Маршрутный лист на каникулы: Выставки (фото)

31 декабря 2009, 18:40 612

Вы никуда не уезжаете из Петербурга на каникулы и еще не решили, как скоротать часы досуга? «Культурная столица» выбрала для вас лучшие выставки, проходящие в городе в эти дни. Оказалось, что достойных вариантов не так мало – и на любой вкус.

«Новояз: британское искусство сегодня» в Николаевском зале Эрмитажа – главный хит среди городских выставок, открытых во время новогодних каникул. С одной стороны, несколько десятков вещей из знаменитой лондонской Галереи Чарлза Саатчи представляют новейшие имена современного западного искусства, с другой, это почти исключительно традиционная живопись и скульптура, к тому же всячески подчеркивающая свое уважение к искусству прошлого. Приятно узнавать в серой волне Дика Эванса из карбида кремния, материала для шлифовки алмазов, «Девятый вал» Айвазовского, в крестьянских сценах Сигрид Холмвуд сюжеты Ван Гога, а в картинах Джеда Куинна находить то «малых голландцев», то классический итальянский пейзаж XVII века. Эрмитажный куратор Дмитрий Озерков для самого громкого проекта года выбрал произведения, демонстрирующие, что ничего нового современное искусство не придумало. Ход неожиданный, но с точки зрения привлекательности для публики беспроигрышный. Как же пропустить великолепный «Рой» Тессы Фармер, где микроскопические крылатые скелетики воюют с пчелами и мухами, наглядно демонстрируя ювелирную тонкость работы, которая в России со времен подкованной блохи считается основным признаком настоящего искусства?

«Эмали мира. 1700-2000» в Пикетном зале Эрмитажа – роскошный подарок горожанам к зимним праздникам от давнего друга Эрмитажа Давида Нассера Халили, миллиардера, знатока исламской культуры, профессора Лондонского университета и владельца нескольких коллекций прикладного искусства музейного уровня. Триста вещей представляют цельную ретроспективу эмальерного ремесла Европы и Азии со всем разнообразием техник и форм за три столетия. Европейские шкатулки, табакерки, бонбоньерки сначала украшали расписной эмалью, требующей такой же тонкости работы, как и живописная миниатюра, через сто лет в моду вошли прозрачные краски, сквозь которые виден рельефный узор на металле, – многие вещи экспозиции в этой более поздней технике вышли из знаменитых мастерских Карла Фаберже и Павла Овчинникова. На индийских кинжалах белая, зеленая и красная выемчатая эмаль оттеняет крупные алмазы, изумруды и рубины. Китайские мастера предпочитали перегородчатую эмаль и покрывали ею тяжеловесные сосуды, панно и даже аквариумы, а японцы умудрились отказаться от основного принципа этой техники, перегородок, – их невероятные вазы белесых тонов, с птицами и стеблями, на вид почти не отличаются от фарфоровых, только гораздо прочнее. Должно быть, именно за это их неоднократно награждали на международных выставках начала ХХ века. Техника эмали позволяет недорогим материалам – меди и стеклу с окисями металлов – производить впечатление ювелирных драгоценностей, к тому же практически неподвластных времени. Зрелище яркое и праздничное, для новогодних каникул в самый раз.

«Зазеркалье» в лофт-проекте «Этажи» – демонстрация веселых чудес серьезных наук: физики и оптики. Здесь можно посмотреть, как электрический разряд в плазменном шаре притягивается к приставленному к поверхности пальцу, выдуть громадные мыльные пузыри, попытаться вскипятить жидкость, крутя педали на велотренажере, сравнить воду со ртутью, поиграть с калейдоскопами и облаками, маятниками и различными кривыми зеркалами. Основной принцип выставки – непосредственное участие зрителей: приборы можно и нужно трогать, вертеть, в некоторые требуется залезать руками и даже всем телом. Выставка из Москвы впервые приехала на гастроли в Петербург, и можно только позавидовать жителям столицы, у которых скоро появится свой центр научных экспериментов, оборудованный этими и другими хитроумными устройствами из Швейцарии и Германии. А пока петербургские школьники и их родители могут побывать в волшебном мире, где тайны природы не превращаются в скучные схемы и таблицы, а увлекают и развлекают.

«Дягилев. Начало» в Корпусе Бенуа – в честь столетнего юбилея «Русских сезонов», балетной антрепризы Сергея Дягилева, Русский музей реконструировал три первых выставки начинающего импресарио. Русско-финская (1898) показала Петербургу мирискусников, на «Таврической» (1905) перед отечественной публикой впервые предстали две тысячи русских портретов, от парсун петровской эпохи до современного символизма и модерна: собрав по дворцам, музеям, провинциальным поместьям живопись забытых мастеров XVIII века – Рокотова, Левицкого, Боровиковского, Дягилев показал забывчивой России ее великолепное наследие. Парижская выставка (1906) предъявила изумленной Европе русскую самобытную традицию и стала одним из самых громких художественных событий начала ХХ века. Наиболее полное впечатление о дягилевских триумфах создает фантазия на тему «Таврической» выставки в атриуме Корпуса Бенуа: полотна развешены тесно, в соответствии с тогдашним принципом шпалерной развески, превращающим стену в живописный ковер, между стендами мраморные бюсты и кадки с растениями – так же уютно было и в Зимнем саду Таврического дворца. Собранные в небольшом пространстве, хрестоматийные шедевры русской живописи производят совершенно чарующее впечатление, а если вообразить, что видишь их в первый раз, то нетрудно понять энтузиазм мирискусников и Дягилева в отношении художественного прошлого России. Можно даже поверить, что на дворе год первой русской революции. И хотя после изобразительного искусства Дягилев навсегда выбрал балет, очевидно, что отсюда недалеко до грандиозного успеха «Русских сезонов».

«Вера Мухина» в Корпусе Бенуа – прекрасная возможность разузнать побольше об одном из известнейших советских скульпторов, авторе знаменитых «Рабочего и колхозницы». К 120-летию со дня рождения художницы Русский музей выставил всё, что хранится в его собрании: от ранних ученических работ до крупных заказов на монументальные статуи. Из Мухиной получилась фигура неоднозначная, но безусловно талантливая. С одной стороны, в юности увлекалась кубизмом, дружила с будущими звездами русского авангарда и на всю жизнь сохранила привязанность к модернистским экспериментам с формой. С другой, выиграла конкурс на скульптуру для советского павильона на Всемирной выставке в Париже (1937), стала первым лицом монументального соцреализма, делала огромные композиции для напыщенной сталинской архитектуры и экспериментировала с монолитным стеклом на Ленинградской зеркальной фабрике. С третьей, не состояла в партии, никогда не лепила вождей, в мире предательства и неискренности отдушиной для нее были портреты семьи и друзей, некоторые из которых были репрессированы. Ну и, конечно, стоит увидеть эскизы к «Рабочему и колхознице», где на женской фигуре еще нет стыдливого бюстгальтера, одна юбка, а мужская и вовсе обнажена, так что пятитонный шарф, который идеально связал статую со зданием и в котором Сталин заподозрил сходство с профилем Троцкого, изначально имел самое естественное классицистическое назначение – прикрывал классово выдержанные гениталии.

«Эхо "Русских сезонов"» в Арапском зале Эрмитажа – традиционный ежегодный презент музея, который так и обозначается: «Поднесение к Рождеству». Каждый год из изделий Императорского (бывшего Ломоносовского) фарфорового завода делают тематическую выставку. На этот раз утонченные вещицы объединены сюжетом танца – в честь юбилея дягилевского балетного триумфа в Европе. Фарфор изобразителен и легко откликается на общественные увлечения и модные пристрастия, так что после 1909 года фигурки балерин и фантазии на тему театра вошли в арсенал разных фарфоровых мануфактур, в том числе российских, куда постановки Дягилева не доехали. На выставке можно увидеть полные грации портреты Анны Павловой и Тамары Карсавиной, в том числе великолепную Карсавину – Сильфиду (1913) Серафима Судьбинина из бисквита (матового фарфора), замершую в изящном изгибе на одной ножке. Мастера завода до сих пор делают вариации на темы балета, и очень любопытно сравнить вещи начала ХХ века и современные работы – всего их показывают более ста тридцати. На выставке царит атмосфера театрального волшебства, которую так тонко чувствовал Серебряный век, видевший и в реальной жизни лишь очередную декорацию.

«89 секунд в Алькасаре» Ив Сассман в Фонде Про Арте (выставка продлена до середины января!) – магия видео на полторы минуты переносит зрителей в испанский королевский дворец XVII века, а точнее, в один из самых важных шедевров Веласкеса «Менины» (1656), и достоверность приключения поразительна. Никогда не улыбающаяся чета королей, услужливые фрейлины и карлики, капризная маленькая инфанта – камера совершает один полный оборот, показывая медлительные движения, насквозь пропитанные этикетом. Атмосфера видеоинсталляции удивительным образом передает впечатление от испанских барочных картин с их пышными платьями, застылыми позами и ощущением внутренней экзальтации. У художницы нет задачи растянуть действие, и маленький эпизод проживается столь интенсивно, так насыщен деталями и эмоциями, что после просмотра никак не можешь себя убедить, что прошло всего полторы минуты. Хочется смотреть еще и еще: чтобы продлить колдовство и сладкий сон в королевских покоях.

«Точки света» Ильи Трушевского в Силовой подстанции завода «Красное знамя» – великолепный аттракцион, где соединены современное искусство и шедевр индустриальной архитектуры, построенный по проекту немецкого конструктивиста Эриха Мендельсона. На черные объекты в темном лабиринте проецируются световые пятнышки: фары ночных машин, огни города с высоты, мошки у фонаря, отблески рельсов и луж на дороге – то поезд наедет, то лунная дорожка поманит. В черные трубы, свисающие с потолка, надо смотреть – далеко что-то светит, сияет, но труба начинает трястись, и свет расплывается. Трушевский известен своим мастерством воссоздавать ощущение сновидения с помощью световых эффектов, но если раньше он задействовал звуковое сопровождение вроде дребезжания стаканов в металлических подстаканниках (для имитации бесконечной тряски отечественного поезда), то в новой инсталляции всё чужеродное отброшено, остались только свет и тьма. Новогодний сон от Трушевского полон снежинок и одиночества, главное – не замерзнуть во всей этой метафизике.

«Путешествие в Новый год» в арт-центре «Genius Loci/Гений места» (это в Планетарии) отправит пришедшего в советское прошлое, атмосферу которого создают старые открытки, елочные игрушки, в том числе Деды Морозы из папье-маше и прессованных опилок, карнавальные костюмы, фотографии торжеств в разной обстановке и другие привычные объекты ностальгии. Отличное средство вспомнить забытое ощущение главного советского праздника и передать его юным друзьям и детям.