Адвоката профессора Военмеха просят развязать язык

Правозащитная общественность Москвы и Петербурга рекомендует адвокату обвиняемого в государственной измене профессора БГТУ (Военмех) Святослава Бобышева Валерию Латышеву придать огласке суть уголовного дела, которое сегодня слушается в закрытом режиме в горсуде. В современной России, полагают эксперты, только это дает хоть какой-то шанс на оправдательный приговор. Однако защитник считает иначе.

«ФСБ и ученые». С таким названием 27 октября в Институте региональной прессы прошла видеоконференция, в которой приняли участие правозащитники Москвы и Петербурга. Эксперты обсудили несколько резонансных дел, в том числе судьбу обвиняемых в измене Родине ученых Военмеха - профессоров кафедры стартовых и технических комплексов ракет и летательных аппаратов Евгения Афанасьева и Святослава Бобышева.

Уголовное дело по статье 275 Уголовного кодекса РФ (Государственная измена) в отношении профессоров было возбуждено в марте 2010 года, напомнил Валерий Латышев. По версии следствия, Афанасьев и Бобышев в мае – июне 2009 года во время служебной командировки в Китай вывезли «составляющие государственную тайну секретные сведения, где передали их за денежное вознаграждение представителям китайской военной разведки». В начале сентября расследование уголовного дела было завершено и передано для рассмотрения по существу в Петербургский суд. При этом сегодня оно слушается в закрытом режиме под предлогом того, что будут обнародованы представляющие государственную тайну сведения.

Заключенные под стражу ученые в настоящее время этапированы из следственного изолятора Лефортово, где они находились на стадии предварительного следствия, в Петербург, сообщил Латышев. При этом адвокат сразу же оговорился: так как дело находится на стадии судебного рассмотрения, его детали раскрыть не получится. К тому же он «связан подпиской о неразглашении сведений».

Было заметно, что позиция адвоката сразу же насторожила петербургских правозащитников, пришедших только ради открытого разговора о произволе со стороны ФСБ и несовершенстве российской судебной системы. В это время на экране монитора появился ответственный секретарь Общественного комитета защиты ученых Эрнст Черный, заявивший, что любая информационная закрытость в этом вопросе только на руку стороне обвинения.

- Статья им предъявлена грозная — государственная измена (от 12 до 20 лет лишения свободы), но в это деле далеко не все секретно, только некоторые вещи соответствуют перечню сведений, составляющих гостайну, - сделал попытку перейти к содержательному разговору Черный. - Защита в первую очередь должна говорить, в чем они обвиняются! Есть там что-то содержательное? Ведь насколько мне известно, они ездили читать лекции, организованные Военмехом и некой китайской организацией. На это адвокат только повторил часть сказанного и еще раз извинился, что не имеет права вдаваться в нюансы. Еще в течение минут десяти секретарь Общественного комитета пытался выведать, кто определяет, что сведения являются гостайной и пытался ли Латышев оспорить результаты проведенного в рамках Уголовно-процессуального кодекса РФ исследования, которое и стало основанием для возбуждения уголовного дела. Услышав в ответ, что это сделать крайне трудно, правозащитник прекратил задавать вопросы. На лицах находящихся в зале родственников обвиняемых Екатерины Бобышевой и Елены Буровой отражалось разочарование.

Слово взял почетный ректор Военмеха Юрий Савельев.

- Обстоятельства дела никому не известны, но могу вас заверить, что в Военмехе существует четкая система предварительного рецензирования. Комиссии скрупулезно проверяют, содержат ли в себе лекции и пособия закрытую информацию. Я убежден, что ни одна программа не может содержать компонентов, по которым можно предъявить обвинение. Что им конкретно инкриминируется? Доказано, что заведомо зная, что сведения носят закрытый характер, передали их за вознаграждение? Есть ли такая информация в деле? Насколько мне известно, они не знакомились с секретными документами. - Поймите меня правильно, это конкретика уголовного дела, и если моя информация может хоть как-то повредить моему подзащитному, я не буду разглашать эти сведения, - продолжил оправдываться Валерий Латышев, однако тут же обмолвился, что предположения Савельева «имеют место быть». Понять, что имел в виду адвокат никому не удалось.

После очередной порции выданной защитником Бобышева уже всем известной информации сотрудник Военмеха Сергей Иголкин развел руками, недоумевая, что еще в этом случае можно обсуждать. Тогда вопрос ребром поставил Президент Фонда защиты гласности Алексей Симонов:

- Вы вообще работали с делами, связанными с ФСБ?

- В данном случае нет, - робко отозвался адвокат.

Убедившись, Симонов продолжил:

- Здесь собрались люди с большим опытом слежения за подобного рода делами и наше общее мнение таково: единственное, чего боятся крысы - это свет! Вы не думаете, что ваша тактика работы несвоевременна? Не думаете ли вы, что создаете изначально невыгодные для вашего клиента условия?

- Нет, я так не думаю, тем более тактику мы обсуждаем вместе с подзащитным, - заверил других (а, может, и самого себя) Латышев. Окончательно расставил все точки над «и» заместитель председателя «Гражданского контроля» Юрий Вдовин, поинтересовавшийся у адвоката, была ли предпринята попытка сделать хотя бы часть заседаний открытыми.

- Это решает суд, но основания вести их в закрытом режиме есть, - уже никого не удивил ответом Латышев.

- Это принципиальная позиция защиты, я правильно понимаю, Юр? - уже исключая из беседы адвоката Алексей Симонов обратился к Вдовину, на что последний не задумываясь ответил:

- Мне тоже так показалось.

Казалось, на этом можно было бы поставить точку в разговоре слепого с глухим, однако напоследок пожелал высказаться Сергей Иголкин.

- Вы говорите, что верите в положительный исход дела, но на чем это основано, если никто ни на что повлиять не может? - возмущался Иголкин. - Все начальники Военмеха находятся под подпиской о не выезде. Они - под жутким давлением, потому что следователи пришли в Военмех и сказали молчать!

- Всегда ФСБ хотела сделать так, чтобы никто ничего не знал, - подытожил беседу Эрнст Черный. - Но наш опыт говорит о том, что нужно открыто разговаривать о содержательной части дела в рамках того, что соответствует указу президента о сведениях, составляющих гостайну. Предварительное следствие является тайным, но сейчас не предварительное следствие! Нужно об этом разговаривать открыто!

Следом правозащитник перешел к изложению дела Валентина Данилова, но это уже совсем другая история.

Екатерина Гвоздева, «Фонтанка. Ру»