«Бьютифул»: Нот юзфул эт ол (фото)

25 февраля 2011, 17:07 2 028

В прокат вышел новый фильм Алехандро Гонсалеса Иньярриту «Бьютифул», за главную роль в котором Хавьер Бардем получил приз в Каннах. Не столько фильм даже, сколько сеанс саморазоблачения самого «мыльного» режиссера современности, долго умудрявшегося прикидываться высоколобым автором-интеллектуалом.

Один мой знакомый галерист-швейцарец имел обыкновение тыкать пальцем в работы художников, которые в его галерее выставлялись, и приговаривать с диким акцентом: «Бьютифуль, бат нот юзфуль эт оль!» В смысле картина-то хорошая, но кто ее купит, простите? Утилитарный подход к искусству, но иногда работает. Мексиканский режиссер Алехандро Гонсалес Иньярриту давно уже стал эдаким Дмитрием Астраханом для умненьких, – то есть то же самое, но в три раза медленней и в четыре – молчаливей. Если после «Суки-любви» еще можно было об этом режиссере худо-бедно серьезно говорить – дескать, вот, явился утонченный художник из Латинской Америки, ласкает нас с вами своим магическим реализмом, – то когда за ней последовали вовсе уже пародийные «21 грамм» и «Вавилон», стало не до шуток. Избыточная масса штампов и расхожих пошлостей размазывалась ровным слоем по фильму: многочисленные скупые мужские слезы, мертвые детишки, голые японки. И самое любимое – исповедальные монологи красивым хриплым голосом от щетинистого усталого дядьки на грязной кровати.

Преподнести «Бьютифул» как нечто экстраординарное трудно: даже тот факт, что это первый за долгое время фильм Иньярриту, снятый в Испании, не слишком тянет на инфоповод. Скорее, это повод для язвительной насмешки: вот и продюсеры поняли, что этот Алехандро за фрукт, и утомились от иньярритовской барочности. Но режиссер продолжает гнуть свою линию рахитично-замедленной мелодрамы. На сей раз строит ее вокруг тяжелой жизни помирающего от рака мелкого мафиози (Хавьер Бардем), который использует нелегальный труд китайцев и негров. Мучается угрызениями совести. Иногда, простите, писается. Пытается перезахоронить на родине покойного отца, в свое время сбежавшего от режима Франко. Знает, что умирает, и не знает, на кого оставить двоих детей, – ведь не на придурочную жену же, она и чайник поставить не в силах. Говорит с трупами – натурально, кладет ручку трупу на грудь и говорит, говорит. Те, кстати, тоже не молчат (внимание, магический реализм!), исповедуются, чтобы легче потом было на небушко улетать.

Во всем этом чувствуется обреченность – не только героя, но и режиссера. С позволения сказать, придавленность собственным стилем и темой. Иньярриту – тоже человек и корчить предсмертные муки гибнущего мира оказывается больше не в силах. В «Бьютифул» элементарно не сходятся концы с концами: в первые минуты герой Бардема пространно размышляет о том, что его жена никогда не слышала шума моря, а сколько еще таких… После чего камера Родриго Прието, вечного оператора Иньярриту (и, кстати, фильма «Горбатая гора»), панорамирует барселонские пейзажи. Естественно, с морским побережьем.

В «Бьютифул» вообще доводится до абсурда иньярритовский коронный принцип «ради красного словца не пожалеешь и отца» (а также китайцев, детей из стран третьего мира, жителей Эфиопии разного возраста, любого, чья смерть или муки на экране могут слегка взволновать). Дешевая эффектность правит бал. Но единственный эффект, достойный внимания, – это хороший артист Бардем, который способен сыграть любую ерунду. И приз в Каннах, конечно, он получил именно за то, что отважился в этой оперетте в стиле эмбиент хоть что-то изобразить. В остальном же – «Бьютифул». Бат нот юзфул. Эт ол.