Открытие «Звезд белых ночей-2010»: С «Эдипом» во главе (фото)

В Мариинском театре открылся самый представительный из российских академических музыкальных фестивалей. Восемнадцатые по счету «Звезды белых ночей» по традиции стартовали сразу на обеих подведомственных площадках: балетным вечером на основной сцене и вокально-симфоническим концертом в Мариинке-3.

В последние годы на «Звездах белых ночей» сложилась стабильная драматургия первого фестивального вечера. Сперва – аперитив, он же светский раут в исторических интерьерах, он же представительского формата балетный спектакль. В минувшую пятницу растравить аппетит предлагалось последней премьерой театра, «Кармен-сюитой», в которой оркестр Валерия Гергиева оприходовал партитуру Родиона Щедрина куда менее криминально, чем месяц назад его же «Анну Каренину» на открытии балетного фестиваля, но всё же с поразительной небрежностью в отношении к штрихам и тщательности отделки. Творившееся в оркестровой яме вполне гармонировало со сценическим действием: Екатерина Кондаурова порядком подрастеряла не только свой экстраординарный sex appeal, но и привычный артистический апломб. Хотя, возможно, всё дело в том, что у балета Альберто Алонсо 1967 года выпуска просто истек срок годности. Это, на первый взгляд, крамольное предположение было тут же подтверждено величием баланчинской «Симфонии до мажор» – ее станцевали пусть и без особого драйва, но с фирменной мариинской элегантностью.

После легкой закуски – краткий моцион по маршруту «Театральная площадь – улица Декабристов», где ближе к полуночи в мариинском концертном зале подали наконец основное блюдо. Конечно, есть на ночь вредно, но «Звезды белых ночей» – это всегда большая музыкальная жратва, рассчитанная на выносливые желудки прожженных меломанов. В вокально-инструментальный разгуляй длиной в два месяца лучше окунуться сразу и с головой, чтобы к середине лета вынырнуть готовым к продолжительному музыкальному посту. Центральными событиями «Звезд белых ночей» уже который фестиваль становятся не новые постановки мариинской труппы, а выступления выдающихся гастролеров – времена, когда Валерий Гергиев приберегал для завершения главные театральные козыри, а город лихорадило в ожидании премьер Паунтни, Форсайта и Чернякова, канули в Лету. Вот и в нынешнем году эпицентром «Белых ночей» станут не подмостки театра, а его концертный зал.

По количеству и качеству громких имен «Звезды белых ночей-2010» не уступают главным европейским музыкальным форумам – в Петербурге этим летом будут выступать те же солисты и те же оркестры, что и в Зальцбурге с Люцерном. Когда впереди в фестивальной афише концерты под управлением Густаво Дудамеля и Эсы Пекки Салонена, турне Венских филармоников, сольные вечера Аркадия Володося и Натали Дессэй плюс моноспектакль Джона Малковича, довольно трудно удивить каким-то специалитетом на «концерте-инаугурации». Но Валерий Гергиев сдюжил и это, в качестве подарка от шефа на несколько часов привезя в Петербург Жерара Депардье. Можно было бы подумать, что в «Эдипе-царе» Игоря Стравинского великий (мариинское явление только лишний раз подтвердило справедливость этого эпитета) французский актер выйдет на сцену в роли свадебного генерала. На деле без малого час, проведенный Депардье на сцене Мариинки-3, спрессовался в момент театральной истины.

«Эдипу-царю» Валерий Гергиев предусмотрительно отвел второе отделение программы, намереваясь в первом стильно обозначить французский вектор нынешнего фестиваля исполнением «Летних ночей» Гектора Берлиоза. Беда пришла оттуда, откуда ее можно было ждать: превосходное меццо-сопрано Елена Жидкова, год назад вылетевшая на сцену Мариинки-3 шаровой молнией в экспрессионистском «Замке герцога Синяя борода» Белы Бартока, оказалась совершенно несостоятельной в безыскусном романтическом репертуаре. Амплуа Жидковой – вагнеровские дивы на грани нервного срыва. Творческая натура певицы слишком сложна, а ее психофизика слишком изломанна и угловата для незамысловатой партии скромной лирической героини. Можно было бы посетовать на то, что голос редкой красоты используется Гергиевым не по назначению, если бы хозяин фестиваля не зафрахтовал Елену Жидкову для двух показов «Синей бороды» на главной сцене театра, запланированных на середину июня.

Жерар Депардье, напротив, ощущал себя в «Эдипе-царе» как рыба в воде. В отличие от самопальных чтецов, подкладывавших изрядную ложку дегтя в рядовые мариинские исполнения оперы-оратории Стравинского, Депардье читал текст без всякой назидательности, без излишнего пафоса и помпы и уж точно без (вроде как обязательных и еще самим композитором завещанных) котурнов. На первый взгляд, не слишком вникая в суть трагедии Эдипа и порой допуская демонстративные ошибки в тексте, Депардье всем своим видом показывал, что человеческая трагедия ему не очень-то интересна. Что вполне соответствовало взглядам Стравинского, считавшего, что действие (а точнее, «бездействие») «Эдипа» сосредоточено не на герое и его психологии, а на работе механизма Судьбы.

Не делая для этого ровным счетом ничего, большой артист на пятьдесят минут пригвоздил внимание каждого зрителя к одному-единственному пятачку подмостков. На это время Депардье из звезды экрана превратился в антропоморфное природное явление – священное чудовище, заговорившее словами Жана Кокто. Моменты, когда оно лишь заинтересованно наблюдало за пассами дирижера и следило за пением вокалистов, еще можно было стерпеть. Но когда чудовище принялось в такт музыке покачивать головой, стало действительно жутко: в эту минуту Депардье выглядел олицетворением античного Рока, не без удовольствия уловившего в синкопах и аффектах Стравинского что-то созвучное своей иррациональной природе.

Дмитрий Ренанский
«Фонтанка.ру»

Фото: пресс-служба Мариинского театра.

Еще по теме читайте: Депардье и Гергиев – братья навек

О других театральных событиях в Петербурге читайте в рубрике «Театры»