«Новая скульптура» в «Новом музее»: Тесное будущее (фото)

«Новый музей», единственное место в Петербурге, где в постоянной экспозиции можно увидеть цельную ретроспективу отечественного искусства второй половины ХХ века, подтверждает свою заявку на показ новейших тенденций в искусстве. Здесь на одном из этажей открылась выставка «Новая скульптура: Хаос и структура». Пространство камерное, каждый из 17-ти авторов представлен скромно и не всегда репрезентативно, но в целом складывается довольно неожиданное послание: это не скульптура как таковая, это новая линия развития современного искусства.

«Новый музей» удачно расположен, прямо напротив метро «Василеостровская», но места в нем мало. Выставка ютится в двух небольших залах, причем один из них почти целиком заполнен одним из экспонатов. Соответственно, во втором зале работы поставлены тесно, и лавировать между ними непросто. Рискуешь или споткнуться об объекты Виталия Пушницкого, или уронить на пол конструкцию Анны Желудь. На открытии выставки ярко-красные «Столбы» Олега и Ольги Татаринцевых регулярно украшались бокалами из-под шампанского – удобная четырехугольная форма позволила воспринимать их как элементы дизайна, эдакие модернистские столики-столбики. Вот и первое впечатление: современная скульптура может быть внешне очень похожа на предметы дизайна.

Впрочем, она также может походить на архитектурные макеты, старую мебель и отходы металлической проволоки. И меньше всего нуждается в традиционном изображении человека, зато активно задействует социальные и религиозные смыслы, мотивы коммуникации и текста, рассуждает о культурной памяти и эстетике. Например, инсталляция Александра Соколова «Монтаж аттракциона» (2009), которая как раз занимает целый зал, на первый взгляд представляет собой лабиринт из строительно-реставрационных лесов, а на самом деле призвана напомнить зрителю о контрастной культуре модернизма, представленной черными и белыми брусками в центре конструкции, об одноименном тексте Сергея Эйзенштейна 1923 года, где он говорит о переходе от изобразительной иллюзии к монтажу реальной материальности, и о броненосце «Потемкин», киношном и настоящем.

«Летучая трава» (2010) Хаима Сокола – это клубок металлической стружки, но одновременно и ризома, один из ключевых элементов философии постструктурализма, – железное «перекати-поле» отсылает к ивритскому слову «пустыня», по своему происхождению связанному с понятиями «слово» и «дело», то есть в итоге оказывается сплетением текстов и событий.

Объекты Виталия Пушницкого из серии «Храмы, банки и тюрьмы» (2009) похожи на макеты диковинных зиккуратов, но сделана эта архитектура из гранитобетона – путем отливки форм из пустот в пенопластовых упаковках из-под бытовой техники. Здесь сходятся и египетские пирамиды, и Мавзолей Ленина, и древнегреческие периптеры, и детские куличики из песка; ощущение древности еще усиливают потрепанные постаменты из фанеры с морилкой, которые кажутся вырубленными из темно-красного мрамора.

«Окраины» Станислава Шурипы, хрупкие новостройки из бумаги, – с одной стороны, стерильная учебная практика архитекторов, с другой, странный игрушечный город, от которого веет скукой и депрессией. Очень хороша камерная работа Ольги Чернышевой «Возьми ничто и храни хорошо» (2008): четыре ряда решеток-изгородей, в каждой из которых проделана большая дыра, – изящный памятник отечественному абсурду. И посередине всех этих концептуальных работ возвышается «Тотем» (2009) Анатолия Осмоловского, единственная вещь, похожая на монумент-памятник-идол, некий архетип скульптуры.

Можно ли всё это назвать скульптурой? Вопрос не менее правомерный, чем «Можно ли назвать скульптурой творения Церетели?». Многие из участников выставки известны как художники, и более того, живописцы, но в последние несколько лет все дружно взялись за пространственные объекты. В то же время остальные авторы очень молодые, около 30-ти лет, и они уже не робко ищут свое, а действительно имеют свои темы и стиль. Совсем недавно современное искусство было увлечено новыми технологиями и разными медиаформатами, требовало интерактивности и зрелищности. Живопись уже доказала, что слухи о ее смерти были сильно преувеличены, – и эта выставка знаменует возвращение к чистой форме, показывает, что скульптура возможна. Безусловно, речь не идет о возрождении классической традиции, где центральное место занимает статуя, воздвигнутая в память о личности или событии, «новая скульптура» исследует отношения с пространством и возможности восприятия, при этом утверждая, что формальные поиски могут обходиться без постмодернистской иронии.

Среди авторов на этой выставке не хватает многих имен, в том числе Петра Белого, Дмитрия Теселкина, Владимира Козина. Куратор Сергей Попов, составивший коллекцию «Нового музея» и сделавший эту выставку, сетует на недостаток места и сожалеет о том, что из-за необходимости согласования на городском уровне не удалось поставить большую скульптуру «мухинской» студентки Анастасии Заборовской перед входом в музей. Да, этот проект не претендует на полноту охвата, но обозначает очень важные процессы, которые, похоже, нам предстоит наблюдать в ближайшем будущем.

Ольга Лузина
«Фонтанка.ру»

О других любопытных петербургских экспозициях читайте в рубрике «Выставки»