Борис Эйфман: «Бог разлюбил балет…» (фото)

На фоне вялотекущей жизни балетного Петербурга Борис Эйфман выглядит последним героем, пытающимся творить, экспериментировать. 3 марта знаменитый балетмейстер-постановщик представит на сцене Александринского театра новый спектакль «Онегинъ. Online» (музыка Чайковского, а также из репертуара арт-рок-группы «Автограф»). Накануне премьеры 62-летний «гений балета» (так было написано на огромных афишах, висевших по всей Москве перед творческим вечером Эйфмана) ответил на вопросы обозревателя «Фонтанки».

- Борис Яковлевич, о чем Ваш спектакль?

- О трагедии интеллектуального, талантливого человека, не реализовавшего свои таланты, не вписавшегося в наше время. В 90-е годы и по сей день многие мои и ваши знакомые именно так не вписались в новое время, стали «лишними» людьми. Бог им много дал, но они не сумели ничего реализовать. Мой Онегин (его партию будет танцевать молодой солист Олег Габышев) «застрял» на рубеже двух веков. Наша Татьяна (Мария Абашова) многих удивит – она вполне современная девушка. Но вспомните, какой сон видела Татьяна у Пушкина – абсолютно сексуально-эротический, фрейдистский. Я попытался перечесть «Онегина» и открыть в нем то, что многими не было замечено.

- А почему - «Online»?

- Благодаря поддержке Комитета по культуре мы закупили новое оборудование и смогли сделать спектакль на высоком технологическом уровне. Все по последнему слову техники ХХ века: видео-, медиаэффекты.

- Как продвигается Ваш глобальный проект создания Дворца танца на набережной Европы?

- У нас же два проекта – Академия танца и Дворец танца. Два проекта, которые идут параллельно: совершенно отдельные структуры, здания, адреса, отдельные учреждения. Школа-академия танца будет городского подчинения, дворец-театр – федерального.

- Это дальняя история?

- Ну как сказать… Школа по идее должна открыться в 2011 году, на территории нашей репетиционной базы на улице Лизы Чайкиной. А в 2015 году отроется театр-дворец танца на набережной Европы.

- Кризис не тормознул Ваши проекты?

- Пока нет. Я очень благодарен губернатору, правительству за то, что они, несмотря на кризис, на сокращение многих программ, сохранили наш проект. И правильно: это же не школа танца для театра Эйфмана, а совершенно уникальный проект, в котором очень важен социальный аспект. Мы будем собирать таланты со всей России, приглашать учиться детей-сирот.

Совсем недавно сбылась моя давняя мечта. В нашем театре на средства гранта Инвестиционного фонда поддержки культуры открыт современный мультимедийный центр. Он оснащен четырьмя камерами XDCAM HD, монтажной станцией Mac Pro, аудиомонтажной станцией Pro Tools. Грант предоставлен в рамках проекта «Экономическое развитие Санкт-Петербурга» по программе Инвестиционного фонда поддержки культуры. Теперь мы можем фиксировать свои репетиции, спектакли. Нашему театру 32 года, но у нас очень маленький архив. Сейчас ситуация изменится.
Те, кому близок балет, заметили, что образовался вакуум во взаимодействии зрителей и самого балета. В советское время балет снимали все ТВ-каналы, нынче же телевидение практически не знакомит зрителей с балетной жизнью, или предлагает программы сомнительного качества. Наш медиацентр попытается как-то изменить ситуацию, помочь не только себе, но и другим петербургским театрам.

- Если бы Ваши знакомые приехали в Петербург и спросили Вас: на какие балетные спектакли можно сходить, что бы им посоветовали?

- Будь построен мой театр, я бы сказал: «Сходите к нам!» А так – даже не знаю. Всегда можно ходить в Мариинский театр, это профессиональнейшая труппа, высокого класса.

- Но там тоже не происходит событий, мало премьер! А были же времена, когда балетная жизнь в Петербурге просто кипела…

- В моей молодости так и было.

- Что же потом произошло?

- Это очень трудный вопрос. Я думаю, Бог разлюбил балет…

- Даже так?..

- Но он опять вернется к нему – полюбит. Так что вопрос очень серьезный…

- А в Москве столь же унылая ситуация?

- Может быть, немного получше. Там был какой-то активный период в Большом театре, точней, мнимоактивный, потому что, по большому счету, ничего высокого класса и там не было сделано.

- А на Западе, что за ситуация?

- Такая же.

- Почему не появляется интересных молодых хореографов?

- Да и среднего возраста – нет…

- А как же Эйфман-то появился?

- Родился в другое время: когда в России балет был больше, чем балет. Сейчас же интерес к балету как к искусству, которое востребовано народом и властью, все снижается и снижается.

- Но народ ведь по-прежнему ходит на балет…

- Ходит по инерции. Но ходит на классику, кроме того, по-прежнему много туристов. Всякий турист, приезжающий в Питер, должен посетить «Лебединое озеро», но это не значит, что у нас дела хороши. Они очень тревожные… Но, поймите, моя задача – не хаять, не критиковать, а делать что-то свое. Поэтому мы открываем школу танца, чтобы появились новые звезды, хотим создать новое поколение артистов, поколение уникальное. Мы строим новый театр танца, дворец танца, который станет уникальным центром, даст возможность проявить себя молодым хореографам. Я делаю со своей стороны все, чтобы как-то изменить эту тревожную ситуацию.

- Борис Яковлевич, но Вы же звезд в своем коллективе особо не выращиваете…

- Как сказать… Нет, вы не правы.

- А давайте выйдем на Невский и спросим: знает ли народ про Театр Эйфмана? Все скажут: знаем! А кто в нем танцует? Не знаем!

- А вы спросите: кто нынче звезда в Большом театре? Назовут Николая Цискаридзе.

- Еще Захарову, Александрову…

- Да вы балетоман! Нет, их не знают. А Цискаридзе знают по участию в ТВ-шоу… Та же история и со звездами Мариинки – их тоже народ не знает. Сегодня вообще система звезд не работает, в балете мы не можем сделать звезду.

- А на ТВ почему балет не жалуют?

- Не формат. Сегодня ТВ ориентировано на зрителя весьма среднего культурного уровня, никто его не собирается просвещать, вводить в мир высокого искусства.

- Когда балет воспрянет, проснется? Когда Бог его полюбит?

- Думаю, в пятнадцатом году. Когда откроется мой театр (улыбается).

Михаил Садчиков,
Фото Михаила Садчикова, «Фонтанка. Ру»