Анни Лейбовиц в Эрмитаже: Гламур как драма, драма как гламур (фото)

В Эрмитаже открылась выставка суперзвезды современной фотографии Анни Лейбовиц «Жизнь фотографа». В ней перемешаны официальные портреты звезд Голливуда и интимные откровения.

62-летняя Анни Лейбовиц официально считается фотографом номер один среди ныне живущих. Начав свою карьеру в музыкальном журнале Rolling Stone, она очень быстро стала его главным фотохудожником. Знаменитая фотография Джона Леннона и Йоко Оно, сделанная Лейбовиц, возглавляет топ лучших фотообложек за последние полвека. На втором месте, впрочем, тоже фотография Лейбовиц – сделанное через два десятка лет фото беременной, на последнем месяце, Деми Мур: обнаженной, пузатой и прекрасной.

Выставка, которую открыл Эрмитаж, формально является одним из перевалочных пунктов всемирного турне Анни Лейбовиц – к нам она, например, приехала из Австралии, от нас поедет в Москву. Но Эрмитаж, пользуясь своим авторитетом, отказался принимать выставку «под ключ»: кураторы Эрмитажа много работали, чтобы сделать собственную, эксклюзивную экспозицию – отбирали снимки, выстраивали сюжетную линию.

И Эрмитажу удалось показать «глянцевого» фотографа Лейбовиц как серьезного мыслителя. Несмотря на то что экспозиция изобилует снимками голливудских звезд от Николь Кидман и Брэда Питта до робота R2-D2 из «Звездных войн», все они кажутся побочным, сторонним материалом в сравнении с тем, как Лейбовиц снимает повседневную жизнь. Более того, негламурная, неприукрашенная жизнь у Лейбовиц возникает даже на снимках звезд: Мик Джаггер превращается в обычного бедолагу, сгорбившегося на кровати в дешевом мотеле, а один из самых высокооплачиваемых британских художников Чак Клоуз (чья выставка тоже несколько лет назад прошла в Эрмитаже) – в безымянного инвалида в кресле-каталке, сознающего свою болезнь, но полного внутреннего достоинства.

Снимки нарочито «незвездные»: Брэд Питт развалился и храпит на гостиничной постели, Уильям Берроуз словно позирует для фото на паспорт, а Джонни Депп предстает подростком, которому повезло ненадолго уединиться с подружкой-одноклассницей – Кейт Мосс. Такая «негламурность» и есть новый гламур: упор на надрывную искренность, на самое «мясо» жизни, заданный еще в 1980-е основательницей этого стиля, американским фотографом Нэн Голдин, сегодня из андеграунда превратился в респектабельный фотохудожественный подход. Но у Лейбовиц есть смелость смешать эту «негламурность» с самой что ни на есть гламурностью, с фотографиями моделей в облаках и стразах – и умение при этом остаться художником, изображающим жизнь, а не шоу.

Вне всякого сомнения, на выбор кураторов очень сильно повлияла сама личность Анни Лейбовиц. Да и как тут не повлиять? Она, пожалуй, одна из самых независимых женщин ХХ века. Коротко говоря, Анни всегда жила как хотела и делала что хотела. Она никогда не была замужем. Полжизни прожила вдвоем с ближайшей подругой – крупнейшим философом культуры Сьюзен Зонтаг. Они вместе состарились, Зонтаг умерла у нее на руках – а до того Лейбовиц успела посвятить подруге сотни фотографий, включая и самые последние, безжалостные и всё равно очень лирические, снятые в кабинете онколога. Лейбовиц было за пятьдесят, когда она, всю жизнь пропорхавшая вольной пташкой, неожиданно решила стать матерью. Вопреки всем вердиктам врачей, она забеременела, выносила и родила свою первую дочь. На выставке есть фотоснимок, который одновременно и перекликается, и соперничает по известности с ее же фотографией беременной Деми Мур (именно после фото Мур звезды стали все как одна фотографироваться беременными). В простой рамке – черно-белый снимок беременной 52-летней Лейбовиц в той же позе, что и Мур, но вместо роскошного тела голливудской звезды – морщины, седые волосы и округлившийся живот, и ни следа облагораживающего «фотошопа». Сегодня у Анни Лейбовиц трое детей. Семья живет в Нью-Йорке, и Анни обожает сниматься (уже у других фотографов) вместе с тремя своими карапузами, годящимися ей во внуки. Такая яркая человеческая история не могла не оставить следа в творчестве художницы – и не могла оставить кураторов выставки безразличными к этому следу.

Выставка начинается с помещения, в котором развешаны и перемешаны «контрольки» – мелкие отпечатки тех фотографий, которые ждут зрителя уже в «товарном виде» в следующих залах, но, плюс к ним, и не вошедшие в экспозицию кадры, «кухня» фотографа. Дальше – «парадные» вещи: разогнанные до огромного, два на три метра, формата черно-белые пейзажи, официозные портреты. А потом в контраст к ним – словно вынутые из семейного альбома маленькие фотокарточки отца и матери Лейбовиц (так же безжалостно провожающие их до смертного одра и похорон), ее старшей дочки, отдельный зал – трогательный и скорбный мемориал Сьюзен Зонтаг.

И вдруг переход в следующие залы – а там уже глянцевые снимки звезд Голливуда и рок-сцены. Кураторам удалось добиться очень мощного эффекта: после семейных откровений Лейбовиц даже звезд в вечерних платьях продолжаешь воспринимать сквозь те же очки – не иконами киноэкрана, а людьми со всеми положенными слабостями и жизненными неурядицами. Эта человеческая история продолжается вплоть до последнего зала, где фотографии актеров с обложек перемешаны с фотографиями киборгов из фильмов вроде «Зведных войн». Киборги с их блестящими железными телами только подчеркивают хрупкость человеческого бытия и безумие сегодняшнего мира, где каждому из нас в какие-то моменты приходится быть бесчувственным, словно робот…

Анна Матвеева,
«Фонтанка.ру»

Фотографии Анни Лейбовиц предоставлены пресс-службой Государственного Эрмитажа. Фото с вернисажа: Ксения Потеева.

О других любопытных петербургских экспозициях читайте в рубрике «Выставки»