Умер весёлый писатель

Умер Владимир Кунин. Умер весёлый писатель. Умер писатель, умевший писать интересно, что для нынешней литературы, разжиженной личными воспоминаниями, философствованиями и «экспериментами со словом», нехарактерно. По литературному своему стажу он сгодился бы на патриарха. Первый его сборник повестей «Настоящие мужчины» вышел аж в 1966 году. Первый фильм по его сценарию «Хроника пикирующего бомбардировщика» был снят режиссёром Наумом Бирманом в 1967 году. Это был один из лучших фильмов о войне и одна из лучших ролей молодого Олега Даля. Но что-то не позволяет назвать писателя Владимира Кунина патриархом.

Он никогда не учил, никогда не морализовал. В его арсенале не было всеобъясняющей философии или идеологии. Высоколобая критика его сторонилась. «Бульварщик». Дюма был «бульварщиком». Конан Дойль был «бульварщиком». Массовый успех книг Кунина одной «бульварностью» не объяснить. Что-то он зацепил важное или больное, болезненное в читательском сознании. От чего-то своих читателей излечивал.
Одна философия, одна идеология у него была: писатель должен рассказывать интересные истории. К ней добавлялась другая: философия весёлого индивидуализма, весёлого противостояния личности всем наваливавшимся на неё бедам или неприятностям. Вероятно, что-то от лёгкого авантюризма его героев перешло к ним от их автора. Биографии писателей не всегда важны для понимания их творчества. А для Кунина биография важна. Это кажется парадоксом, потому что он умел строить сюжетное повествование, умел выдумывать. Умение это в современной русской (серьёзной) литературе за редкими (и потому ценными) исключениями сходит на нет.
Тем не менее, в мае 1944 года Владимир Кунин ушёл в армию. Учился в школе альпинистов-диверсантов, в Ташкентском и Втором Чкаловском авиаучилищах. Демобилизовался в 1951 году. После армии на ленинградской барахолке купил аттестат об окончании средней школы и как демобилизованный поступил в Институт физкультуры и спорта имени Лесгафта. Через четыре года, когда ректор узнал про фальшивый аттестат, Кунин был отчислен из института. К этому времени он уже успел стать мастером спорта по акробатике. Шесть лет работал в цирке. Разбился. В госпитале стал писать рассказы. Рассказы были напечатаны в журнале «Советский цирк». Акробатическая, авантюристическая лихость вот, что было в Кунине, вот, что привлекало к нему читателей.
Он стал хорошим ленинградским прозаиком. Время перестройки, время свобод принесло ему первый успех, первую славу и первый скандал. Наработанный писательский опыт плюс умение воображать, придумывать, плюс возможность писать, не оглядываясь на цензуру вот слагаемые фантастической удачи его «Интердевочки». Трудно сказать была ли в перестройку другая книга, которая вот так жахнула по бастионам советского ханжества. Главная героиня, главная положительная героиня – валютная проститутка! Скандал! Кунина обвиняли в том, что он пропагандирует проституцию, что девочки, прочитав его роман, поспешат в валютные проститутки, а не в медсёстры. Как будто писатель виноват в нищенской зарплате медсестёр. А он написал просто про то, что среди проституток тоже есть хорошие женщины. Не бог весть, какая идея, не бог весть, какая максима, но она – гуманистична.
Успех следующих его текстов был того же рода. Он не был моралистом. Он был писателем, который любит всё живое, активное, упрямо бьющееся за своё место под солнцем, но никогда не преступающее неких неписанных, моральных законов. Литературные скандалы, словно кандалы, тащились за Куниным. Последний был особенно симптоматичен и удивителен. «Сволочи» -- фильм по повести Кунина о школе детей-диверсантов. Писатель эту школу выдумал. Не было таких школ на территории СССР. По крайней мере, так документально подтвердили критики фильма. Школы для детей-диверсантов были в нацистской Германии, но не у нас. Но дети-то диверсанты, дети-разведчики были… Что ж так возмутило критиков фильма и повести? Что писатель предположил: не могли детей без подготовки совать в самое пекло? Могли… И совали…
Он был выдумщиком, Владимир Кунин. Выдумщиком, как всякий настоящий писатель. Но выдумки его были так убедительны, что у одних вызывали гнев, а у других – узнавание. Он умер, пережив всё, что положено пережить настоящему писателю, и успел пережитое вложить в книги.
Никита Елисеев специально для "Фонтанки.ру"