Юрий Мамин: как рассмешить умного зрителя (фото)

Начавшаяся неделя вернет широкому зрителю выдающегося комедиографа Юрия Мамина, который представит свой новый, столь долгожданный фильм «Не думай про белых обезьян». Премьерные показы, российский прокат, встречи со зрителями, детальный анализ новой комедии Мамина еще впереди… А пока режиссер, снявший такие фильмы, как «Окно в Париж», «Праздник Нептуна», «Фонтан», «Бакенбарды», а потом замолчавший на многие годы, поведал корреспонденту «Фонтанки» о том, где же он пропадал и что ему не нравится в сегодняшнем важнейшем из искусств…

- Юрий Борисович, в годы перестройки ваши фильмы имели фантастический успех… Возможно ли это повторить с вашей новой комедией?

- Не такая уж это и комедия – «Не думай про белых обезьян». Пожалуй, трагикомедия. Там есть смешные вещи, но, скорей всего, они вызовут у зрителя улыбку, а не гогот. Действительно, у меня были огромные успехи в жанре комедии: не знаю, Чаплин знавал ли что-то подобное, потому что на премьере фильма «Окно в Париж» зрители не просто сползали со своих кресел на пол, у них лились слезы, и пару раз вызвали «скорую». У публики спазмы, колики, сердце отказывало. Вы не поверите, но я видел своими глазами: когда люди сидят на полу в кинотеатре и бьются в конвульсиях. Сначала я приписывал это своим талантам, потом понял, что тут слишком много составляющих.

Тогда, в начале перестройки, зрители были рады освобождению от навязчивого режима, цензуры и всего прочего. Поэтому и картину восприняли на ура. Ее смотрели представители всех социальных и возрастных категорий – молодые и пожилые, простолюдины и облеченные властью. В один из новогодних праздников картину показывали бесплатно с 31 декабря на 1 января в режиме нон-стоп во всех кинотеатрах Невского. Вот времена были: водки, шампанского не достать, с продуктами беда, а кино можно смотреть бесплатно! И все смеялись, были счастливы и пьяны воздухом свободы и новой жизни…

«Не думай про белых обезьян» - совсем другая картина, но она отвечает на вопросы сегодняшнего дня. Обращена не ко всем, а к тем, у кого есть ум и сердце. Наш герой – типичный представитель современной молодежи. Его идеалы – деньги и положение в обществе, мечтает стать Абрамовичем. Кстати, внешне похож на Романа Аркадьевича, причем так нечаянно вышло, мы кастинг не проводили.

Речь в фильме по сути о том, что существует две шкалы ценностей: одна – материальная, другая – духовная. Что важнее? Пусть зрители сами выбирают. Можно, конечно, поставить деньги во главу угла, как поступает нынче большинство. И что тогда мы имеем? Счастье все чаще заменяется понятием «благополучие». Да, мы упакованы, у нас шикарные дачи, фазенды. Но приносит ли это счастье? Ведь счастье дается только настоящей искренней дружбой и искренней любовью. А то, как известно, за деньги не купишь. Чего стоит купленная дружба и любовь, если тебя предают все в момент твоих неудач? Вряд ли фильм с такими мыслями сегодня понравится всем…

Это не та картина, которую сегодня нужно бросить во все кинотеатры, не «Пираты Карибского моря». Жующие попкорн могут поперхнуться - тут придется задумываться, волноваться сердцем. Ну, я такое кино люблю. И когда-то кино стремилось быть таким. К сожалению, нынче на кинопросторах побеждает американская сказка, но свято место пусто не бывает. Уже сейчас зритель, и даже молодой (как нынче говорят, продвинутая молодежь!) ощущает нехватку той культуры, что Россия всегда распространяла на весь мир. Не хватает в кино настоящих идей и настоящих героев, что не бицепсами играют, а всегда терзаются вопросом: чем он может помочь близким. Вот ведь в чем суть русского искусства, и мы, по мере своих скромных сил, продолжаем эту линию…

- Вы согласны с расхожим утверждением, что наш юмор – самый лучший в мире?

- Не думаю, что русский юмор самый остроумный. Английский и французский дали миру больше выдающихся писателей-юмористов. Не уверен, что Салтыков-Щедрин способен рассмешить англичан, а это наша национальная гордость. И все же, на мой взгляд, самый высокий юмор связан с сатирой, когда человек с помощью остроумного слова может подняться над ситуацией, а те, кто его слушает, начинают ситуацию лучше понимать. И вот уже самая сложная проблема начинает вас не только расстраивать, но и забавлять. Это очень высокий юмор, и он характерен для сатиры, для человека, который настроен не безразлично, граждански. Но если ты хочешь зарабатывать деньги, такой юмор ни при чем… Если ты видишь в зрителе 10 долларов (цена за билет в кино. – Прим. Авт.), то не пудри нам мозги разговорами об искусстве.

Займись лучше зубоскальством! Зубоскальство, включая «Камеди Клаб», это все равно, что взять человека и хорошенько пощекотать. Посадить рядом со зрителем такого «щекотальщика» и заставить почесывать вам пятки, под мышками. Вам будет деваться некуда – точно расхохочетесь. Такой смех, конечно, расслабляет, но оставляет ли что-нибудь? Да нет, ничего. Хотя, может быть, для здоровья тоже полезен. Но я люблю смех умный, когда вспоминаешь какое-то слово, Бернарда Шоу, Гоголя, и оно оказывается настолько объемным, что в любые времена приносит и смех, и помогает как-то легче воспринять ситуацию, и настроение поднять. Вот такого юмора сейчас не хватает. Потому что общество на него не нацелено.

- Вы снимали своих «Обезьян» больше пяти лет… Что же так медлили?

- Не могли найти денег. Потому, что общество сейчас другое. Нынче нет желания власти, как это было с горбачевской перестройкой, поменять что-то внутри общества, сбросить с пьедестала старые идеалы. Раньше это было, и я «попался» вовремя. Меня тогда подняли очень сильно. В одном мгновенье я стал знаменитым. Благодаря переменам в обществе оказался в нужное время в нужном месте. А вот когда этого нет, приходится бороться, чтобы произнести свое слово. Не тебя берут (мне когда-то предлагали хоть телефонную книгу ставить!) а ты должен доказывать, что ты не верблюд, что твои картины будут смотреть зрители, и они будут нужны не только тем, кто зарабатывает деньги, но и тем, кто хочет получить что-то духовное.

- Российский зритель за пятнадцать лет сильно изменился со времен вашего «Окна в Париж»?

- Очень изменился, и если сделать его портрет на рандеву с миром, то это будет совершенно другой портрет. В той картине наш герой-учитель призывал: «Вернитесь! Вы нужны Родине, она нужна вам! Вы же ей, собственно говоря, ничего не дали – от вас зависит ее будущее». Прав ли он был? Сегодня, через 15 лет, можно ответить на этот вопрос весьма не весело. Хотя мой новый фильм должен быть смешной! Я убежден, что только то, что позволяет рассмеяться и обладает концом не мрачным, а дающим возможность вздохнуть и на что-то надеяться, – вот это перспективное искусство, потому что не стоит убивать людей, они и так невесело живут.

- Юрий Борисович, это не легенда, что семейство Михалковых перешло вам дорогу по пути к «Оскару»?

- Картину «Окно в Париж» хотела представить на «Оскар» компания «Сони Пикчерс», американские прокатчики. Они даже показали фильм кому-то из членов жюри оскаровского комитета. Те дали добро: это комедия, американцы любят комедии, она необычная, социальная, содержит много важных моментов, от которых на Западе отвыкли (кстати, впоследствии картина имела в Америке большой успех). И вот они обратились в Россию, в оскаровский комитет, а такого комитета у нас не оказалось. Тогда Элем Климов (тогдашний лидер Союза кинематографистов России. – Прим. Авт.) поругался с Соловьевым и Михалковым, не хотел представлять картину Михалкова, убежал к себе на дачу…

Я посоветовал западным партнерам обратиться к тогдашнему председателю Госкино Армену Медведеву. Было получено письмо, помню, Медведев подписывает, и я на коне, но в коридоре Госкино Соловьев знакомит меня с новым председателем российского оскаровского комитета Михалковым-Кончаловским, братом Никиты Михалкова, который в итоге и представлял Россию с фильмом «Утомленные солнцем». Ну, в общем, получил он своего «Оскара». А раз получил, то победителей не судят…

Беседовал Михаил Садчиков,

«Фонтанка. ру»

Фото Михаила Садчикова