Как в сказке Чуковского, мы готовы приносить жертву тараканищу только потому, что он грозно топорщит усы и весь рыжего цвета. При этом жалкое насекомое наглеет от количества смирившихся с его самовластием, и в итоге начинает думать, что ему на самом деле все можно. Он перестает казаться и начинает быть. И тогда наступает царство хама и время слабых.
На днях уборщица в детском магазине в Купчино накинулась на даму с коляской с криками: «Вон сколько грязи навезла! На улице коляску оставлять надо! Не ценишь труд уборщицы, конечно, вся сама в золоте, а еще мать! Чему ты будешь ребенка учить?» Мать с ребенком из магазина ушла, потому что она нормальный человек.
Потому что вызывать менеджера зала, чтобы напомнить о принятых во всем цивилизованном мире правилах общения с клиентами, требовать жалобную книгу, писать на имя руководителя филиала о том, что «мама с ребенком – это лучшее, что может произойти с городом, когда в нем больше половины жителей состоит из людей старшего поколения, и очень странно, что в ваш конкретный магазин не ведет пандус, и коляску приходится тащить по 8 ступенькам вверх, а потом по 8 ступенькам вниз, а справа от вас находится итальянский ресторан, и туда протянут пандус, а слева от вас находится банк, и туда тоже подведен пандус, а к вашим дверям ведут только те 8 ступенек, поэтому, прошу Вас, расскажите о логике Вашего бизнеса и зачем Вы им вообще занимаетесь, если мама с коляской – это зло, от которого надо избавляться, и даже ваши уборщицы не скрывают этого отношения?», а потом ставить копию к себе в блог на "Фонтанке" или в ЖЖ – все это ненормально с точки зрения обыкновенной мамы с ребенком. Поэтому она уходит, уборщица срывает злость на следующей маме с коляской, и ступеньки по-прежнему возвышаются между двумя пандусами.
Как в сказке Чуковского, мы готовы приносить в жертву тараканищу своих деток, чтобы он за обедом их скушал, только потому, что он грозно топорщит усы и весь рыжего цвета. При этом жалкое насекомое наглеет от количества смирившихся с его самовластием, и в итоге начинает думать, что ему на самом деле все можно. Он перестает казаться и начинает быть. И тогда наступает царство хама и время слабых.
Тараканищи занимают важные государственные посты. Попадают в федеральные десятки политических партий. Покупают места в медицинских вузах. Работают в полиции. Сидят в консьержках. Хамят в регистратуре, продают испорченные товары, запирают на ключ туалет в государственном учреждении.
Слабость становится определяющим качеством при приеме на работу. Чем меньше ты умеешь делать, тем ослепительнее оказывается твое продвижение по службе.
Умение фантазировать и гладко излагать собственные выдуманные теории оказывается важнее, чем владение реальными навыками.
Скромный главный инструктор спецназа МВД Игорь Бурмистров никогда не будет иметь такую же толпу поклонников, как Андрей Кочергин – коряво и скучно говорит и никогда не делает красиво. И неважно для читателей «Мужика с топором», что Бурмистров в силу сверхпрофессионализма просто не умеет быть легким и велеречивым – для него принципиально не навредить, он осторожен в выборе учеников и совсем не разбирается в маркетинге.
Я верю, что время слабых конечно. В бизнесе они уходят, как только начинается эпоха перемен, когда запускается новый амбициозный проект, вытянуть который под силу только талантливым, ярким и знающим. Блаженны верящие?
Валерий Федотов, бизнесмен