БГ и двое повешенных

Рок-идол 80-х и 90-х Борис Гребенщиков празднует сегодня юбилей. День рождения он встречает не дома. Проездом из Армении в Индию неуловимый Гребенщиков решил дать единственный концерт в клубе «Грибоедов» и единственное интервью для «МК» в Питере».

Далеко не новый свитер, синие джинсы и никаких буддистских «фенек». Борис Гребенщиков курит одну сигарету за другой, запивая никотин черным кофе. Да и сами сигареты вызывают то ли удивление, то ли недоумение. Гуру от рока вместо ожидаемых крепких толстых сигар потягивает дешевые дамские сигареты и, не торопясь, рассуждает о вещах, о которых говорить не принято. Так же, как обычные смертные обсуждают погоду, БГ рассказывает о своем последнем разговоре с привидениями и, сощурив глаза, всматривается в самые темные углы клуба «Грибоедов». Проездом из Армении в Индию неуловимый Гребенщиков решил дать единственный концерт именно в этом клубе и единственное интервью для «МК» в Питере».

Просто сидеть и дышать

- Давайте начнем с самого главного. Человек по имени Борис Гребенщиков для вас загадка или уже нет?

- А кто это? – БГ хитро улыбается и снимает слегка затемненные очки.

- Из всех интервью, что вы давали, так и не понятно, что вы за человек… - начинаю я, не ожидая, впрочем, никакого конкретного ответа от Гребенщикова, который славится своей нелюбовью отвечать на вопросы.

- Никогда себя не видел, поэтому даже не имею представления, о чем идет речь.

- Что вы ищете на Востоке? Себя?

- Зачем себя искать? Другое дело, понять - для чего ты. Все эти концепции поиска кажутся мне надуманными и малопонятными. Они существуют лишь для того, чтобы проводить время в пустых разговорах. А ведь вместо этого можно просто сидеть и дышать. Что я и собираюсь делать в Индии. И еще спать. Я уже три ночи не спал, поэтому спокойная ночь мне кажется чем-то недостижимым, как и Атлантида.

Конфликты с привидениями в лондонской квартире

- Вы верите в жизнь после смерти?

Гребенщиков хмурит брови, одним глотком выпивает полчашки кофе и, закурив уже далеко не первую сигарету, задумчиво произносит:
- Это противоречие в терминах. После смерти жизни не бывает. Но существует что-то другое. То, для чего у нас нет никаких слов, потому что мы там не были, а те, которые попадают туда, уже не могут ничего сказать. Я не верю, что все это кончается, потому что слишком много доказательств обратного.

- Например? Вы сталкивались с мистикой в жизни?

- А что такое мистика? – Гребенщиков вновь садится на свой любимый конек и радостно отвечает вопросом на вопрос. - Я, например, не знаю, что это такое. А вы? Зато я видел вещи, о которых не принято говорить. Но они существуют. Например, в моей лондонской квартире живут привидения. Но это не мистика. Это присутствие определенного рода физических сил другого порядка, которые обладают видимостью рассудка. Я их не видел, зато прекрасно слышал. И даже разговаривал с ними. Это были два человека, в прошлом – воры. Правда, они утверждали, что их повесили случайно. У нас с ними были конфликты… Они постоянно звали друг друга. И что действительно странно, каждую ночь открывали валокордин и ставили его на кухонный стол. Почему? Я не знаю… Зачем привидениям валокордин? Фиг его знает… Однажды мы с ними договорились, что не будем трогать друг друга. Они остались в квартире, но больше мне не мешают. Потом оказалось, что дом стоит на месте знаменитого Тайбернского кладбища. Там в ХV веке была виселица. Ничего странного в этих приведениях нет. Умирает человек, но часть его энергетики остается и принимает иногда несколько необычные формы…

- В других ваших квартирах вы тоже встречаетесь с призраками?

- С определенными проявлениями нечеловеческой энергетики приходится сталкиваться часто. Всем людям. Просто я обращаю внимание на такие вещи, а многие - нет.

- Значит, вы обращаете внимание и на энергетику того места, где находитесь. У Петербурга какая энергетика?

Гребенщиков отодвинул в сторону чашку кофе, наклонился ко мне и после долгого молчания тихо произнес:
- На этот вопрос мне бы не хотелось отвечать. Я с очень большим почтением отношусь к тем существам, которые населяют Петербург.

- К людям?

- И к людям тоже.

- А к кому еще в Петербурге вы относитесь с большим почтением?

- К тем, кто населяет Петербург помимо людей, - абсолютно серьезно сказал БГ.

- А кто это?

- Это вы у них спросите. Вы с ними постоянно встречаетесь. Везде. Везде. Просто научитесь их замечать, - Гребенщиков произносит это так тихо, что я его с трудом слышу, не говоря уж о существах, которые населяют Петербург помимо людей.

- А вы давно научились их замечать?

- Я бы хотел этому не учиться... Просто постепенно начинаешь понимать: то, что ты принимал за одно или за другое, это просто иные существа.

Гигантский кот вместо «Охта центра»

- Вы часто бываете в Непале, в Катманду. Петербург и Катманду – есть что-то общее?

- Нет. Но в Петербурге не помешало бы возвести пару таких же ступ. И вообще, лучше всего в Петербурге на месте Адмиралтейских верфей поставить статую кота высотой приблизительно 150 метров. Он бы служил еще и как маяк. Это сильно уравновесило бы баланс.. ээ.. сил в городе. И чтобы глаза светились…

- У людей в Петербурге?

- Нет! У кота. Представьте только: 150-метровый кот и глаза светятся. Красота! «Охта центр» просто отдыхает. Вот что Газпрому нужно было строить: не деловой центр, а большого кота. Их бы на века запомнили!

- Каких еще скульптур, по-вашему, не хватает Петербургу?

- Не хватает еще трехсот литых статуй котов разных форм и размеров. Их можно поставить в совершенно разных местах города. Это привлекло бы еще больше туристов, потому что никто бы не знал, сколько котов точно, и все считали бы их.

- Вы думаете, Валентина Матвиенко пойдет на это?

Гребенщиков чуть заметно пожал плечами и ответил:
- Не знаю. Но вообще женщина у власти – это очень позитивно. Раз у нас эпоха матриархата, значит, должны править не мужчины. Вы заметили, что количество лидеров-женщин в мире становится больше и больше с каждым днем? Я думаю, это очень хорошо.

И вообще, если вспомнить последние сто или даже двести лет российской истории, вряд ли мы найдем время лучшее для жизни, чем сейчас. Посмотрите на улицу, много вы видите людей, которые ходят побелевшие и рвут на себе волосы?

- Но никто и не улыбается.

- В России когда-нибудь было много улыбающихся? В России улыбка считается преступлением против государства. За улыбку у нас бьют. Считается, что улыбаться человеку неестественно. Значит, он что-то плохое имеет в виду, раз настолько доволен.

- А в сером Лондоне больше улыбаются?

- Приблизительно в 25-30 раз.

Психоделики и денежная энергия БГ

- Пару лет назад вы говорили, что новая песня доставляет вам даже больше удовольствия, чем ЛСД.

- Я это говорил? По-моему, мне приписывают что-то. Мне и в голову не пришло бы сравнивать одно с другим. Но, в общем… Наверно, это действительно так.

- Есть песни, которые вы написали под действием ЛСД?

- Если вы имеете в виду какие-то видения, то их у меня не было. У других людей бывают. У меня они были лишь в детстве от пятновыводителя. Теперь можно говорить спокойно: его уже не продают лет тридцать.

- Мировой финансовый кризис как-нибудь повлиял на ваше благосостояние?

- Абсолютно никак. До него я был на нуле и на нуле остался. Мне нечего терять.

- Последняя покупка, которая доставила удовольствие?

- Покупка? – переспросил Гребенщиков с изумлением. – Я сегодня купил пачку сигарет, было очень приятно. А до этого купил гитару, но это было дико давно.. На днях в Лондоне приобрел новые ботинки. Шел в галерею, начался сильный дождь, а я в тапочках. Тут же чудовищно промочил ноги. Поэтому зашел в ближайший магазин и фунтов за 70 купил красные ботинки.

- Есть вопрос, на который вы хотели бы ответить, но журналисты вам его никогда не задавали?

- Нет ни одного вопроса, на который я хотел бы ответить, - быстро произнес Гребенщиков.

- А почему отвечаете?

- Потому что меня спрашивают. А у меня самого не возникает ни вопросов, ни ответов. Никогда, - сказал Гребенщиков и поднялся с кожаного дивана. Из зала клуба «Грибоедов» донеслись нетерпеливые аплодисменты и крики: «Бэ-Гэ!». Гребенщиков улыбнулся.

Катерина Кузнецова