеся общественные настроения. А как он может отреагировать? Ужесточением наказания — это у нас сложившаяся практика».

В прошлом начальник ГУВД Санкт-Петербурга и Ленинградской области, а затем в течение длительного времени председатель комиссии по законности и правопорядку городского ЗакСа Аркадий Крамарев был краток и конкретен: «Химическая кастрация — это варварство, средневековая, недостойная мера. Применение химической кастрации характеризует нас, как дикарей».

Известный правозащитник Юрий Вдовин безусловно согласен с тем, что преступления на сексуальной почве, совершённые в отношении несовершеннолетних, нуждаются не только в наказании, но и в предупреждении. «Насколько мне известно, такое психическое заболевание, как педофилия, не лечится. Для спасения потенциальной жертвы и удержания самого педофила от совершения преступления провести процедуру химической кастрации — это нормально, при условии добровольного согласия. Я считаю, что это должно обязательно учитываться судом при назначении наказания. Что касается применения химической кастрации принудительно — я против такого насильственного вторжения в физиологию человека».

Лариса Бойко, мать убитой маньяком-педофилом двенадцатилетней дочери: «Я всегда была резко против химической кастрации. Насколько мне известно, препараты действуют в течение месяца, и, кроме того, для правильного результата необходимо строгое соблюдение процедуры, чуть ли не по часам. Кто это будет контролировать, тем более в наших реальных условиях, мне непонятно. В любом случае, проблему это не решит. Я говорила со многими специалистами, и, по их мнению, искусственное подавление либидо у психически нездорового человека может привести к замещению сексуальной тяги к детям другими, более опасными для окружающих расстройствами и более тяжким последствиям». Понять, что такое химическая кастрация с медицинской точки зрения, не получилось. Все специалисты, к которым обратился корреспондент «Фонтанки», дружно отказались что-либо конкретно пояснить по этому вопросу. Ответы свелись к тому, что химическая кастрация — это снижение на определённый срок полового влечения пациента медикаментозным путем, причём эта задача может решаться с помощью различных методик, приводящим к различным последствиям. Что-либо комментировать, не зная, что именно имел в виду законодатель, врачи сочли для себя неприемлемым.

P.S. Заметим, что, введя в ряде статей, предусматривающих ответственность за преступления сексуального характера в отношении несовершеннолетних такой квалифицирующий признак, как совершение преступления лицом, ранее судимым за аналогичное преступление, законодатель фактически вернул понятие специальной повторности преступлений, которое отсутствовало в российском уголовном праве с 2003 года.

Денис Коротков, «Фонтанка.ру»