Андрей Лавренко: Здоровым цинизмом я еще не оброс

Два года прошло с тех пор, как прокуратура и следствие разделили полномочия. За это время петербургское следственное управление добилось лучших за последние 20 лет результатов по раскрываемости, и не последнюю роль в этом сыграла личность руководителя — Андрея Лавренко. В преддверии праздника «Фонтанка» расспросила самого непубличного начальника правоохранительного ведомства о профессии и о личном.

- Андрей Валерьевич, а кем вы мечтали быть в детстве?

- Я хотел быть военным. У меня обычная семья: отец - инженер, мама - фармацевт. Но для меня большим примером всегда был дедушка. Он прошел три войны, был первым комсомольцем на своей родине. Я вырос на его рассказах. Но так получилось, что после восьмого класса я попробовал поступить в Суворовское училище. Однако в советское время для поступления в такие учебные заведения существовала разнарядка — из определенного города набирали только небольшое количество людей. И я просто не попал.

- Поступление на юридический - своего рода измена мечте. Или просто мечта изменилась?

- Решение поступать на юридический пришло ко мне неожиданно. Это трудно объяснить, просто сердце подсказало, что мне нужно. Уже с 9 класса я поставил себе цель не только поступить на юридический, но и работать в прокуратуре. Я стал увлекаться историей прокуратуры, именно следствием, потом поступил на юрфак (МГУ (филиал в Ульяновске) — авт.). закончил его. И, начиная с первого курса, стал общественным помощником следователя прокуратуры, а на третьем курсе меня в порядке исключения приняли работать в следствие прокуратуры. К окончанию университета я был старшим следователем отдела по расследованию особо важных дел. Так что я в системе работаю с 19 лет.

- Помните свое первое дело?

- Наверное, свое первое дело помнит каждый следователь. И у нас есть такое понятие — синдром первого дела. Если молодому следователю дать какое-то сложное дело или дело о нераскрытом преступлении — это, поверьте мне, будет большой стресс для новичка. Мне прокурор района дал в производство очень интересное дело об убийстве на почве ревности молодой женщины, которую бывший супруг убил прямо в помещении детского сада, на глазах у детей в ясельной группе. Оно было достаточно сложное в подборе доказательств - предстояло выяснить мотивы преступления, чтобы понять есть ли смягчающие или отягчающие обстоятельства, действительно ли у него были поводы для ревности. Я до сих пор помню этого человека, он сильно раскаивался, но тем не менее, получил 10 лет лишения свободы.

- В 2005 году вы переехали из Ульяновска, где начали работать, в Петербург. Как происходила адаптация?

- Это был разворот судьбы. Если бы мне за год до этого сказали, что я буду работать в Петербурге, никогда бы не поверил. Что касается работы, то задачи и основные направления едины для всех прокурорских органов - раскрывать преступления, организовывать их раскрытия. С этим я и начал работать. Конечно, уровень нагрузки и ответственности, объемы не сравнить с работой в Ульяновске, хотя там я работал на ответственных постах, в том числе и прокурором района. Петербург - огромный мегаполис, где присутствуют все возможные виды преступлений, все возможные виды проблем, которые существуют в нашей системе. Поэтому, конечно, нужно было соответствовать в целом и уровню города, и уровню организации работы. И выкладываться.

- Какое было первое впечатление от второй столицы?

- У меня в кабинете был, наверное, самый шикарный панорамный вид на Исаакиевский собор, но в первый год работы я просто не видел города. Режим был такой: рано утром, когда совсем темно, я приезжал на работу и только в районе 23 часов - уезжал домой. Потом, конечно, все рассмотрел: этим городом просто не возможно не восхищаться. Многие говорят, что, мол, в Петербурге климат плохой, а мне кажется он великолепный — и лето достаточно теплое, и хорошая зима.

- Вы один из самых молодых начальников следственных управлений регионов - в момент назначения Вам было 33 года. Тем не менее, достигнутые успехи за два года поражают. Наверное, у Вас есть какой-то секрет?

- Секрет нашего успеха в том, что все профессионалы, которые на момент издания закона о формировании Следственного Комитета работали в прокурорском следствии, продолжили работать в новой системе. У нас вообще не было оттока сотрудников. Естественно, с учетом необходимости формирования новых органов, нового аппарата, вчерашний следователь стал сотрудником аппарата управления или же заместителем руководителя следственного отдела района. Самым сложным было то, что нам впервые пришлось принять большое количество людей, порядка 150 человек — это серьезное испытание для системы. Нас же немного: всего в петербургском управлении работает 430 человек. Это вместе с районными подразделениями, водителями, бухгалтерами и секретарями.

- Как вы справляетесь?

- Мы, может, и справляемся потому, что нас не так много: есть прозрачность действий каждого. Я знаю всех и каждого по имени-отчеству в своем управлении, потому что каждого лично принимаю на работу. Был период, когда руководителям, старшим следователям приходилось больше половины времени тратить на то, чтобы просто человека научить и рассказать. Вы представляете, что такое оформить первый протокол допроса в качестве свидетеля, подозреваемого и даже задержать, арестовать — по-первости у многих руки трясутся. В районах было так тяжело, что в первый период более-менее сложное дело мы вынуждены были забирать в аппарат. Здесь проявили себя качества основного костяка нашего коллектива (следователей отдела по расследованию особо важных дел и отдела по расследованию коррупционных и экономических преступлений), который в период становления работал с такой же нагрузкой, как районные следователи. У каждого было порядка десятка дел, тогда как нормальная нагрузка на «важняка» — это одно-два дела. Все мобилизовались: было такое время, вся страна так работала. Через полгода, когда новобранцы уже встали в строй, и чему-то научились, стало легче. 2009 год мы уже работали в более-менее рабочем режиме.

- Если говорить о приходящей из вузов молодежи, насколько они готовы к реальной работе?

- Уровень подготовки студентов юридических вузов - действительно больная тема. В последнее время базовая часть юридических дисциплин сместилась в сторону гражданского, частного и международного права. В стратегии развития ведущих юридических вузов сокращается количество часов таких дисциплин, как «уголовное право» и «криминалистика». Существующие стандарты образования недостаточны для того, чтобы человеку с высшим образованием сразу стать полноценным следователем. Им просто не хватает подготовки по достаточно узким юридическим дисциплинам. Поэтому у нас выработана своя система отбора - 90% всех наших молодых следователей проходят отбор через институт общественных помощников, который официально существует в системе Следственного Комитета. Человек, который мечтает работать в системе следствия в прокуратуре, приходит к нам, и через отдел кадров мы его направляем в районный следственный отдел. Он проходит определенные тестирования на знание уголовного процесса, и при отсутствии сведений о компрометирующих его обстоятельствах, при отсутствии судимости и привлечении к ответственности родственников, становится общественным помощником следователя при этом районном следственном отделе. Эта работа позволяет восполнить ему те пробелы, которые остались после обучения. Ну, и нам это позволяет узнать человека в несколько другом аспекте. Человек, который осваивает этот этап, перед уже непосредственным поступлением, вновь должен пройти своего рода тестирования по основным вопросам знания уголовного процесса, методики расследования преступления, наших ведомственных инструкций. И такая система отбора позволяет нам свести ошибку к минимуму

- Какими качествами должен обладать идеальный следователь?

- Следователь — должность специфическая. Помимо теоретической и практической подготовки, должна быть выдержка, эмоциональная стабильность в стрессовых ситуациях и элементарное физическое здоровье. Специфика работы следователя в том, что никто никогда не относится к нему с симпатией: обвиняемый, который всеми силами защищается, маститые адвокаты, которые стараются воспользоваться ошибками следователя, потерпевшие, для которых сложным явлется само нахождение в следственном кабинете. Причем закон уголовно-процессуальный таков, что он не оставляет следователю времени для творчества. Срок расследования по делу ограничен двумя месяцами, в которые он обязан провести все действия и раскрыть преступление. Здесь уже проявляются волевые качества.

- При такой напряженной работе остается ли время на семью?

- Остается, но при нормальном рабочем дне в 12-14 часов свободного времени мало. Многие наши близкие люди, которые больше всего в нас нуждаются, многим обделены.

- Семья вас поддерживает?

- Найдите мне хоть одну женщину, которая будет довольна на 100% постоянной занятостью своего близкого человека. Все человеческое присутствует. Родные бывают недовольны тем, что меня часто нет дома. Дети радуются так, как будто год тебя не было. Поэтому все свободное время я стараюсь провести с семьей.

- Отдыхать как предпочитаете - на свежем воздухе или с книжкой на диване?

- Любой вид отдыха. Хорошо, если есть возможность побегать, поиграть в футбол. И, конечно, просто полежать на диване со спортивной газеткой.

- Вы футбольный болельщик?

- Да. Болею, естественно, за «Зенит». Был несколько раз на стадионе. Хорошо, что футбол идет в выходные дни или поздно ночью, можно посмотреть. А если говорить о чтении, то люблю просто хорошую книгу: обязателен только хороший слог.

- Что последнее прочитали?

- Роман Алексея Иванова «Золото бунта». Просто проглотил. Люблю исторически-приключенческие романы. Детективы читаю.

- Сами не хотели взяться за перо?

- Может быть, когда будет время.

- В петербургском следствии очень сильна традиция потомственности. А Вам бы хотелось, чтобы ваша дочь пошла по Вашим стопам?

- Действительно, у нас более 10% всех оперативных сотрудников — следователей из семей сотрудников правоохранительных органов. И это не случайно, с учетом всех требований, всех сложных условий, в которых приходится работать, такие люди более адаптированы. Ведь они выросли в этой атмосфере. И они не подводят, из них получаются хорошие специалисты. Что касается дочери... Для меня это любимая работа, но в тоже время каждый выбирает сам.

- Вы уже отмечали, что жизнь следователя полна негатива, а как Вы с ним справляетесь?

- Я продолжаю делать то, что должен делать. Могу сказать однозначно, если есть серьезные проблемы по службе, в жизни, я не ложусь на диван и не начинаю себя жалеть. Я так работаю всю жизнь и стараюсь, чтобы все так работали. Без налета романтизма. Этим я переболел в 20 лет. В то же время чувствовать боль в каждом уголовном деле я не перестал. Когда принимаю человека, читаю уголовное дело, мне приходится ставить некоторые барьеры. Но я не оброс еще здоровым цинизмом.

- Вы - трудоголик!

- Совсем нет. Если бы была возможность полениться, я бы это с удовольствием сделал.

- Вы выглядите как человек, который доволен тем. как складывается его жизнь.

- Есть любимая работа, город, в котором нравится жизнь, и семья, которая ждет дома. У меня коллектив единомышленников. Наша работа хороша тем, что, она по-настоящему мужская. То есть можно ввязаться в бой и выиграть его, получить результат. В то же время можно где-то проиграть, но тут нужно понять почему проиграл, а потом опять выиграть. От нее не устаешь. Каждый день не бывает похож на другой.

Записывала Татьяна Востроилова, «Фонтанка.ру»