Николай Буров: «Кто будет гореть в аду, мы еще посмотрим»

Почему театральная реформа является лишь экспериментом, когда рост зарплаты творческих работников будет обгонять инфляцию и что случилось с питерскими кинотеатрами — об этом «Фонтанке» рассказал председатель комитета по культуре Николай Буров. Пока город обсуждал его возможную отставку, он сам отвечал на вопросы наших читателей.

На днях на коллегии Комитета вы подводили итоги 2007-го года. Что из того, что произошло, вы можете назвать главным достижением?

- Самое главное — сохранялась стабильность развития. Но мы не болванки делаем, говоря о показателях, а людей вовлекаем в процесс. Количественный показатель тут не всегда главный. Качественный показатель важнее. Мне нравится, что мы переориентируемся в работе на детей. Мы уже сегодня не «спасем» тех, кому под 30, если они не спаслись сами в свое время. А целое новое поколение мы можем спасать, ориентируясь на самых младших. Культура для детей значит очень много. А мы не видим, не понимаем и не хотим понимать, что же нужно детям. Ребенок с шести-семи лет, когда идет в школу, а то иногда и раньше, с трех лет, когда идет в детский сад, попадает в систему насилия. И научить его правильно ориентироваться в среде, чтобы с одной стороны, он не окунулся в систему насилия, а с другой — чтобы он потом до седых волос не оставался наивно в сказке. Это и есть задача культуры или даже ее тончайшего инструмента — искусства. Одно из связанных с детьми событий 2007-го года - окончание «разборок» с нашей киносетью и появление головной организации «Петербург-кино». Ведь в этой сети будут, в основном, детские кинотеатры.

Что значит спасем-не спасем? Потерянное поколение?

- Я тут на днях придумал характеристику: «Да, не был этот мальчик (или эта девочка) пионером». У них совершенно другое внутреннее самочувствие. То, чего нам не хватает последние два десятилетия — это идеи, которая консолидировала бы нас и создавала духовное движение.. Россия остается пока сверхдержавой, она велика по территории, но невелика в других проявлениях. А культура и есть главный ответчик в этом процессе. Телевизор — один из самых популярных ресурсов. Но, несмотря на обилие каналов, а у меня дома их 30-40, их наполнение не радует. За исключением некоторых вещей, которые смотрел бы, но времени нет. А то, на что время есть - к сожалению, не радует. Еще один момент заключается в том, что, несмотря на возрождение церкви, нам еще очень далеко до того времени, когда церковь станет главенствовать. Я говорю не о русской православной церкви, а о церкви в целом. На сегодняшний день, по разным оценкам, процент глубоко верующих людей, а не тех, кто покрестится и уйдет, совсем не подавляющий в обществе.

На коллегии вы говорили о сложностях из-за существования двух самостоятельных ведомств, министерства и агентства по культуре.

- Это была неудачная административная реформа. Не позже, чем в мае, структура должна измениться. Я не очень понимал это разделение с самого начала, когда политическая власть в одних руках, а финансовая - в других. В итоге защищать надо проекты и вопросы и там, и там, притом, что каждый по отдельности не хочет выполнить ту или иную просьбу. Мы ведь просим крайне редко. Но есть вопросы, в которых мы должны взаимодействовать. Я устал не получать ответов из федерального агентства. Такое впечатление, что пишешь как в трубу. Иногда хочется написать не на бланке, а лично. Потому что в таком случае чиновник обязан отвечать в течение месяца. Если мне как чиновнику не пишут, может, как гражданину ответят? Хотя верится слабо... Нужен порядок и единоначалие. Кроме этого меня удивляет отношение к Петербургу как к одному из провинциальных центров. Они могут, например, прислать нам положение о премии в области театрального искусства среди провинциальных театров. Я в ответ пишу, что в Петербурге провинциальных театров не знаю. А тут из другого их ведомства приходит то же самое положение. Я не к тому, что у Петербурга своя гордость, просто будет меньше мороки, когда все сольется в одно русло. Я так понимаю, что в агентстве и в министерстве тоже так думают.

РЕФОРМА, А НЕ ЭКСПЕРИМЕНТ...

Еще толком не развернулась театральная реформа, а ее уже вовсю критикуют...

- Это не реформа, а эксперимент. Мы решили, что не надо дожидаться, пока на голову упадет закон, который действительно возьмет и угробит все. Надо раньше видеть больные места. У нас создана рабочая группа, которая по ходу эксперимента определяет: вот сюда закону нельзя двигаться, сюда — нельзя, а сюда — можно. Репертуарный театр кроме своей силы имеет и свои слабости. Он не всегда в состоянии обеспечить ролями труппу. Если мы потрогали хотя бы нерв — это уже неплохо. Мы хотя бы побудили наше сообщество к тому, чтобы пообсуждать тему. И прекратили эту спокойную «жвачку» из года в год...

У нас есть несколько достаточно жестких высказываний среди вопросов читателей. «Буров, убей себя ап сцену!»...

- Еще раз? (Напомним, что акция с таким лозунгом уже проходила в Балтийском доме в конце прошлого года — авт.)

Есть и другие «В результате вашей идиотской реформы я остался без работы и средств к существованию! Горите в аду!!!» или «Из каких правовых актов Вы исходили, инициируя убогую по своему исполнению театральную реформу?»

- Про убогость мы поговорим, когда она умрет. А пока у меня впечатление такое, что она не умрет. Так что, кто из нас будет гореть в аду, мы еще посмотрим. У нас уже начинается другая история. Перевод на гражданско-правовые договоры (ГПД) происходит по желанию актеров. Теперь те, кто не решился пойти на эксперимент, спрашивают, почему одни деньги зарабатывают, а они сидят на голом окладе. Ведь никто из тех 30 актеров Балтийского Дома, решившихся на эксперимент, после перехода на ГПД почему-то не соскочил обратно. И потом, меня упрекали в формулировке «мертвые души», от которых планируется избавиться. Хотелось бы пояснить, что «мертвые души» - это те, кого нет, а не те, кто жив, но немощен. В среднем по отрасли 12 процентов ставок были вакантными. Так что 10-процентное сокращение штата при сохранении объема фонда зарплаты я считаю благом, а не бедой. Если где-то руководители неловко с кем-то обошлись — то это разборки по месту работы. Мы дали возможность, сохранив финансирование, в то же время зачистить штатное расписание.

Люди потеряли в соцобеспечении?

- При работе на ГПД исчисляется и трудовой стаж, потому что работодатель должен делать отчисления в пенсионный фонд, и льготный стаж. Разъяснения по этому поводу я получил от Министерства труда. Что касается больничного, если по ГПД работает пенсионер, как, например, я, то мне обеспечена медицинская помощь. По родовому отпуску, разговаривая со всеми руководителями, мы пришли к выводу, что нужно лояльно отнестись и сделать все, чтобы человек не пострадал с учетом того, что это нечасто бывает.

Вы же понимаете, что так работники попадают в прямую зависимость от личного отношения руководителя по принципу «нравится — не нравится»...

- А сейчас как? Главному режиссеру если человек нравится — то он работает, не нравится — не работает.

Сейчас на штате с бюджетного учреждения просто так не уволить, а с договора — можно.

- Мы говорим о творческих коллективах, а не о банно-прачечном комбинате. Пускай профсоюзы борются в банно-прачечном комбинате. В творческих организациях (я говорю сейчас о театрах) должны существовать более жесткие рабочие отношения и у каждого сотрудника должна быть выше требовательность к самому себе.

По законодательству, если человек хочет устроиться на работу в культурное учреждение и если он отказывается заключать срочный договор, с ним должны подписывать бессрочный. Тем не менее, бытует практика заключения срочных договоров вопреки федеральному законодательству.

- С нами со всеми Господь бог заключил срочный договор, а не бессрочный. Только с каждым разный. Можно заключить срочный договор на месяц, а можно на три года и продлевать его каждые три года. Мы изначально подходим неправильно к этому вопросу. Кто сказал, что место в театре — пожизненное пенсионное свидетельство? Это место работы и службы. Никакой журналист не может сказать работодателю, мол, я не приду на работу, у меня халтурка в другом издании....

СМИ — это, в большинстве своем, частные организации...

- Мы пока не довели театры до того, чтобы они функционировали как частные организации. Нам, в первую очередь, надо сделать так, чтобы театр был жив. В те театры, где давно перешли на срочные договоры, такие как «Санкт-Петербург - Опера», никому в голову не придет вмешиваться. Я не связываюсь со Спиваком по одной простой причине — у него театр абсолютно живой и развивается. Мне в голову не придет разбираться, что там происходит в Александринке или Малом Драматическом. Но если учреждение буксует.... Когда только зашла речь об эксперименте, мне никак один довод спать не давал — молодому актеру не найти место в театре, даже если он талантлив и его хотят занять. Нет штатного места. Чтобы его получить, надо вывести из штатного расписания некоторое количество единиц, обеспечить места финансированием и заключать отношения на условиях ГПД.

Сколько молодых актеров в прошлом году трудоустроилось?

- По моим сведениям, три.

О ЗАРПЛАТЕ

Ходят разговоры о создании некой творческой биржи труда. Что это?

- Такая биржа была еще в советской России и в царское время. Приходя в нее, актеры искали место в труппах репертуарного театра. Это происходило у кого-то раз в сезон. Актер поработал в одном городе, переехал в другой, там через биржу нашел место работы. Сейчас эту систему запустить сложнее, чем в советское время, потому что остро встает квартирный вопрос. И иной раз не найти для молодого актера жилплощади, а зарплата не позволяет снимать.

По поводу зарплаты. У нас есть вопросы от читателей «сможет ли город помочь федеральным бюджетникам из "области культуры". А то «сотрудники РНБ получают меньше санитарки...» или из Всероссийского музея А.С. Пушкина, где старший научный сотрудник получает 5300 рублей в месяц.

- Хотел бы, чтобы вопросы, связанные с федеральным финансированием, мне не задавали. Я помню почти слезы на глазах генерала Гайдара, который сказал: «Вот вы повысили зарплату в городских учреждениях, и от меня уходят операционные медсестры. Потому что там платят больше». Я не могу отвечать за зарплату библиотекарей, музейщиков и других работников федеральных учреждений, к великому моему сожалению. Эрмитаж, Русский музей, четыре федеральных театра, Петергоф — они на особом положении. Но во многих учреждениях разрыв зарплат между городскими и федеральными большой. Я слышу эти стоны на общероссийском уровне очень часто.

А в городских учреждениях?

- У нас не самое стыдное положение. Например, библиотекарям с первого февраля кроме 14 процентов повышения оклада добавили по 1000 рублей — это еще 10 процентов.

Но это же смешно...

- Если это составляет пятую часть зарплаты сотрудника всероссийского музея, для кого-то это очень не смешно. Посмотрите, какие зарплаты были четыре года назад, три, два года назад. И увидите, что динамика есть. С другой стороны, если положим эту динамику на динамику инфляции, то почти прослезимся, потому что, к сожалению, показатели близки.

К вопросу о молодых приезжих сотрудниках. Сегодня только съем жилья в Петербурге стоит 10-15 тысяч минимум...

- Я могу из личных средств принять на содержание двух-трех человек, не больше. Но это не решит проблему. Когда я был председателем союза театральных деятелей, мне удалось «сделать» только 22 квартиры. Для всего театрального города это очень мало. Но это лучше чем ничего. Все, что я могу на сегодняшний день — то делаю. Средняя зарплата по отрасли культуры составляет в среднем 10-11 тысяч.

Но это же ненормально относительно уровня жизни.

- Вопрос хороший, конечно, но адресуйте его президенту, правительству РФ. Я добиваюсь того, чтобы финансирование отрасли в городе росло. И оно выросло с 2,7 миллиарда три года назад до 7,1 миллиарда нынешнего. Библиотеки практически не оказывали платных услуг. Значит заработать дополнительно негде было, поэтому мы им повысили зарплату. Мы повысили зарплату также всем, кто занимается детьми. Это детские театры, балет, филармония, кинотеатры, где по определению билеты не могут стоить дорого. Вот что удалось вытащить. Два театра получили дополнительные средства для оплаты труда: Михайловский и балет Эйфмана. Еще восемь получат премию правительства. Но это разовая материальная помощь. К ней надо, конечно, относиться философски: она кому-то на штаны, а кому-то на подтяжки. Но и эти подтяжки очень неплохие. Три года назад вообще ничего не было. Два года назад из бюджета выделялось на премии 30 миллионов, в этом году — 80 миллионов​ и мы наращиваем это финансирование.

Ну а через год? Что может измениться?

- Многое зависит от того, про что мы говорить не устаем. Среди национальных проектов культура должна найти свое место. Без этого сдвинуть культурный пласт в России невозможно. Город прописывает финансирование на три года. Но я против того, чтобы брать и проедать это. Физическое состояние тех же самых театров пока далеко от совершенства. Взять и подарить рыбу проще, чем научить ее ловить. Продолжаю оставаться сторонником того, что культура, не ставя это главной целью, тем не менее, должна не забывать о том, что зарабатывать можно и нужно. При этом, хотелось бы отметить, что подвергать коммерциализации отрасль никто не собирается.

То есть искусство может и должно быть продажным?

- Покажите мне писателя, который не интересуется своими тиражами, художника, который не интересуется, чтобы его картины смотрели. Я понимаю, что каждый по-разному может организовать свое творчество. Не всяк родился Церетели, и слава тебе Господи. Зайдите в любой творческий союз и увидите, что все хотят есть и зарабатывать. Культура — это продукт. Он должен иметь своего покупателя. Если мы этот вопрос не обсуждаем, то это означает только одно: продукт адресован либо детям, либо инвалидам. И тогда его покупает государство. Было бы смешно, если бы государство дотировало кинопрокат американского производства.

О ТЕАТРЕ И КИНОТЕАТРЕ

Ключевую роль в воспитании детей должен нести театр? Однако сегодня пользоваться этим средством воспитания с каждым годом становится все страшнее...

- Мне кажется, что театр в какое-то время заблудился. Он сейчас имеет не тот вес в обществе, нежели 30-40 лет назад. Тому причин множество. Есть и внутренние. Не случайно мы стали подбираться к организационным. Я счастлив, что у меня нет права вмешиваться в репертуарную политику и решать куда каких актеров брать. Слава богу, это все отпало вместе с тем временем, которое мы так долго клеймили. Но теперь должно прийти некое осознание художника его ответственности перед обществом. Художник все время говорит обществу: «Дай мне денег», и чиновник только посредник в этом процессе. Но при этом художник должен отвечать обществу творчеством на должном уровне. Но это происходит, как мне кажется, лишь в отдельных случаях.

В этом году Владимиру Высоцкому исполнилось бы 70 лет. Читатели пишут, что в Петербурге уже который год дается достойнейший, во всех отношениях, музыкальный спектакль "Наш Высоцкий". Но он проводится на голом энтузиазме музыкантов группы "СП Бабай". Может, стоит хотя бы в юбилейный год поддержать питерский культурный феномен, чтобы Петербургу было чем порадовать жителей других городов России?

- Не надо прикрываться ни юбилеями, ни именами. А стоит узнавать на сайте о конкурсах. Любая НКО может подать заявку, участвовать в конкурсе и выиграть. Только делать это надо вовремя. Если стоящая постановка, мы поддержим. Но у нас много заявок от откровенной самодеятельности. Потому что все думают, что можно непрофессионально что-то делать, прикрываясь идеями. Я сторонник любительства, но не во всем, не всегда и на разном уровне. Если придет хореографический кружок и скажет, что в честь столетия кого-то они хотят кого-чего отплясать в Мариинском, я с сомнением отнесусь к такой идее. На пустой зал денег мы давать не будем.

С кинопрокатом в городе все сложно. Сегодня количество залов в городе такое же, как и было 20 лет назад, если учитывать частные кинотеатры. Однако то, что показывают, часто вызывает изжогу...

- Такое впечатление, что не только государственный, но и частный кинопрокат не дотягивает до тех сборов, которые хотелось бы иметь. Поэтому они дезориентированы и не знают, что схватить в прокат. У людей появились новые технические возможности для просмотра фильмов, и почти пропадает привычка собираться вместе. Те, кто еще ходит в театр и кинотеатр, понимают, что это такое. Но, видимо, приятнее теперь собираться вместе в метро или в переполненном автобусе. Только это немного другой сбор получается.

В течение нескольких лет происходило реформирование сети кинотеатров. К чему это привело в итоге?

- Осталась крохотная государственная сеть, которая осуществляет социальную политику. Мы условно ее назвали детской киносетью, имея в виду, что она прежде всего ориентирована на работу с детьми и с пенсионерами - с теми, кто не в состоянии выложить 300 - 400 рублей за билет в мощный киноцентр.

Вы сказали, что в городе создается управляющая компания, которая будет заниматься кинотеатрами. Что это из себя представляет?

- «Петербург-кино» преобразован из ГУП в госучреждение. Генеральным директором остается Людмила Томская, основатель фестиваля «Виват, кино России!». У организации есть крупное фильмохранилище, которое уступает только «Белым столбам». Оно располагается в Калининском районе, где площадь позволяет построить еще 1-2 зала. Сама организация будет осуществлять политику развития отрасли. Надо лоббировать современное отечественное кинопроизводство, исторические фильмы, детские и определять ценовую политику, которая должна быть очень мягкой.

О МУЗЕЯХ И КАДРОВЫХ НАЗНАЧЕНИЯХ

После истории с пропажей ценностей из Эрмитажа в музеях города идет проверка...

- Тотальная. Это правильно и хорошо. Стоило серьезно изучить то, что не проверялось десятилетиями. К сожалению, не хватает сил и специалистов. К процессу подключились прокуратура и силовики. Но они порой не владеют вопросом так, как мягкие тихие музейщики.

Уже удалось выявить что-либо интересное? Пропажи, недостачу?

- Хотите жареного? Нет, пока ничего жареного нет. В одном музее все в порядке, в другом — все в порядке. В третьем сейчас нужно перепроверить фонды, потому что данные плохо сходятся. Когда-то одним из показателей для создания штатного расписания музея было количество единиц хранения. Чем больше единиц хранения - тем больше можно было раздувать штат. Каждая пуговица, каждое ушко иголочное, каждая подметка сапога, выкопанного при раскопках, детали архитектурного убранства какого-нибудь памятника — все вносилось. Это все глупости. Нужен иной подход. Музейные предметы — это все, что движимо. Так что проверка музеев - это очень длинная история.

Опять недавно возникли сложности с Музеем истории города. По крайней мере, такие выводы можно сделать исходя из недавней проверки КСП Петербурга...

- Ситуация далеко не однозначна. Во-первых, музей готовит возражения по ряду вопросов. Многие замечания КСП будут приняты, там надо исправлять положение. Но есть ряд выводов, сделанных без учета специфики музея. Будут возражения на претензии по ремонту кровли, расчета расценок. Я дождусь их и пойму, насколько они оправданны.

Что происходит с жилым домом на Петропавловке?

- Давно идет расселение, решение уже принято. Но это сложный процесс. Если со Шкапина было трудно решить вопрос, каково с Петропавловкой? Несмотря на то, что жить там — противно. Что будет на месте дома, я не знаю, но многоэтажной застройки там быть не может категорически. Его планируется приспособить под музейные цели. Если бы у крупных музеев была возможность иметь свою служебную гостиницу, так же как и у театров, я был бы только счастлив. Ведь одна из основных проблем в сфере заключается в том, что хорошего специалиста не пригласить из других городов только потому, что поселить его некуда. Музеи должны богатеть и иметь подкожный жир.

Читатели спрашивают, правда ли то, что вход в музей защитникам Ленинграда на площади Победы стал платным. «Учитывая, что патриотическое воспитание
у нас слабое,дети за деньги в этот зал не пойдут....»

(Чтобы прояснить этот вопрос, Буров при нас позвонил Александру Колякину, как руководителю вышестоящей для музея организации).

- Частично это правда. Но есть 18 категорий, включая школьников, для которых вход остался бесплатным. Если взрослые посетители не являются блокадниками, студентами, школьниками, военными, инвалидами и еще ряд "не"... — то они платят за вход. Это, в основном, иностранцы и взрослые, не имеющие льгот.

Один из вопросов читателей как раз-таки касается Александра Колякина. Вас просят высказать своё мнение по поводу назначения на руководящие должности крупных городских музеев так сказать "не профессионалов", людей, которые не имели опыта работы ни в культурной, ни тем более в музейной сфере. Есть еще один опыт назначения «не профессионала» - Владимира Кехмана - руководителем Михайловского театра. Спустя время как вы оцениваете эти решения?

- На мой взгляд и тот, и другой опыт пока успешны. Большим музеем может управлять и ученый, если он менеджер, и менеджер, если он не ленив для того, чтобы учиться. Александр Колякин — управленец очень высокого класса. Петропавловская крепость - это не только сама крепость, но и еще пять-шесть филиалов, громадное хозяйство и коллектив почти в тысячу человек. Есть много очень опытных музейщиков, узко специализированных, которые про свои отделы знают все. Но пусти их «в поле» — получится нечто. Если так, всерьез, то предыдущий руководитель Петропавловки, Борис Аракчеев — строитель. Он как-то управлялся с этим хозяйством 9 лет. Сейчас он руководит музеем религии и атеизма. Управление - это особая статья. Если человек в состоянии организовать работу большого коллектива и дать максимальную творческую свободу ученым, которые у него работают — это уже не плохо. Я не представляю управленца во главе такого монстра как Эрмитаж. Борис Борисович Пиотровский прежде всего был великим ученым. Так же как и Михаил Борисович стал управленцем при том, что он — великий ученый. Или в театре: я не сторонник того, чтобы актер осуществлял обязанности худрука. Взять человека со стороны, хорошего управленца, и посадить директором театра, по-моему, гораздо лучше, чем назначить на эту должность хорошего артиста, который не склонен к управлению. Когда-то Вячеслав Заренков, великий строитель, защищал докторскую по теме управления проектами. Прочитав ее, я понял, что его схема управления проектами в строительстве абсолютно пригодна для управления любым проектом в культуре. Потому что она стоит над узкой специализацией.

Есть один забавный вопрос от читателя, который даже оставил свой телефон: «Я - бывший военнослужащий. Закончил Львовское высшее военно-политическое училище по специальности "культурно-просветительная работа". После службы поработал в "бизнесе", административных органах. К, сожалению, нет (или почти нет) информации о конкурсах на должности в учреждениях культуры Санкт-Петербурга. С моим образованием и опытом работы меня не рассматривают на должность директора плодово-овощной базы. А на театр, говорят, можно с огромным опытом торговли бананами. Хотелось бы получить предложение поучаствовать в конкурсе от Вас, уважаемый Николай Витальевич...»

- Как только Вы, руководя овощебазой, дадите такие же высокие результаты, как некий торговец бананами, мы тут же будем рассматривать вас на должность руководителя театра. Но учтите, что все заработанное вами на овощебазе придется потратить на культурное учреждение.

Когда будет проводиться исследование Исаакиевского собора?

- Музей завернул все четыре компании, которые подавали заявки на выполнение работ. К компаниям был целый ряд замечаний. Одна устраивала полностью, но ее отвели по формальному признаку из-за ошибок в оформлении документов. Сейчас объявлен повторный конкурс. В течение двух месяцев подведем итоги и начнется капитальное обследование собора. К сожалению, на конкурсы сейчас приходит много недобросовестных заявщиков, а на таком объекте нужно выверять все запредельно, чтобы потом не «ахать» и не «охать», потому что будет поздно. Необходима инженерная экспертиза состояния собора. Причем не только Исаакия, но и всей четверки комплекса, в который входят Исаакиевский, Смольный, Сампсоньевский соборы и Спас-на-Крови. Исаакий очень велик, и у здания есть проблемы, которые всплыли не сегодня, и даже не 50 лет назад. Например, трещина в восточном портале здания существует очень давно. Состояние барабана главного купола и практически всей наружной скульптуры оставляет желать лучшего. С усилением агрессивности среды они будут развиваться все стремительнее. Это проблема отделки не только Исаакия, но и всей бронзовой скульптуры в городе.

Когда решится вопрос с руководством этой четверки соборов?

- Думаю, что в течение года. Знаете, как бывает - кандидатур много, а выбрать некого. Шучу, конечно, есть из кого выбрать. В комплексе соборов была собрана очень мощная команда. Каждый из четырех памятников имеет своего директора, свою эксплуатационную службу, научную и творческую. Николай Нагорский создал такую систему. Ведь хороший руководитель тем и отличается, что без него все работает. Он ушел больше месяца назад, а в соборах сохранилось устойчивое положение. Есть небольшая сумятица в умах, но это до назначения нового генерального директора. Потом все успокоится.

Может прийти на это место, например, человек из бизнеса?

- Бизнесмену вряд ли будет интересен такой объект. Я мечтал бы, конечно, найти еще таких бизнесменов как Кехман. Ему же просто оказался интересен Михайловский театр. В итоге в рекордно короткие сроки за счет частных инвестиций в театре была проделана огромная работа... У нас есть потребность вложений в сферу. Как я уже пошутил как-то, «не обязательно в таком же объеме, но я могу найти и маленький театр».

О СЕБЕ

Вы планируете работать на сцене?

- Здесь, в Петербурге, пока нет. Мой последний спектакль «Пигмалион» умер, других пока нет. В начале марта у меня есть три афишных концерта в Риме с Темиркановым. Играю Ивана Грозного. В Риме я не выходил на сцену с 1993-го года.

Помимо этого, какие планы на ближайшее время?

- Я несколько дней как стал пенсионером. 6438 рублей - это за 30 лет работы только на императорской сцене, не считая других. Теперь очень хочется в отпуск, отдохнуть. А еще очень хочется, чтобы наступила весна. Потому что солнышко начинает пригревать. Несмотря на то, что идет снег. Это — компенсация за бесснежную зиму.

Беседовали
Александра Медведева,
Михаил Гончаров,
Фонтанка.ру