Адвокат попал под свастику (фото)

Пятничным вечером сотрудниками бригады Следственного комитета при Генпрокуратуре был задержан лоцманский командир Санкт-Петербурга 64-летний Владимир Егоркин. Его защитник, президент Балтийской коллегии адвокатов имени А. Собчака Юрий Новолодский, подвергся оскорблению со стороны бригады следователей. Как рассказал сам адвокат, он обнаружил на дверях кабинета следственной бригады знак, напоминающий фашистскую свастику, а когда попытался его рассмотреть, то получил от нетрезвого следователя толчок в затылок со словами: «Проходи, не останавливайся». «Как государственный советник юстиции, я этого так не оставлю. За всю свою практику я впервые столкнулся с таким пренебрежительным отношением к закону и адвокатам», - заявил «Фонтанке» Юрий Новолодский.

Задержание лоцманского командира Петербурга, президента международной Ассоциации морских лоцманов России Владимира Егоркина произошло вечером 15 февраля. 64-летнего Владимира Егоркина подозревают в вымогательстве. Ранее в рамках этого дела были задержаны директор по развитию ОАО «Трест механизации и строительных работ» Юрий Усанов и юрист Александр Рожков, который представляет в судах интересы АНО «Морские лоцманы Санкт-Петербурга», возглавляемой Егоркиным. Они подозреваются в вымогательстве у адвоката Игоря Макарова его права на долги АНО «Морские лоцманы Санкт-Петербурга».

Владимир Егоркин. Фото: Валентин Илюшин.

Около 22 часов к Егоркину допустили адвоката Владимира Жиленко, спустя полчаса на набережную Мойки, 86, где располагается антирейдерская бригада СК, прибыл и второй защитник лоцманского командира Юрий Новолодский. Дальше события, по словам президента Балтийской коллегии адвокатов, разворачивались так:
«Я прошел пост внизу, и здесь на двери интерком, по которому отвечала женщина. Я представился и попросил передать, чтобы меня пропустили к подзащитному. Я услышал, что женщина передала, и в ответ грубый мужской голос спросил: «Какой на х.. адвокат?» После этого связь оборвалась. Я снова нажал на кнопку и со мной уже разговаривал мужчина. Он выслушал и сказал: «Ждите». Прошло минут семь-восемь, на пороге возник мужчина, от которого явно пахло спиртным. Он закрыл проход и спросил, чего мне нужно (позднее я узнал, что это следователь из Центрального административного округа Москвы Сергей Токарев). Я передал ему свое удостоверение адвоката - он неохотно впустил меня внутрь, и мы поднялись на второй этаж. Здесь дверь кабинета №219 была распахнута в коридор, и с внутренней ее стороны был приклеен фашистский знак. Я подошел поближе к двери, чтобы рассмотреть свастику поподробнее, и в этот момент получаю толчок в затылок от идущего следом нетрезвого сопровождающего. «Проходи, не останавливайся!» - прикрикнул он на меня, будто бы я заключенный. Все это видел мой коллега – адвокат Владимир Жиленко».

Юрий Новолодский продолжает: «Я долгое время возглавлял управление юстиции Санкт-Петербурга, имею классный чин государственного советника юстиции 2 класса, член Совета адвокатской палаты Санкт-Петербурга и комиссии по правам человека при губернаторе города. И впервые сталкиваюсь с таким отношением к адвокату со стороны московского следователя, если его можно так назвать. Я этого так не оставлю! Мало того, что у этой следственной бригады висит свастика на дверях и внутри их кабинета. Мало того, что этот сотрудник был нетрезв, так они еще считают себя вправе оскорблять адвокатов. Когда я пытался настоять на том, чтобы в протокол задержания Егоркина была внесена запись о нетрезвом состоянии следователя Токарева, руководитель следственной бригады СК Пипченков подошел ко мне вплотную и стал скандировать раз десять подряд: «Вы пьяны! Вы пьяны! Вы пьяны!».

Юрий Новолодский попытался выяснить у следователя Токарева, с какой стати тот считает себя вправе раздавать тычки адвокату: «В ответ я услышал, что должен был вести себя по-мужски и дать сдачи «по морде»! Отличное представление об уголовном процессе – идет ночной допрос, а адвокаты должны кулаками защищать свое достоинство. Позднее я проанализировал и понял, их целью было не допустить квалифицированной защиты Егоркина любой ценой – вплоть до провокации драки с адвокатами».

Тем не менее, защитнику Новолодскому удалось добиться того, чтобы следователи сняли с дверей «фашистский знак», хотя и не без дискуссии о том, является ли этот знак индийским знаком плодородия или символом фашизма. Дальше следователи начали составлять протокол задержания и допрос подозреваемого Егоркина.
«В протоколе Владимира Егоркина следователи попытались проставить не фактическое время задержания подозреваемого, а время составления протокола. Я указал им на эту ошибку, - продолжает Юрий Новолодский. – Однако они проигнорировали мои требования, потом не дали мне возможности конфиденциально пообщаться с подзащитным перед допросом, и я понял, что столкнулся с людьми, которые сознательно игнорируют требования закона и бравируют этим. Таким людям вообще не место в правоохранительных органах».

Произволом действия следователей считает и второй защитник лоцманского командира Владимир Жиленко: «После того, как адвокат Новолодский уехал, допрос продолжался до половины четвертого ночи. Владимир Иванович Егоркин плохо себя чувствовал, был в полуобморочном состоянии, ему все-таки 64 года, и ночной допрос мог очень плохо закончиться для его здоровья. Я попытался прервать этот допрос, однако следователи не дали мне этого сделать. В кабинет вошли около десяти человек и закрыли мне выход. Потом они стали размахивать у меня перед лицом постановлением о привлечении подзащитного в качестве обвиняемого и требовать моего участия в дальнейшем допросе Егоркина, уже в новом статусе. Я спросил Владимира Ивановича, считает ли он возможным продолжение допросов, и он ответил, что не в состоянии осознавать происходящее вокруг. Он попросил прекратить это все и дать ему отдохнуть, но следователи настаивали на продолжении ночного допроса. Я решил уйти и попросил Владимира Ивановича не подписывать никаких документов в мое отсутствие. Но меня не выпускали из кабинета до тех пор, пока я не подписал извещение о том, что обязан снова явиться сюда на допрос Егоркина в 9 утра – то есть уже через четыре часа. Дома я был только около пяти утра, а уже в 15 часов состоялся суд об избрании меры пресечения Владимиру Егоркину, на котором мой подзащитный в нарушение процессуальных норм уже именуется обвиняемым. Суд подошел к вопросу объективно и заседание перенесено на вторник, 19 февраля».

Другие адвокаты подтверждают, что методы работы бригады СК, командированной в Петербург для расследования рейдерских дел, далеки от прописанных в законе. Так, адвокат Егор Киселев, защищающий одного из обвиняемых по делу Андрея Леухина, рассказал «Фонтанке», что следственные действия на набережной Мойки, 86, очень напоминают процессуальные новеллы, введенные в отечественное право в 1937 году: «На очных ставках следователь выдает обвиняемому заранее распечатанные листы с ответами на вопросы, которые тот должен зачитать. Следователя не смущает присутствие адвокатов, он даже не пытается «забивать» в компьютер ответы на вопросы, поскольку файл с текстом протокола очной ставки, по всей видимости, готов заранее. Мою попытку указать в протоколе на заведомую срежиссированность такого действия следователь Харитонов жестко пресек – просто вырвал бланк протокола из рук. Любые ходатайства на их имя следователи требуют отправлять по почте в Москву, в итоге ответы адвокаты получают спустя несколько месяцев. Так же сложно получить и разрешение на встречу с обвиняемыми, находящимися в СИЗО».

Напомним, 19 февраля в Дзержинском федеральном суде Петербурга состоится заседание, на котором лоцманскому командиру Санкт-Петербурга Владимиру Егоркину должна быть избрана мера пресечения. «Фонтанка» продолжит следить за процессом.

Дмитрий Андреев,
«Фонтанка.ру»