ГУВД запретили слышать подозреваемых

Недавно питерское ГУВД подверглось столичной комплексной проверке. В частности, чиновники министерства запретили оперативникам слушать в режиме on line телефонные переговоры граждан, разрешения на которые санкционировал суд. Теперь сотрудники криминальной милиции смогут лишь читать сводки прослушивания телефонных переговоров (ПТП). Насколько это защитит Конституцию и поможет в раскрытии преступлений, разбирался заместитель директора АЖУР Евгений Вышенков.

Прослушивание телефонных переговоров началось в тот момент, как появилась первая телефонная линия в мире. В СССР прослушивание мог осуществлять лишь КГБ: если оперативным подразделениям милиции было необходимо послушать чьи-то разговоры, то оперативники МВД долго составляли необходимые бумаги, еще дольше их подписывали и утверждали. В конце концов, согласно совместному совсекретному приказу, КГБ извещал инициатора в милиции о смысле необходимого ему телефонного переговора. Но только в той пропорции, которую посчитал нужной сам.

В новейшее время все изменилось. Теперь ФСБ, в отличие от прочих субъектов оперативно-розыскной деятельности, лишь может знать, какие телефоны и по чьей инициативе стоят на прослушивании. А МВД утверждает прослушивание, как и все остальные ведомства, в суде.

Мифы о том, что милиция или ФСБ прослушивает всех, сильно преувеличены. Правда, не столько благодаря Конституции, сколько из-за ограниченности технических возможностей. Ведь каждый разговор необходимо записывать, распечатывать, оформлять в соответствующую форму. Для одновременного прослушивания тысяч телефонов необходимо было бы выстроить отдельное здание, сопоставимое с Литейным, дом 4.

На сегодняшний день ГУВД может слушать около ста телефонов сразу. Не более. На пятимиллионный город это как пара милицейских УАЗиков на ту же территорию.

Занимается этой работой Управление специальных технических мероприятий (УСТМ) ГУВД, которое всегда нервно относится к любому упоминанию своей аббревиатуры в СМИ. Работа его сотрудников строго регламентирована и засекречена. А результаты ее должны соответствовать многоступенчатой формалистике, выраженной во многих письменных заданиях, скучных бланках и так далее.

Как правило, инициатор прослушивания получает только сводки «ПТП». И если он получает их на следующий день, то это считается - мгновенно. Примитивный же здравый смысл говорит о том, что если уж государство решило послушать кого-то, то необходимо знать, о чем говорит фигурант, как можно быстрее. Тем более, что подавляющее количество «точек» работает по активно действующим преступникам. Конечно, в особых случаях можно установить так называемый «прямой контроль», который обязывает контролера «ПТП» извещать немедленно инициатора о каждом звонке. Правда и то, что должность контролера не престижна – в газетах об их подвигах не пишут, в очередь, соответственно, туда не стоят, а работы больше чем положено. Поэтому, если контролер сразу же и отзвонится, то передаст только общий смысл и причем кратко.

Например, объект решил встретиться с таким-то там-то во столько-то. Понятно, что человек так коротко и быстро не говорит, значит, он говорит еще что-то. Вот это «что-то» и не услышит сотрудник, который обязан изучать в этот момент ситуацию. Что касается сводок «ПТП», то отпечатанные 12-ым шрифтом тексты разговоров также не передают все полноту картины.

Во-первых, даже преступный элемент сквернословит и в этом часто попадается смысл. Контролеры же «ПТП» вынуждены слушать ругательства, но они не отписывают их, а ставят ремарку – «нецензурная брань».

Во-вторых, большинство разговоров любые объекты ведут не на преступные темы. Отсюда часто контролеры просто подмечают: разговаривали по поводу покупки автомашины.

В-третьих, как ни отписывают инициаторы в задании главное - что должны выслушать контролеры внимательно, все равно они относятся к прослушиваемому не так щепетильно, как сам оперуполномоченный: точек и оперов много, а контролеров мало.

Есть еще и четвертое, и пятое, но оно лежит уже в плоскости профессиональных мелочей и служебной тайны.

Именно поэтому руководство питерского ГУВД пошло на выделение помещения, в котором оперативники могли слушать разрабатываемого в режиме on line - практически тут же после конца разговора. Таким образом, сыщики (из трудолюбивых) понимали все интонации подозреваемого, его интеллектуальное развитие, взаимоотношения с совершенно разными связями и многое другое. В этом секретном кабинете были оборудованы десятки рабочих мест с компьютерами.

Московская проверка посчитала это незаконным. Но при этом никого не наказала. Просто опечатала помещение и точка. Из этого можно сделать вывод, что данное нововведение было просто не запрещено. Теперь сыщики будут довольствоваться лишь кастрированным текстом на бумаге. При этом, не понимая, например, шутит объект или нет. Так, в случае нервного ответа супруге на вопрос: «Где тебя носит?», если фигурант парирует: «Наркотиками торгую!» И не слыша нюансы разговора, не знаешь, что и думать.

Как сообщил источник в департаменте уголовного розыска МВД, сделано это было только потому, что в Москве еще таких помещений не выделено и «проверяющих задушила жаба» (цитата). Скорее всего, не помогла и типичная аргументация поднадзорных в виде: бренди, виски, слез. Московские коллеги оказались проверяющими не поддельными – настоящими чиновниками, которым главное - найти изъян, даже если его нет. Целесообразность и влияние новшества на качество "чиновника классического" никогда не должно интересовать.

Что же касается законности такого метода работы, то, например, в здании управления ФСБ такие помещения для оперсостава выделены много лет назад и считаются абсолютно законными и сверхпродуктивными.

Отсутствие возможности мгновенно слушать телефонные переговоры порой приводит к катастрофическим последствиям. Так, например, в 2000 году двое налетчиков из арестованной ныне банды Миронова (Зайцева) стояли на «ПТП», которое организовали сотрудники отдела по раскрытию умышленных убийств. Более того, за час до нападения на инкассаторов возле проходной «Ленинградского металлического завода» они по своим телефонам проводили рекогносцировку. А криминальная милиция узнала об этом лишь после того, как они расстреляли охранников и завладели 300-ми тысячами долларов. То есть, цена вопроса была – два трупа.

Если же переживать о том, что, согласно общественному мнению, прослушивают только за деньги, то эти слухи минимум некорректны. Факты имеют место быть, конечно. Но по формальной логике: раз милиция коррумпирована, то необходимо сделать все возможное, чтобы ей было тяжелее работать - можно скатиться до алгоритма, когда из-за нерадивости рентгенологов указать им на необходимость проявлять снимки не ранее чем через месяц.

Разумеется, время и IT возьмут свое. Через какие-то годы вновь помещение «реанимируют». Но десятки налетчиков и убийц задержатся на свободе, чем будут крайне раздосадованы их жертвы. То есть мы с вами. А ответственное лицо, запретившее слушать «здесь и сейчас» (именно так, как нам особо нравится в кинематографе) уйдет с почетом на пенсию и обязательно издаст мемуары, как он не щадя себя бился с организованной преступностью. И причем в одиночку. Звероподобно блюдя Основной закон РФ.

P.S. Что же касается оперативников обыкновенных, которые работают в территориальных отделах и районных управлениях, то для них выбить разрешение на «ПТП» является такой же химерой, как среднестатистическому петербуржцу сгонять в отпуск на личном самолете.