Попытка воспитания прошлым: «Гимн труду» в Русском музее (фото)

Русский музей собрал крепкую и внятную экспозицию советского искусства 1920-70-х годов, в котором отразились трудовые будни и лица героев, совершавших подвиг индустриализации. 200 произведений живописи, графики, скульптуры, фарфора и текстиля полны энтузиазма и здорового духа и представляют особую ценность в свете новейших тенденций по переориентации молодежи с высшего образования на профессиональное.

Тема труда стала доминировать в художественном пространстве страны Советов уже в 1920-е годы: художников посылали на заводы, крупные стройки и в колхозы, чтобы запечатлеть грандиозные усилия по превращению аграрного государства в индустриальное. Ехали и символист Кузьма Петров-Водкин, и основатель "Бубнового валета" Александр Куприн, и пейзажист, ученик Куинджи Константин Богаевский, а затем работы этих живописцев и их коллег появлялись на отчетных выставках и оттуда попадали в коллекцию Русского музея. Последний раз выставку про труд устраивали в 1984 году, и сегодня, по прошествии четверти века, эти вещи заново открывают изрядно забытый пласт соцреализма, практически неизвестный последним поколениям россиян.

В произведениях 1920-х в центре композиций – завод: то грандиозный храм труда, то мощный фантастический организм, в недрах которого полыхает огонь, а движение станков рождает особую музыку: "Выплавка стали" Александра Куприна (1930), "Ткацкий цех" Александра Самохвалова (1929), рисунок Семена Павлова "Сборка паровоза на заводе "Красный путиловец" (1927).

Через несколько лет в центре внимания оказывается монументальная фигура рабочего, и полотна заполняются неприветливыми в своей суровой отрешенности лицами передовиков производства: "Портрет ударника завода им. Карла Маркса И.И.Гирьята" Василия Зверева (1931), "Знатный сталевар завода "Серп и молот" М.Г.Гусаров со своей бригадой" Гавриила Горелова (1949), "Портрет машиниста П.А.Федорова" Генриха Павловского (1949).

В этом ряду поражают открытым сезаннизмом картины Израиля Лизака из серии "На Балтийском заводе" (1934): рубленые линии, крупный открытый мазок, гамма на основе серого цвета, создающая ощущение налета промышленной пыли.

К концу 1950-х сталинский миф сдувается, и в искусстве остается все меньше пафоса - уменьшается размер произведений, они становятся более интимными, совершенные тела античных божеств сменяют непропорциональные, неуклюжие фигуры. Александр Стрекавин лепит индустриальные сцены из такого уютного, домашнего материала, как керамика, да еще обильно поливает скульптуры праздничной синей глазурью ("Индустрия", конец 1950-х).

"Строительница" Нины Жилинской (1962) с игрушечным краном за спиной, сделанная из кованой меди, выглядит надутой куклой в толстенном коконе одежды.

Следующая волна изображений трудовых подвигов приходится на 1960-70-е годы, тут появляются и нефтяные вышки в тундре, и сборщики космолета, и загадочный "Пусковой объект" Александра Пантелеева (1974). Изображения приобретают фотографическую точность, рабочие из самостоятельных персонажей превращаются в винтики производства.

Новая примета времени обозначена в полотне "Турбостроительный цех" Ярослава Крестовского (1975): в углу за столом притаился, очевидно, главный инженер с сигаретой, глядящий в пространство, - этот щуплый человечек в черном пиджачке важнее коренастых трудяг, прихотливо рассованных по разным частям картины.

Впрочем, основное впечатление от выставки - изумление при виде подвижнического труда массы людей в тяжелейших условиях, которые не мешают борцам трудового фронта оставаться полностью поглощенными процессом. Босые и почти лысые текстильщицы Александра Дейнеки (1927) с неотступным вниманием следят за тонкими нитями.

Античный красавец сталевар Рафаэля Будилова (1964), отлитый из алюминия, на минутку присел отдохнуть, но все его мышцы напряжены, и он явно продолжает следить за одним ему видимым процессом. Метростроевки Александра Самохвалова (1930-е) полуобнажаются в яростной борьбе с огромным сверлом и лебедкой. Угольно-черный шахтер Михаила Труфанова (1959) устало опрокидывает кружку после смены - даже по чайникам и сахарницам едут тракторы. А в шахматы рабочие сражаются с крестьянами.

Литейщики и стеклодувы, асфальтоукладчики и машинисты, кузнецы и строители, нефтяники и сварщики строят такой близкий для них коммунистический рай - то здесь, то там льется расплавленная сталь и дымят локомотивы, стрекочут ткацкие станки и грохочут вагонетки в шахтах. В таком окружении как-то особенно остро ощущаешь собственную «гуманитарность», неуверенность в завтрашнем дне. Так что вряд ли стальные мускулы и железные взгляды безымянных героев труда давно минувших дней привлекут нынешних выпускников школ. Последние скорее предпочтут выучить еще один язык, написать новую компьютерную программу или засесть за диссертацию, чтобы обеспечить отступные пути лично для себя.

Ольга Лузина,
«Фонтанка.ру»

О любопытных петербургских экспозициях читайте в рубрике «Выставки»