Евгений Елин: «Время спекуляций закончилось»

Евгений Елин стал пятым руководителем комитета экономического развития Петербурга за последние годы. До него приходили и уходили с этого поста Владимир Бланк, нынешний вице-губернатор Алексей Сергеев, нынешний координатор Промышленного совета Петербурга Сергей Бодрунов и нынешний глава департамента промышленности и инфраструктуры правительства России Максим Соколов. Елин, побывавший в свое время и федеральным чиновником, и бизнесменом заверил, что уж он-то пришел надолго. Под его началом один из ключевых смольнинских комитетов и десятки миллиардов городского бюджета.

- В Петербурге так сложилось, что пост председателя КЭРППиТ часто обновлялся. Надолго ли вы пришли на эту должность?

- Когда я работал у Алексея Кудрина, он мне как-то сказал: чтобы понять, чем занимается система, нужен год. Для того, чтобы стать специалистом - надо три. Я ему не поверил, а по факту оказалось, что это действительно так. На мой взгляд, нет смысла приходить на срок меньший, чтобы получить результат. Потому что, каким бы талантливым и способным человек ни был, специалистом он становится через этот срок.

- Вы работали в бизнесе, уже были чиновником, причем федеральным. Теперь стали городским. Зачем вам это надо? Нет же выигрыша по зарплате, опыт уже есть.

- Передо мной стоит интересная задача, и я представляю, как ее можно решить. А работа чиновника мало отличается от работы в любой бизнес-структуре. Точно так же чиновник должен производить продукт либо оказывать услуги. Разговоры о том, кто сколько бумажек написал, не важен и не существен. Отличие только в одном. В коммерческой структуре я сначала делаю продукт и его предлагаю. Если он хороший – его покупают. А чиновнику изначально платят. А там уже сделал он продукт или нет – вопрос хороших или плохих работников. Есть несколько иллюзий, которые мне давно известны. Первая – что в бизнесе работают больше, чем в госаппарате. Это не так. И по Москве и по Петербургу я знаю – интенсивность работы у чиновников не ниже, чем у бизнесменов. Уровень квалификации – тоже не могу сказать, что ниже, чем на рынке. И требования к квалификации высокие. Уровень зарплаты, может быть, отличается.

-Какие вы задачи ставите перед собой?

- Есть три цели. Надо повысить эффективность, прозрачность органа и убрать подозрения в коррупционности.

- А они есть?

- Ну, мы же с вами газеты читаем. Там написано, что все чиновники берут без исключения, все они страшные коррупционеры.

- Эффективность и прозрачность – какие-то общие слова…

- Эффективность надо повышать, так как выживают только те организации, которые меняются. Как по теории Дарвина, выживает тот вид, который может меняться. Я считаю, что должна быть поставлена четкая задача, которую выполняет комитет. Должно быть понятно, кто чем занимается. И надо, чтобы эти задачи выполнялись наименьшим количеством людей. Кроме этого, должна быть прозрачность. И действий, и процедур. Если мы заходим на сайт Белого дома или немецких министерств, становится понятно, что происходит в экономике, в промышленной политике, каковы итоги развития и что они собираются делать. Если мы откроем наш сайт, то увидим все что угодно, кроме этого: кто какую бумажку выпустил, кто на какое кресло переместился. То есть, у нас отображаются те вещи, которые потребителям не нужны. Надо менять организационную структуру, улучшать навыки персонала, менять стиль управления и систему управления. И это мы уже начали делать.

- Много ходило слухов о произведенной в комитете реорганизации. Что в итоге произошло?

- Мы начали с того, что попросили всех начальников управлений провести презентацию своей работы. И ответить на три вопроса: первый - что они здесь делают, какой продукт производят, второй - кому это нужно и третий – что они уже произвели и что собираются делать в 2010 году. И начальники управлений оценивали друг друга. Мы для этого разработали определенные анкеты. И пришли к следующему выводу: многие начальники управлений не могут внятно сказать, что они здесь делают. Некоторые пытались рассказать, сколько они поручений выполняют, сколько совещаний проводят. А что является результатом деятельности, так и не смогли.

- Что надо изменить?

- Мы решили сделать систему, при которой подразделения понимают, над какой задачей они работают, организовать нормальную систему мотивации и управления, чтобы эти задачи выполнялись и продукты поставлялись на рынок. И начали не с пересадки людей, а взяли положение, посмотрели, что там написано и поняли, что ничего не поняли. Мы прочли документ даже не три раза, а намного больше и все равно ничего не поняли. Тогда посмотрели нормативную базу и изучили, как должна строиться работа органов исполнительной власти. И выяснили, что, например, у министерств в правительстве России есть функции и полномочия. И там четко прописано: что должен делать человек и какими инструментами он для этого обладает. И мы полностью переработали положение. Разбили структуру комитета на пять блоков, и теперь мы четко понимаем, что мы хотим от них. Получилось два экономических блока и три промышленных.

- Каких?

- Первый связан с макроэкономикой, социально-экономическим развитием, то есть с тем, что будет завтра. У руководителя этого направления об этом должна голова болеть. Чтобы он смог писать долгосрочные планы, в этом же блоке находится мониторинг. Свой прогноз он должен давать и публиковать на сайте. Равно как и отчет о том, что произошло в прошлом году, какова ситуация сейчас (этот руководитель пока не назначен — ред).

- Второй?

– Экономический. Его руководитель отвечает за экономию и эффективное использование бюджетных средств. У него есть три инструмента. Первый – госзаказ, по которому устанавливаются честные и справедливые правила. Второй – это АИП (адресные инвестиционные программы). Руководитель определяет их целесообразность, нормативы тарифов (на стройку, на монтирование оборудование и т.п.).

- Три отраслевых?

- Промышленность, потребительский рынок, инновации и малый и средний бизнес. По этим трем блокам должна быть проектно-ориентированная работа. Есть программы правительства, которые мы должны администрировать и эффективно реализовать. И вторая часть – конкретные проекты, направленные на привлечение инвестиций от бюджета РФ по софинансированию и от монополистов в виде заказов.

- Судя по отчету (Евгений Елин продемонтрировал «Фонтанке» документ с анализом ситуации в комитете – ред.), сделаны выводы: управления дублируют друг друга, персонал имеет слабые навыки в использовании возможностей электронных средств, слишком много полномочий у заместителей, низкая ответственность у начальников управлений, отсутствуют целевые ориентиры у персонала и главное – в комитете практикуется функционирование вместо результативной работы…В результате необходимо сокращение численности персонала на 10-15 процентов, перераспределение полномочий, внедрение современных технологий работы. Что в итоге с заместителями? Вы пять человек уволили или они работают?

- Созданная организационная структура предполагала ликвидацию части блоков. Некоторые должности заместителей высвобождаются. Фактически расформировывается блок Сергея Фивейского (инновации, промышленные инвестиции и развитие промышленных территорий – ред. ). Часть идет к новому блоку промышленности, часть к малому и среднему бизнесу. Сергею Фивейскому сделано предложение разработать концепцию создания агентства промышленного развития. У нас есть схожая структура в виде ГАПИ, но мы считаем, что полномочия и сектор деятельности новой организации должен быть существенно расширен. На период этой работы, он остается первым заместителем. Других функций у него нет. По итогам создания концепции – срок поставлен два месяца, в случае ее принятия, ему будет сделано предложение его возглавить.

Затем сливается блок экономический, который раньше был под Екатериной Голоулиной, в блок Ольги Ромашовой (она курировала горзаказ - ред.). Екатерина Голоулина в результате уже ушла из комитета. При этом, так как этот блок становиться достаточно мощным, нецелесообразно, чтобы его возглавлял старый заместитель. Да и для эффективной работы люди должны ее периодически менять. Мы никого на улицу не выгоняли. Но Ольга Ромашова в качестве заместителя председателя работать не будет. Может быть, она останется в структуре комитета, может быть, будет трудиться в подведомственных учреждениях. А это новое направление возглавил Александр Никонов (бывший председатель комитета финансов - ред.). Его основная задача - повысить эффективность расходования бюджетных расходов.

Работу сменит Дмитрий Кобицкий (курировал потребительский рынок – ред. ). А его блок возглавила Анна Рухмакова. Ну и последнее изменение – Анатолий Котов уйдет с блока малого бизнеса. Будучи заместителем, он курировал малый бизнес и конгрессно-выставочную деятельность. Он будет заниматься конгрессно-выствочной деятльностью и выставочно-экономической. Но уже не в ранге заместителя, а начальника управления. А направление малого-среднего бизнеса и инноваций возглавит Кирилл Соловейчик (генеральный директор ОАО "Ленполиграфмаш"-ред.). Это серьезное направление и очень перспективное, которое должен вести человек с рынка, который сам уже пробовал поработать и добился успехов. Вот смысл перемещений. Промышленный сектор по прежнему будет возглавлять Игорь Илюхин, которому помимо этого передали развитие территорий. И никаких чрезвычайных мер не происходило.

- И чего должна добиться эта команда по истечении трех лет работы?

- Надо понимать, что роль чиновничества значительно меньше, чем хотелось бы, и было бы наверное все очень просто, если бы мы могли взять и сформировать какую-то новую промышленность. Есть рыночный механизм, инструменты. Мы должны понимать, чем мы можем этой промышленности помочь. То есть мы должны осуществлять правовое регулирование, задавать режимы развития, должны оказывать поддержку, связанную с привлечением инвестиций и заказов. И должны оказывать стимулирующие меры, создавать новые кластеры. Уже есть автомобильный, начали развивать фармацевтический, затем будем развивать инновационный.

- По итогам первой волны кризиса, в какой сфере экономики Петербурга провал?

- Не могу назвать сферу, где мы серьезно провалились. Может быть, где не использовали возможности?

-Тогда на какие задачи должны быть направлены усилия?

- Нас интересует 4 вещи в экономике: ВРП (валовый региональный продукт), безработица, уровень цен и экспорт с импортом. Мы должны приводить в город новые промышленные производства и мощности. Потому что перекладывая из кармана в карман, с ростом ВРП мы ничего не получим. Мы заинтересованы в том, чтобы к нам приходили высокотехнологичные производства, которые дают рабочие места. Второй вопрос – мы заинтересованы в том, чтобы имеющиеся предприятия развивались. Можем ли мы ожидать здесь скачка? Конечно, нет. Они уже формируют ВРП. А вот для привлечения новых мы должны использовать конкретные преимущества Петербурга.

- Какие конкретно?

- Исторически заложенные. То, что мы город-порт. То, что в Петербурге есть культурные центры, такие как Эрмитаж. Это малый бизнес и туризм. И возможности, связанные с инновационным развитием, хотя это понятие уже несколько затерто. Петербург научно-технический центр, в который талантливых исследователей приманить гораздо проще, чем в другой город. Кроме всего этого есть еще один фактор, который недоучитывается, но имеет большое значение. Психология москвичей и петербуржцев разная – в нашем городе способ зарабатывания денег имеет значения. В Москве важен сам факт.

- В городе очень мало производителей конкретных товаров. Большая часть организаций заняты в сфере услуг и «купи-продай»…

- Это издержки, связанные с переходом объектов и предприятий из государственной в частную собственность. В период приватизации было как: если я куплю завод, то мне надо будет приобретать оборудование, ставить новые линии. А потом, если будет возможность его продать с рентабельностью, то можно его реализовать. Но зачем мне ждать, если можно продать сразу. Ведь не зря говорят, что любая инвестиция – это неудачная спекуляция. В ходе приватизации купить предприятие можно было ниже рыночной цены. И мотивация инвестировать в развитие производства отсутствовала. Такая же ситуация была связана с недвижимостью. Кто-то мог получить землю по нерыночной цене, пускал ее в быстрый оборот, она переходила из рук в руки. По мере того, как начали запускать аукционы, и земля просто стала заканчиваться в первичных руках. То есть в экономике были лакуны и ниши и можно было с высокой рентабельностью сделать краткосрочные сделки за счет разницы в ценах.

- А с приходом кризиса этот период закончился?

- Все, что можно поделить, уже поделили. В том числе, полученное на несправедливой основе, с помощью административного ресурса, связей, и.т.п. Как только этот этап заканчивается, наступает период что-то производить. Нечем стало спекулировать. Цены на землю, предприятия, недвижимость, долетели до рыночных.

- Одна из проблем сегодня и заключается в том, что немногие могут себе позволить жилье, но при этом сильно развит теневой рынок аренды.

- В свое время он и спровоцировал рост цен на жилье. Квартиры выкупались не для того, чтобы в них жить, а чтобы их отремонтировать и сдавать. И произошло неоправданное завышение цен на квартиры пошло. В свое время цена входа в бизнес была дешевой. Землю можно было не на торгах купить, а получить по знакомству. И потом, нельзя отрицать, что расцветала коррупция. Эти шальные деньги, не заработанные, вкладывались в недвижимость, так как к ценным бумагам было недоверие. Когда деньги заработанные, накопленные, люди считают копейки. А когда они получены непонятно откуда и как, по какой цене покупать квартиру все равно. И цена начала резко расти за счет горячего спроса. Она не соответствовала ни качеству квартир, ни себестоимости. Поэтому, чем ниже коррупция, тем ниже цена. На качественное жилье, к слову, цены не упали – а только на дорогие, но низкокачественные квартиры.

- Вторая волна кризиса рядом?

- Наступления второй волны кризиса мы боимся, но не ощущаем. Пока еще не понятно, что с первой волной получилось. Были предприняты достаточно серьезные антикризисные меры, но последствия их мы еще не ощутили. Начали накачивать экономику деньгами через пенсии и социальную сферу. В результате по промышленному производству мы провалились достаточно серьезно, а зарплаты у нас росли. Получилось так, что зарплаты населения с промышленным производством не связаны. И цены не выстрелили. Но за такие удовольствия надо платить. И это время наступит. У нас возникни проблемы с пенсионным фондом, так как были большие объемы социальных выплат. Мы исчерпали возможности нашего стабилизационного фонда. Кризис должен чем-то заканчиваться. Должен быть оздоравливающий эффект, связанный с отказом от издержек. Частично они сократились. Но стоимость рабочей силы не упала, стоимость сырья тоже. Поэтому с уверенностью сказать, что мы прошли эту болезнь и вышли из нее оздоровившимися, нельзя. Нам еще трудиться и трудиться. А вот будет ли вторая волна кризиса, зависит от того, что будет с Европой, с Грецией, Испанией.

- По факту Греция банкрот, несмотря на вливания....

- Мы проходили через это в 1998-ом году. Деньги были направлены на то, чтобы дать возможность западным инвесторам уйти с рынка - когда стало понятно, что все движется к катастрофе. Произошла закачка на поддержание рынка. Наиболее крупные международные инвесторы смогли выйти с этого рынка. Будет ли ситуация в Греции развиваться по тому же сценарию, неизвестно. Как бы Греция не потащила за собой все остальные банковские институты, выступающие в качестве кредиторов. Есть представление, что Грецию надо на таком искусственном дыхании продержать, пока не произойдет реформы. Но там же, например, платить налоги считается делом странным и необычным.

- От чего нам в первую очередь надо отказаться, что должно измениться?

- Производительность труда должна вырасти в первую очередь. Некоторые праздники стоит отменить: у нас слишком много выходных. В приличных странах, например, нет таких длительных январских каникул. Надо больше работать и не только по времени, но и повышая эффективность труда. Либо должна упасть стоимость рабочей силы.

- Как вы регулируете цены?

- У нас есть рычаги, с помощью которых на цены можно влиять. В первую очередь, это тарифы. В каждой продукции сидит плата за воду, электричество, тепло и даже земли.

- В топливо надо закладывать транспортный налог?

- На мой взгляд, это справедливо. С налоговой системой у нас непростые отношения, потому что есть НДС, который не совсем таковым является. Мы взяли за основу западную практику и добавили свои представления. Получился налог со сложным администрированием. Просто если я плачу сам лично налоги, то задумаюсь куда они идут. То есть на зарплату чиновников. И это те люди, которых я содержу. Если налог платит предприятие, то происходит разрыв: мне выдают получку. И я не знаю на что пошло то, что мне не выплатили. Ощущения, что это я платил налог, не происходит.

- В городе активно пытаются помогать малому бизнесу, например, выдавая гранты на старт. Но при этом все равно с развитием малого бизнеса много проблем. Его поддержка – бессмысленная трата времени и денег?

- Нет, не бессмысленная. Но у предпринимателей не должно быть завышенных ожиданий. Эти деньги мы действительно вливаем, но что это за деньги? Это популяризация идеи малого бизнеса. В прошлом году было выдано 700 грантов. А в городе более 270-ти тысяч субъектов малого бизнеса. Могут ли они серьезно повлиять?

- Для серьезной раскрутки – это ничто, для старта, возможно…

- Такими вливаниями мы больше показываем наши намерения. Это премия за риск. Человек может сидеть и ничего не делать и мечтать о том, как бы ему устроиться в ОАО «Газпром». А если он решил стать самостоятельным предпринимателем, берет на себя риски, думает будут ли или не будут договоры, зарплата и т.п. Поддержка носит больше моральный характер и призывает, мол, ты не бойся, мы тебя любим… за то, что ты решил слезть с шеи монополиста или государства.

- Несколько лет в Петербурге усиленно убирали ларьки, боролись с ними. Теперь открываем магазины шаговой доступности – по сути, те же самые ларьки. Логика непонятна.

- Магазины шаговой доступности - это альтернатива сетям, у которых есть возможность манипулировать ценами. Они уже приобретают монопольное положение на рынке. Система магазинов шаговой доступности нужна для регулирования цен. Могут ли ларьки дать конкуренцию? Нет. В них ниже ассортимент и антисанитарные условия. Другое дело, что в ряде стран для сетевиков установлено ограничение по времени для торговли. Например, в субботу до пяти часов.

-Какая зарплата должна быть в Петербурге, чтобы себя обеспечивать и жить достойно?

- Не могу ответить на этот вопрос. У каждого свое понимание, что такое «обеспечивать» и «жить достойно». То, что мы называем потребительской корзиной, не всегда отвечает потребностям. Важна даже не абсолютная величина, а насколько она соответствует усилиям. Допустим, у меня есть хобби и я готов немного работать и скромно жить. Но важно понимать, сколько я получу в виде бонусов и премиальных, если буду работать больше. Когда каждый год материальное положение улучшается, это дает ощущение стабильности. И это важнее какой-то цифры. В Советском Союзе уровнем нормального дохода считалось, когда можно было прожить от получки до получки, не занимая у друзей. Лучше, когда у тебя была возможность еще и «срам прикрыть». Сегодня… у нас сегодня много бюджетников. Наверное, доход бюджетника - это и есть минимум. Цифру назвать сложно. Если средняя зарплата 25-26 тысяч рублей, на доходы ниже этой цифры жить трудно. Учитель в США получает в год 30 тысяч долларов. 2,5 в месяц. Половина уходит на налоги. В итоге наши 24-25 тысяч рублей и выходят. Другое дело, что когда там уходят на пенсию, порядка 60-70 тысяч рублей в наших деньгах получают.

Беседовала Александра Медведева,

"Фонтанка.ру"