Что получилось из идеи создать в Петербурге нефтяную биржу?

В середине ноября 2008 года биржа «Санкт-Петербург» подвела итоги почти девятимесячных торгов нефтепродуктами. Выяснилось, что за все это время на площадке было продано примерно 5,5 тысячи тонн нефтепродуктов. Этот объем соответствует примерно годовым продажам средней петербургской заправки, а крупный нефтеперерабатывающий завод производит в сутки в 8 - 10 раз больше топлива. Таким образом, план Путина - Грефа по созданию в Петербурге мирового центра торговли нефтью и нефтепродуктами не выполнен. Впрочем, ряд экспертов говорили о несостоятельности идеи с самого начала.

Что хотели?

В 2006 - 2007 гг. Владимир Путин неоднократно заявлял, что Россия сама должна создать площадку для торговли собственной нефтью. Необходимость ее создания аргументировалась тем, что эталонным сортом нефти в мире является Brent. Российский сорт Urals торгуется с дисконтом к Brent потому, что нефть из России менее качественная, чем сырье, добываемое в Северном море. Путин и Греф (тогдашний глава Минэкономразвития) распорядились создать собственный российский эталонный сорт, запустить биржевые торги фьючерсом (контракт с фиксированной ценой и отсрочкой поставки) именно на этот сорт, и заработать для России много денег, уйдя от «несправедливого международного дисконта». Прицел был взят дальний – на то, что со временем мировые цены на нефть будут формироваться в Петербурге, а российский нефтяной фьючерсный контракт вытеснит лондонский и будет делать погоду на международном рынке.

После того такого глобального размаха очень странно было наблюдать, как федеральные чиновники вместо нефтяной биржи с рвением взялись создавать нефтепродуктовую.

Минэкономразвития оперативно провело конкурс по выбору соответствующей площадки – по его итогам была выбрана биржа «Санкт-Петербург». Торги стартовали в феврале 2008 года. Согласно постановлению правительства РФ, через биржу должны были покупаться 25% от объемов нефтепродуктов, которые закупают государственные заказчики - МЧС, Минобороны, Минсельхоз и организации ЖКХ. Желание чиновников запустить всем понятный механизм определения цены на топливо легко понять. Рынок нефтепродуктов - бензина, дизтоплива и мазута – в России крайне закрытый и непрозрачный, ценообразование на нем – это тайна за семью печатями. Не случайно Федеральная антимонопольная служба то и дело обвиняет нефтяников в ценовых сговорах. Да и само слово «рынок» к этому сегменту довольно сложно применять.

«Вопрос стоимости нефтепродуктов на внутреннем рынке у нас как-то более активно решают не рыночными, а регулятивными мерами», - говорит аналитик инвесткомпании «Энергокапитал» Денис Демин. Он замечает, что «рынок – это когда есть независимые игроки и возможности относительно свободного достижения равновесия между предложением и спросом. А внутренний сектор нефти и нефтепродуктов у нас такими качествами не характеризуются».

Одновременно в Минэкономразвития не уставали повторять, что запуск торгов именно нефтяными контрактами на бирже – это, конечно, важная задача, но решена она будет не сейчас, а когда-нибудь потом. «Биржу нефти мы рассматриваем, как второй этап развития биржи нефтепродуктов», - публично говорил Герман Греф год назад, корректируя таким образом высказывания Владимира Путина.

Что получили?

В ноябре 2008 года биржа «Санкт-Петербург» подвела итоги почти девятимесячных торгов - за все это время на площадке было продано примерно 5,5 тысячи тонн нефтепродуктов. Этот объем соответствует примерно годовым продажам средней петербургской заправки. На бирже согласились продавать нефтепродукты два завода - «Салаватнефтеоргсинтез» и «Киришинефтеоргсинтез». Эксперты полагают, что они это сделали прежде всего потому, что с падением цен на мировых рынках экспорт нефтепродуктов становился убыточным – и почему бы не направить свободную продукцию на внутренний рынок, особенно если за цены можно поторговаться на бирже? Нефтяные компании, что государственные «Роснефть» или «Газпром нефть», что частные «ЛУКОЙЛ», «ТНК-ВР» и другие, - биржу игнорируют.

Государственные покупатели делают то же самое, несмотря на то что российское правительство обязало их покупать здесь до 25 процентов топлива. Те, кто на самом деле негласно рулит рынком – трейдеры, - тем более биржу не видят в упор, у них давно устоявшиеся собственные, нигде не прописанные правила игры.

Начавшийся кризис поставил под вопрос биржевую торговлю во всем мире, делая петербургский эксперимент окончательно бессмысленным. Во-первых, цены на биржевые товары так сильно упали, что на новые площадки никто не пойдет – не ушли бы со старых. Во-вторых, кризис обернулся товарным и денежным дефицитом. А дефицит делает любой непрозрачный рынок еще более мутным и усугубляет его зависимость от неписаных законов. Тем не менее, заместитель генерального директора биржи Сергей Леонтьев считает, что участники хотят торговать нефтепродуктами на этой площадке, так как «наша торговая система - это надежный и удобный способ заключения сделок, позволяющий ее сторонам получить на бирже прозрачную цену и защиту от неисполнения».

Впрочем, эксперты рекомендуют не валить все на кризис, утверждая, что питерский биржевой проект с самого начала был имиджевым. Денис Демин из «Энергокапитала» уверен, что прозрачность поставок и ценообразования на рынке нефтепродуктов России не выгодна ни продавцам, ни покупателям. «Рассчитывать на то, что очень маленькая доля внутренних продаж, проходящих открыто, даст какой-то ориентир для внутренних цен, - наивно. А приказной порядок участия в торгах вообще позволяет назвать это рынком с большой натяжкой», - говорит Демин.

В целом биржа именно такова, каков сам рынок: если он закрытый и олигополизированный, то и с торговой площадкой получается криво и странно.

Мечты о нефти

Ряд экспертов вообще сомневаются, что даже в идеальной ситуации Россия могла бы изменить правила игры на нефтяном рынке. К мировому рынку нефти как нельзя больше применимо объяснение: «Он устроен так, так он устроен, и не может быть устроен по-другому». Десятилетиями складывалась система - участники биржевого рынка торгуют не нефтью, а фьючерсными контрактами, которые являются ориентирами для ценообразования. Эти виртуальные инструменты обеспечены физическими поставками нефти (в том числе - и из российских портов), которая на месяцы вперед законтрактована участниками торгов на Лондонской и Нью-Йоркской биржах. Откуда взять нефть для обеспечения российского эталонного сорта и контрактов на российской бирже? Этого не может объяснить ни один эксперт. Да и глобальным трейдерам не нужна еще одна биржа. Если же российские компании вдруг решат отказать им в поставках нефти под предлогом «приходите на питерскую биржу и торгуйте тут», то… впрочем, ни один нефтяник в здравом уме так не поступит, иначе он останется без доходов. А без привлечения глобальных игроков сделки с российским не будут показательны для рынка и не смогут повлиять на ценообразование, о чем так мечтали Путин с Грефом.

Евгений Никитин

Точка зрения

Михаил Бакулев, эксперт Advanced Research:

- Для того чтобы начать биржевую торговлю нефтепродуктами, государство должно разорвать порочный круг. Для полноценной работы биржи должны быть хотя бы предпосылки, а их нет на текущий момент. Между крупнейшими нефтегазовыми компаниями страны поделены регионы влияния, и компании не заинтересованы в биржевой торговле! Кроме того, должен быть реализован свободный доступ к трубопроводам, чего сейчас не наблюдается в России.
При развивающемся финансовом кризисе и сильнейшем падении нефтяных цен продажа нефтепродуктов на внутреннем рынке для нефтяных компаний на самом деле служит спасительным убежищем.

Что касается торговли Urals в России, то нет ничего не возможного. Однако для этого должны быть как технические условия, так и обеспечена ликвидность контрактов. Плюс опять-таки должна быть выпущена директива нефтяникам переводить торговлю нефтью в Россию.
Но надо иметь в виду, что запускать торговлю контрактами на нефть в
сегодняшних условиях кризиса - неблагодарное занятие. Пока не стабилизируются цены на нефть, курс национальной валюты и пр. говорить о запуске торговли Urals в России преждевременно.

Хотя в целом сама идея достойна реализации, хотя бы в русле последних стратегических планов правительства РФ по снижению зависимости мировой и национальной экономики от влияния доллара.