Бенефис Матвиенко: Слуга двух господ (фото)

Денис Матвиенко - звезда мариинского балета, и театр устроил ему бенефис. По традиции программу для бенефиса артист составляет сам, и выбор этот - и продюсерский ход, и концепция собственного творчества, и дело вкуса. Артист выбрал гениальные «Рубины» Баланчина, ряд концертных номеров и современный балет «Радио и Джульетта». А продемонстрировал везде, кроме финального балета, – только отличный прыжок, мощное вращение и свое всегдашнее обаяние.

«Рубины» – отличный выбор для демонстрации мастерства, и, казалось, Матвиенко с его динамизмом есть, где развернуться. Однако не обошлось без подводных камней. Баланчин требует безупречного, утонченного вкуса. Матвиенко же акцентировал нюансы его хореографии с неукротимым задором. Победоносно вылетев на сцену в паре с Олесей Новиковой, он сразу задал и тонус, и тон; оба они танцевали лихо, но так, словно это не изощренное «Каприччио» Стравинского, а бесхитростный Минкус, «Дон-Кихот». «Рубины», конечно, полны юмора, однако не столь простодушного. Здесь требуется элегантность, а не бесшабашность.

Вторая часть – дивертисмент - оказалась набором балетных топ-хитов. Конечно, без «Дон-Кихота» (теперь уже настоящего) с его пируэтами и прыжками в любом случае не обойтись – это и в самом деле визитная карточка Матвиенко, его коронная и неизменно успешная роль. Но и другие танцевали лишь то, что переходит из концерта в концерт – прямо какая-то обязательная программа. В этот необходимый минимум нынче входят блистательные, но обесцененные от частого употребления дуэт Гзовского на музыку Обера и «Тарантелла» Баланчина, дежурное «Лебединое озеро», а с некоторых пор еще и эротический мужской дуэт из балета Ролана Пети «Пруст, или Перебои сердца». В результате самым свежим оказался менее знакомый русскому зрителю монолог принца Дезире из «Спящей красавицы», придуманный для себя Нуреевым. Вот тут как раз что-то совпало: нуреевская саморефлексия оказалась Матвиенко не чужда, и эклектичный хореографический текст монолога он исполнил с ясной простотой и чистой лирической нотой.

На взгляд критика, дивертисмент был явно лишним – в результате с затянувшихся до полуночи «Радио и Джульетты» уходили. Но с другой стороны, если бенефициант хотел именно угодить публике, ему это удалось: зал радостно хлопал в такт знакомой музыке во время любимых номеров.

Но все же о «Радио и Джульетте» стоит сказать особо – этот тот пласт танцевального театра, который в России – особенно в академическом театре - до сих пор непривычен. К творчеству молодого хореографа Эдварда Клюга, работающего в словенском городе Марибор, Денис Матвиенко неравнодушен давно; фрагменты из «Радио и Джульетты» он танцевал неоднократно, а теперь использовал возможность показать этот балет целиком. Получилась то ли премьера, то ли гастроли: ведь кроме Дениса и его жены Анастасии в спектакле были заняты артисты словенского театра, в том числе сам автор.

Эдвард Клюг принадлежит к тому типу хореографов, которые уверенно идут по новаторскому, но уже освоенному пути. Они мастера и профессионалы; они создают беспроигрышные произведения в русле избранного стиля; их любят артисты (вот и Матвиенко с женой и друзьями – Леонидом Сарафановым и Олесей Новиковой – его преданные пропагандисты: балет Клюга «Quatro» в их исполнении недавно был номинирован на «Золотую маску»). С одной стороны, это танец, интегрировавший различные стили, от хип-хопа до модерн-данс, с другой – балет, соединенный с видеоинсталляцией, в данном случае с безмолвным черно-белым кино, неуловимо отсылающим к «Андалузскому псу» и «Золотому веку» Луиса Бунюэля.

Эффект тут – в наложения двух несовместимых пластов, масштабов и измерений – и двух типов условности. Та же несовместимость задана в названии: «Радио» – потому что использована музыка британской группы «Radiohead», а «Джульетта» – потому, что хореограф все же имел в виду шекспировскую трагедию. Но его идея – начать с конца и дальше разворачивать историю в обратном порядке – не читалась. Зато читалось другое, например библейское искушение Евы запретным плодом: в руках у кого-то появлялось то ли яблоко, то ли лимон, и героиня, уже стоящая вместе со своим избранником пред алтарем, вдруг как была, на коленях, неловко направлялась в сторону вслед за манящим ее искусителем. Балет, безусловно, эффектный; самое ценное в нем – нервная материя танца, то слегка конвульсивного, то впечатляюще синхронного, а также ряд находок, вроде темы маски, которая решена в антиклассическом, антиромантичном духе: маски не маскарадные, а медицинские. В целом же все довольно патетично: главная и нарочитая идея - жестокость нынешнего мир. Свет и дымка в черноте сцены создают иллюзию мрачного городского пространства, ночных трущоб, персонажи в черных пиджаках похожи на некую мафию (если это и Шекспир, то пропущенный через бандитскую тему). Кстати, это очень мужской балет, и не потому, что девушка одна, а мужчин много: просто герой тут живой и пылкий (во всяком случае, у Матвиенко), а героиня немного сомнамбула или зомби.

Видно, что балет этот обоим Матвиенко близок. Обычно наши по сравнению с артистами современного стиля в подобном танце выглядят более плотными и тяжелыми: те острее, ритмичней; их пластика «заточена» под такого рода движение, а у «классиков» ритм плывет, а руки по привычке «поют», что, как известно, составляет гордость и красу русской школы. Однако супруги Матвиенко в эту фактуру вписались и от гастролеров не отставали.

Такова в общем и целом концепция творчества бенефицианта Дениса Матвиенко – одного из самых одаренных и востребованных танцовщиков города: симпатичный и несколько бестолковый образ – ставка на обаяние и отменные пируэты, «дон-кихотовский» Баланчин и тут же – четкие и жесткие современные ритмы.

Инна Скляревская,
«Фонтанка.ру»

Фото: Пресс-служба Мариинского театра/Валентин Барановский, Наташа Разина

О других театральных событиях в Петербурге читайте в рубрике «Театры»