Бригада «Невского экспресса»: не знаем, вернемся ли (фото)

Пока никто из 16 человек поездной бригады «Невского экспресса», оказавшейся в злополучном поезде 27 ноября, не может с уверенностью сказать, вернется ли на этот состав, да и вообще - выйдет ли на работу. Многих из них, уже не впервые, отговаривают родственники. Своими воспоминаниями железнодорожники поделились на встрече с журналистами.

На лицах собравшихся в актовом зале членов поездной бригады 166-го поезда открыто читалась усталость от свалившегося на них пристального внимания прессы, однако, вместе с тем, было и другое — желание поставить точку и снять все, во многом однотипные, вопросы, которыми их терзают уже пятые сутки.

На встречу смогли прийти далеко не все — четверо проводников до сих пор остаются в больницах: трое в Дорожной больнице Петербурга, еще один — в Великих Луках. По заверениям начальника поезда Сергея Михайличенко, чувствуют они себя уже неплохо и идут на поправку.

Воспроизвести картину трагедии даже членам поездной бригады удалось только всем вместе, кто-то оказался близко к пострадавшим вагонам, кто-то только ощутил толчок. Когда произошел взрыв, а именно об этой версии уверенно говорят в ОЖД, начальник поезда разговаривал с одним из пассажиров в шестом вагоне. Погас свет. Сергей Михайличенко связался с машинистом, выяснил, что после хлопка локомотив частично сошел с рельс и проехал какое-то расстояние по инерции, таща за собой вагоны. В это время поступило сообщение, что последние вагоны могли пострадать. Среди тех, кто оказался в поезде 27 ноября, было несколько человек, переживших трагедию 2007 года. "Первое, что у них промелькнуло в головах - неужели снова?» - рассказал один из проводников.

За четвертым вагоном начиналась кромешная темнота. По словам Сергея Михайличенко, паники в уцелевших вагонах не было. Хотя люди нервничали, так как было непонятно, что произошло — с полок сыпались сумки, со столов посуда. Бригада сработала четко и смогла сохранить спокойствие людей.

Начальник поезда вместе с механиком и еще несколькими людьми отправился смотреть, что случилось с последними двумя вагонами. Третий удержался на путях и не перевернулся. По рельсам пришлось идти далеко, а расстояние в непроглядной темноте показалось и вовсе огромным. По пути Михайличенко заметил, как состав пропахал рельсы, срезав болты, что точно подтверждало слова машиниста: локомотив тормозил не всеми колесами, часть сошла с рельс. Уже потом стало понятно, что поезд проскочил почти 800 метров. Ориентировались по голосам. Потом нашлись фонарики.

«Тяжело видеть в мирное время тела, разбросанные по путям, - вспоминает представшую перед его глазами картину трагедии начальник поезда, - назвать этих людей просто погибшими нельзя, они были буквально растерзаны, кто-то прижат». Стоны и крики слышались отовсюду, поэтому нужно было быстро понять, кого вытаскивать в первую очередь. К этому моменту среди пассажиров уже стали разыскивать медиков. В отличие от других нештатных ситуаций, когда всегда находится достаточно врачей, в этот раз их оказалось совсем немного, но они начали оказывать помощь.

Возвращаясь к неизменному вопросу, возникавшему в последние дни, Сергей Михайличенко отрезал: поездная бригада не может отвечать за безопасность железнодорожных путей и конструкций, равно как ни у кого нет специального медицинского образования. Так что предъявлять претензии к проводникам, которые и так делали что могли, беспочвенно. Более того, аптечками поезд был укомплектован полностью, однако рассчитаны они только на оказание первой помощи, максимум — на простой перелом. Не имея специальных профессиональных навыков, колоть людям даже обезболивающее бригада поезда просто не имела права, равно как и ставить какой бы то ни было диагноз.

Несколько раз начальник поезда и проводники в ходе пресс-конференции вспомнили пассажиров, которые бросились на помощь и буквально голыми руками ломали металлические конструкции, вытаскивая пострадавших. Так, молодой человек, представившийся Олегом Смирновым, активно помогал в спасении, а потом как-то «прибился» к поездной бригаде, с ней и добрался до города. Едва попав в состав до Петербурга, он упал от усталости. Уже потом при осмотре медики выяснили - у него сломаны кости таза.

Вспоминают и другого пассажира: он ехал с женой в последнем вагоне и, зная, что она тоже пострадала, сперва вытаскивал других, а за супругой отправился в последнюю очередь. Оказалось, женщина беременна и он не хотел, чтобы она находилась на улице, в холоде, когда в вагоне сохранялось хоть какое-то тепло. Впрочем, и травмы жены, по всей видимости, позволяли ей терпеть.

Первыми, кто подоспел к месту аварии, были местные железнодорожники. Очевидно, это были обходчики с ближайшей станции, потом приехали милиционеры и даже местные пожарные, появился кто-то из близлежащей деревни — мужчина привез топор, и этим орудием пытались разрубить двери вагонов. Скорые же и спасатели, по словам очевидцев, приехали только часа через два. «Они буквально «налетели» и принялись очень быстро разбирать пострадавших и увозить их по больницам».

Своим родственникам и проводники, и сам начальник поезда, позвонили уже спустя какое-то время. «О себе не думали, главное - понять, что с поездом и пассажирами, раз сам не пострадал», - ответил за всех Сергей Михайличенко.

Никто из поездной бригады не смог однозначно сказать, вернутся ли они на «Невский экспресс». Механик-инженер поезда Денис Боруздин рассказал, что еще после первой аварии в 2007 году его мать отговаривала от того, чтобы выходить на работу, после второго раза — он и сам не хочет больше заставлять родственников нервничать.

Ксения Потеева, "Фонтанка.ру"