Роман Полевой: «Я бы сам хотел знать больше» (фото)

Гражданский муж матери пропавшей 3-летней Алёны Щипиной Роман Полевой, отпущенный в зале суда из-под стражи, считает, что Алёну похитили. Кроме того, он сомневается в искренности поведения матери ребёнка Олеси Сухановой. Роман рассказал об этом в эксклюзивном интервью «Фонтанке».

Сейчас Роман Полевой выглядит совсем не так, как во вторник в зале суда, где совершенно неожиданно он оказался на свободе. Он начал улыбаться, у него «ожили» глаза, в них почти пропала свойственная арестантам затравленность.

Наш разговор с Романом начался с того момента, когда около 15:30 24 января сего года Олеся Суханова уехала на работу, оставив его с дочерью в частном доме в садоводстве «Рехколово». Роман сразу предупредил, что обсуждать более далёкие события с ним бессмысленно, потому что пропажа Алёны стала для него полной неожиданностью, и он не может вспомнить ни одного, даже косвенного факта, который натолкнул бы его на мысль о возможных причинах происшедшего.

- Поверьте, - сказал Роман, - следователь мне уже душу наизнанку вывернул, но мне действительно сказать нечего.

- Тяжело в тюрьме было? Давили?

- Давайте не об этом. Я до сих пор обвиняемый.

- Тогда 15:30, понедельник, 24 января.

- Олеся уехала на работу, я включил Алёне мультики. У неё в воскресенье температура была, поэтому в понедельник она выглядела ослабленной, немного вялой. Сидела на диване в гостиной рядом с ноутбуком. Я сидел рядом — пытался починить «домашний кинотеатр», там не выдвигалась панель для дисков. Провозился часа полтора — ничего не получилось. Тогда я решил погулять с Алёной. Она капризничала — то варежки не хотела надевать, то ещё что-то — но в конце концов мы оделись и вышли на улицу. Но, видимо из-за болезни, она гулять не стала, минут десять потопталась во дворе, и мы пошли домой.

- А вы во время прогулки что делали?

- Перекидывал дрова — нам в тот день целый грузовик привезли. Алёнка одну «дровину» кинула и сказала, что не хочет гулять. То ли холодно ей было, то ли слабость после болезни — я не знаю.

- Вы во сколько вышли на прогулку?

- Думаю, в 17:00-17:30. Понимаете, я домашними делами занимался и за временем не следил. Я не могу точнее сказать.

- И что было потом?

- Зашли в дом. Алёна стала капризничать: мол, не умею раздеваться, не умею снимать комбинезон. Но я точно знаю, что она умеет раздеваться, поэтому я помог ей снять валенки и из принципа сказал, чтобы комбинезон она снимала сама. В гостиной я включил мультики погромче, она стала просить посмотреть, я сказал: «Вот, снимешь комбинезон — будешь смотреть!» Она разделась и пошла смотреть.

- Что за мультики?

- «Приключения капитана Врунгеля», кажется.

- А вы?

- Пошёл на улицу складывать дрова. Где-то около 18:00 позвонил Олесе, мы поговорили, во время разговора я зашёл в дом — Алёнка смотрела мультики. После окончания разговора я решил сбегать за сигаретами. На мне были надеты тёплые домашние тапки, я выбежал на линию, пробежал немного и понял, что холодно. Вернулся домой, переобулся и снова вышел. Алёна всё время смотрела мультики. Я ещё специально, когда вышел из дома, заглянул в окно, чтобы убедиться, что она не поняла, что я ухожу — иначе начала бы капризничать. Но Алёна сидела на диване и была увлечена мультиком. Дальше вы знаете: сбегал за сигаретами, вернулся — ребёнка дома нет.

- Вас долго не было?

- Минут десять-пятнадцать.

- Когда вернулись, вы что увидели?

- Я обратил внимание на входную дверь — она была прикрыта. А я точно помню, что закрыл её полностью. Не запер, но плотно закрыл. В доме всё было, как десять минут назад, за исключением двух моментов: экран компьютера был тёмным, и Алёны не было.

- Компьютер мог сам выключиться?

- Мог. Там было нарушено гнездо для сетевого провода, он частенько отходил. Выглядело, как будто компьютер включён в сеть, но на самом деле он работал от батарейки. Но, естественно, в тот момент я стал искать девочку, а не проверять, почему не работает компьютер. По словам следователя, ему компьютер принесли полностью разряженным.

- Итак, Алёны не было...

- Да, и я начал бегать и везде её искать. Позвонил Олесе, вызвал милицию.

- Что вы думаете про «ватрушку» Алёны, которую нашли в нескольких сотнях метров от дома?

- Я не знаю. Про «ватрушку» нам сказал сотрудник МЧС, когда Олеся уже приехала. Спросил: мол, не ваша ли? Я сбегал к дому, смотрю - «ватрушки» действительно нет. А, когда мы с Алёнкой выходили погулять, я предложил ей покататься на «ватрушке» с горки во дворе, но она вообще не хотела гулять — я говорил уже об этом. Но «ватрушка» в тот момент была — я её точно видел.

- У вас есть хотя бы какое-то предположение о том, что могло случиться?

- Алёнку кто-то украл, это и так понятно. Я бы тоже хотел знать больше.

- Она могла убежать сама?

- Она часто убегала от нас в магазине, на парковке — Олеся всё время ругала её за это. Но чтобы убежать из дома — такого никогда не было.

- Может, что-то удивляет, настораживает, в том числе, в событиях, происшедших после исчезновения девочки?

- Меня удивляет Олеся. Когда она приехала после моего звонка о пропаже Алёны, она даже не плакала. Покричала и всё. Мне кажется, что она располагает какой-то информацией, которой не располагает никто, кто расследует это дело. Меня до сих пор удивляет её спокойствие.

-Может, это какая-то защитная реакция?

-Не знаю.

Беседовал Константин Шмелёв, "Фонтанка.ру"