«Письмо Титанику» в отсутствие сочинителя (фото)

12 ноября в «Буквоеде» на Восстания прошла презентация диска Олега Каравайчука «Concerto grosso с двумя музыкальными антрактами», или «Письмо лежащему на дне Титанику». Вообще, «Буквоед» для встречи с композитором подходит, наверное, так же, как чебуречная — для выставки фламандской живописи XVI-XVII веков. Крошечное подобие эстрады, за ней — экран, вокруг несколько столиков для чтения и пития напитков. Явившись пораньше и решив выпить кофе, я спросил миловидную девушку за стойкой: «Скажите, а рояль у вас здесь есть?» «Туалет — там!» — почему-то махнула она рукой в ответ.

Форма существования типа «городской сумасшедший» во времена прежние была исключительно комфортна и безопасна, а ныне — это уже часть брэнда «композитор Каравайчук». Композитор, который живёт мифом, или мифический композитор. Главное для художника — это создать о себе миф. И соответствовать этому мифу, насколько хватит... Чего хватит? Терпения. Наглости. Совести.

Он «постоянно сочиняет», и поэтому у него «странный вид». Он всегда в берете, из-под которого выбиваются длиннющие седые патлы, в темных очках и в немыслимом свитере. Если у кого еще остались какие-то сомнения, то вот вам ещё неопровержимые доказательства: он играет на рояле, обмотав голову наволочкой, часто лёжа или полулёжа («Я бы в Филармонии весь оркестр положил, может, они тогда играли бы лучше»). Ну что, теперь сомнения улетучились?

«Каравайчук — не эксцентрик, не шарлатан. Просто он вот такой вот!» — подобные слова часто можно услышать от поклонников Каравайчука: лицедея и имитатора, а также импровизатора — иногда необыкновенно удачливого, а порой — вовсе нет. Как карта ляжет.

Те, кто пишет о Каравайчуке, частенько сообщают, что он написал пятнадцать симфоний. Их, правда, никто не слышал и даже не видел нот: Олег Каравайчук — композитор, музыка которого исчисляется не опусами или дискографией, а фильмографией. Музыку он записывает на рулонных обоях, причём не нотами, а древнерусскими крюками. Его игрой якобы восхищался Генрих Нейгауз, а в бытность композитора вундеркиндом его вроде как милостиво гладил по головке сам Сталин (довольно сомнительная слава для музыкального гения, кстати). И конечно же, музыку Каравайчук пишет по ночам. «Я легко играю, я сверхвиртуоз», — это уже он сам о себе. Чтобы миф жил и развивался, мало его выдумать и заставить поверить в него других: в него надо уверовать и самому.

Насчёт фильмографии — это чистая правда. Каравайчук написал музыку более чем к двум сотням кинолент. Первым фильмом был «Алеша Птицын вырабатывает характер», потом – «Два капитана», «Поднятая целина»; затем пошли «брендовые» картины — «Короткие встречи» и «Долгие проводы» Киры Муратовой, «Монолог» Ильи Авербаха. Каравайчук — автор музыки к спектаклям «Современника» и к «Бесам» в МДТ.

Если же говорить о музыке, то масштаб собственно музыкального дарования Каравайчука действительно неохватен, планетарен. Он чувствует, знает и отчасти понимает музыку, как мало кто другой. Это редкий пример композитора-академиста, из-за собственной гениальной интуиции потерявшегося во вселенной звуков. Его опусы — это Вагнер, модулирующий в Мусоргского, и тут же изящной темкой перепрыгивающий в Шопена, а оттуда — в Брамса или Чайковского. Он слышит практически всё, интуитивно чувствует ещё больше. Похожий на старенькую птицу, частенько пугающую своим эксцентричным обликом глянцевато-буржуазных нуворишей в Комарово, он живёт музыкой и мыслит тоже ею. Но не своей — а музыкой всего человечества. Причём всей. И сразу.

А во многом знании, как известно, много скорби; наделять высшим знанием юродивых — это тоже в русской традиции. Отсюда и наволочка на голове, и собственные объяснения о ней: «Мне важно, чтобы человек воспринимал не артиста, с гениальным артистизмом играющего гениально артистическую музыку, а чистые ноты».

Он пожилой, он обаятельный, он необыкновенно одарённый, очень хрупкий и чрезвычайно милый, даже когда хамит публике. И просто язык не поворачивается назвать его шарлатаном: ведь это не тот случай, когда «пипл хавает» — просто народу нравятся всегда благозвучные, всегда интересные экспромты и импровизации на темы великих (и не очень) композиторов. Так называемый «народ» музыку никогда не учил и, разумеется, даже не понимает, откуда на него нисходят эти восторги. А профессионалы, узнав гармонии или мотивчик из курса музлитературы, снисходительно улыбаются на «шалость гения».

Иногда кажется, что для такого социокультурного феномена, как Олег Каравайчук, нужен проект сродни скандальному «Дому-2»: только круглосуточно транслировать по ТВ надо лишь комнату с роялем, за который композитор время от времени усаживался бы. Ведь сам Каравайчук говорит: «Музыка, которую я играю, выливается одна из другой, и повторить ее никто не может. И я не могу».

К чему это я? Ах, да — к презентации диска. Так вот, на диске записана крайне неудачная попытка упомянутого «повтора». Не рекомендуется к прослушиванию даже горячим поклонникам композитора. Кстати, сам Каравайчук на презентацию не пришёл. У нас же эпидемия свиного гриппа, вы разве не слышали? Да и рояля в «Буквоеде» не было.

Кирилл Веселаго, Фонтанка.ру