«Спящая красавица»: Время пробуждения (фото)

29 августа 2011, 16:40 2 202

В прокат выпустили фильм-претендент на «Золотую пальмовую ветвь» прошедшего Каннского кинофестиваля, режиссерский дебют австралийской писательницы и сценаристки Джулии Ли – деконструкцию старой сказки о заснувшей принцессе в контексте трудностей духовного пробуждения.

«Сейчас ты заснешь, а позже проснешься. Как будто этих часов и не было. Этот сон творит чудеса» – строгая фея (Рейчел Блейк) успокаивает юную принцессу в красном плаще с капюшоном (Эмили Браунинг). Современная принцесса по имени Люси в чудеса не верит, зато авантюрно беспечна, не по годам прагматична и умеет отлично считать: одна ночь под действием сонного зелья в стенах элитного борделя покроет расходы на ренту и учебу, избавив от утомительных подработок. Лабораторная подопытная крыса, официантка, офисный раб – местом в упряжке можно больше не дорожить: «Вы уволены». – «Спасибо!» У бордельной истории, в которую без оглядки впутывается Люси, в наличии все атрибуты жуткой сказки: бесстрастный кучер на дорогом автомобиле, мрачный замок и мертвый сон в огромной постели, беспомощностью которого пользуются пресыщенные жизнью чудовища из «высшего света» с потухшими взглядами и многочисленными приметами разложения. Фея, правда, заверяет, что сексуальные контакты со «спящими красавицами» правилами клуба строго запрещены, однако даже отсутствие подобного запрета едва ли смутило бы принцессу, обычно доверяющую выбор случайного ночного спутника подброшенной монетке. В своей радикальной покорности она не жертва, а расчетливый охотник: в мире, где всё держится на взаимной эксплуатации, по мнению Люси, разумнее проявить инициативу и подчиниться, заработав быстрее и больше.

Средневековая сказка о спящей красавице с ее богатыми психосексуальными подтекстами обрела множество литературных воплощений (помимо классического скабрезного пересказа Джамбаттисты Базиле необходимо назвать «Вспоминая моих грустных шлюх» Гарсии Маркеса и «Дом спящих красавиц» Кавабаты). Не могла она оставить равнодушными и кинематографистов: от Эрика Ромера в «Маркизе фон О» до Альмодовара в «Поговори с ней». Популярности немало способствовала сюжетная вариативность фольклорной первоосновы (порою прекрасный принц оказывался сомнительным типом или даже насильником). Заслуженный литературный деятель Джулия Ли (по ее роману «Охотник» был недавно снят одноименный фильм с Уиллемом Дефо), продолжая мысль Маркеса и Кавабаты, останавливает взгляд на физической и душевной немощи бордельных «принцев», на их неизбывном одиночестве и тщетных попытках компенсации. Но долго на девиантном поведении клиентов борделя Ли не фиксируется, превращая свою картину сначала в зловещее эротическое наваждение, а часом позже – в дидактическое послание о необходимости преодоления душевной летаргии и неизбежности взросления каждой юной принцессы.

Безо всякого кинематографического разбега Ли берет режиссерские вершины с легкостью напуганной лаем кошки, запрыгнувшей на верхнюю ветку. При моральной поддержке знаменитой Джейн Кэмпион («Ангел за моим столом», «Пианино») австралийка мастерски создает выхолощенную, сонную атмосферу, созвучную холодному оцепенению героини. Исполненные на контрасте мрачные, пугающие интерьеры и обряды закрытого загородного клуба, вызывающие в памяти «Сало, или 120 дней Содома» и «С широко закрытыми глазами», призваны усилить антураж готической сказки. Обеденная церемония завсегдатаев борделя с изысканными приборами, смехотворно длинными названиями гастрономических излишеств и изобилием голого человеческого тела представляется вечеринкой великанов-людоедов, со знанием дела обсуждающих, кого из слуг лучше приготовить следующим и какой для этого выбрать соус. Тревожная приглушенная музыка, а еще больше – вязкая, ватная тишина, электризуют пространство картины, порождая опасное волшебство, накладывая злые чары. Нельзя не упомянуть и гениальную находку – длинные, безжалостные кадры, снятые статичной камерой, установленной под потолком: в результате кажется, будто бы добрая половина сцен записана камерой слежения – прием, заставляющий публику соучаствовать в акте режиссерского вуайеризма и вообще чувствовать себя крайне неуютно.

Эмили Браунинг после многообещающей работы у Зака Снайдера в «Запрещенном приеме» здесь и вовсе достойна самых лестных эпитетов, являя собой магическое сочетание невинности и порочности, бесстрашно совершая со своей хрупкой фарфоровой героиней путешествие из болезненного безразличия к переоценке взглядов. Воспринимая поначалу свой хорошо оплачиваемый сон как маленькую смерть, о подробностях которой удобнее ничего не знать, Люси с удивлением обнаруживает, что события, о которых она не помнит, начинают оказывать огромное влияние на ее мысли и поступки. Проявляя любопытство и сталкиваясь в результате с настоящей смертью, девушка разрушает чары. Отбрасывая искусно скрытое в канве сказки морализаторство, можно рассматривать «Спящую красавицу» как напоминание. Не каждой принцессе предначертано проснуться от поцелуя прекрасного принца, а взрослеть всё-таки придется, и делать это, учитывая все сложности процесса, допускается даже во сне.