Куценко: «В жизни мне бы и в голову не пришло, что можно влюбиться в такую красавицу…»

Необычайно харизматичный и своевольный. Кумир многих зрителей.
Александр Черняев говорит, что о других кандидатах, кроме Гоши Куценко, на главную роль в картине «Все могут короли» не могло быть и речи. Сам актер в перерыве между съемками фильма признался: период «Лето. Питер» ему по душе, а вот каким получится его герой – вопрос времени, и потому вопрос смешной.

- Какая была первая реакция после прочтения сценария Эдуарда Володарского?

- Мне показалось, что где-то это я уже видел.

- «Римские каникулы» давно просматривали?

- Да, пересмотрел пару раз.

- Вы стараетесь копировать Грегори Пека?

- Знаете, Грегори Пек мог бы еще скопировать меня, если б подстригся налысо. Мне вот копировать Пека уже никак невозможно.

- Ваш герой какой?

- Это все равно что журналиста спросить, какое вы интервью напишете. Как вам сказать – какой будет персонаж? Не знаю. Я не смотрю на своего персонажа со стороны.

- В жизни вы бы влюбились, подобно вашему герою, в такую девушку, как Мария?

- Думаю, в жизни мне бы и в голову не пришло, что можно влюбиться в такую красавицу…

- Почему?

- Она - недоступная принцесса. Нужно быть очень непростым человеком, чтобы такая красота пришла на помощь тебе. Ведь это - очищающее соединение. Я как-то прочитал в Интернете интервью с мальчиком-индиго: когда его спросили, что такое любовь, он сказал, что это такое мощное чувство - оно дается людям, которые боятся одиночества. Любовь - это чувство борьбы с одиночеством. Мой персонаж не страшился своего одиночества. Он его не понимал. Он боялся других вещей - боялся того, что у него будет мятая рубашка и он будет производить не то впечатление, или он будет недостаточно профессионален, или он вдруг опять начнет употреблять алкоголь… А потом, когда он увидел ее, то понял, что дико боится одиночества. Остаться без нее. А для Марии это первый опыт выхода в открытый человеческий космос. И вот она вошла и встретила циничного, похотливого, уродского, а потом, как выяснилось, достаточно отзывчивого человека.

- А чего боитесь вы?

- Я боюсь того же самого, что и все… Посмотри, какой человек (в сторону - за соседний столик. – Авт.), какая одежда шикарная. Вот как жить надо – так ярко, красочно. А мы с тобой ходим в темной одежде. Кто это у тебя, Хепберн? (Имея в виду рисунок на футболке. – Авт.)

- Вивьен Ли.

- Столько много красивых образов было создано в кино. Но кино далеко не всегда руководство к действию. Хорошее кино – это пауза для нашего телорасположения в пространстве на полтора часа и повод согласиться или отказаться от своей жизненной позиции на данный момент.

- Что же тогда «руководство»?

- Руководство – это степень того, чем ты руководствуешься в этой жизни, и у каждого она своя… Мы как-то снимали сцену. Подъехала «семерка» BMW, там сидел обдолбанный наркотиками молодой человек. Я страшеннее за рулем человека не видел. И у меня опустились руки, а на самом деле они должны были подняться…

- Это была ваша идея – снимать в картине собственный «Мерседес»?

- Я спросил Сашу (режиссера Александра Черняева. – Авт.), на какой машине мы едем, он говорит, что ищем «Мерседес». Я сказал, что у меня есть такой! Кабриолет 129-й. Он странного цвета – такой «грязный» хамелеон. Саша говорит - не мой его, я по-смотрю. Посмотрели, он нас устроил. Я люблю, когда мои машины снимаются для картин. Хорошо, что они не разбиваются. Я прочитал у Володарского, что машина «старая, трухлявая». Вообще в этом сценарии было много экстремальных красок. Меня они пугали. Мне бы хотелось, чтобы история была красочная, чтобы зритель мог поверить, что эта сказка могла происходить сегодня, здесь, в наше время. И если бы были какие-то эксцентричные выходки, то нам было бы тяжело это переиграть. Поэтому мы волнуемся из-за каждых мелочей.

- То есть вам больше нравятся «легкие жанры» в кино?

- Конечно. Хотелось бы, чтобы это было легкое, весеннее кино. Знаете о чем это кино? Это - лето Питера, и мы едем на кабриолете по дорогому, красивому городу… Очень важно, что мы не идем по нему пешком, а именно едем. Это не прогулка. Это история путешествия. Хочется в этой картине убить если не всех, то многих зайцев. Мы снимаем и триллер, и комедию. Чтобы было легко, весело, но не перебарщивать с любовью. Я пересматривал многие фильмы с Хепберн. Там есть перегибы с влюбленно смотрящими друг на друга мужчинами и женщинами. Играть любовь в кино – это самая тяжелая вещь, которая только и может быть. Не раскадруешь, не нарисуешь на компьютере... Это та штучка, которая должна появиться. Посмотрим…

- Вам легко общаться с партнерами по фильму на съемочной площадке?

- Да, мы нашли общий язык.

- С кем уже встречались до съемок «Все могут короли»?

- Лена Полякова снималась у меня в картине «Дикари», которую я продюсировал и в которой я играл. Она играла с Игорем Верником, а я сидел напротив. У нас было такое мимолетное пересечение.

- А с режиссером?

- Это наша первая встреча с Александром, надеюсь, не последняя. Мне нравится с ним работать. Мне нравится, когда режиссер знает, чего хочет. И когда не знает, чего хочет, но, по крайней мере, знает, чего не хочет. Саша умеет слушать, более того – послушает одного, второго, третьего, а потом выдвинет свою версию, которая моментально всех удовлетворит. Он производит впечатление целеустремленного человека. Мы всегда улыбаемся, когда смотрим друг на друга. Он - спокойный человек. Меня, как человека нервного, притягивают спокойные люди. Такие люди притягивают мою комету, которая носится беспорядочно и хаотично по небосклону. Когда у него снимаешься, такое впечатление, что отдыхаешь, хотя с ним можно работать полные смены. Не устаешь. Придумываешь. У меня утро начинается с того, что я просыпаюсь и придумываю. Думаю о сцене, о том, как сыграть, чего не делать. Это называется - момент любимой работы. Думаешь о персонаже, работаешь, воспитываешь. Ты можешь начать об этом думать неожиданно. И всегда помнишь место, на котором остановился внутри себя относительно этого. Саша - спокойный человек, и мне он этим очень нравится. Есть столько одержимых высокой идеей режиссеров… Видимо, есть режиссеры, снимающие кино с разными целями и для разного зрителя. Кто-то снимает кино для Бога, кто-то - для дьявола…

- Какое предпочли бы вы?

- Да артисты такие люди – им безразлично, кто будет смотреть. Лишь бы был успех.

- Тогда от какой роли вы откажетесь в любом случае?

- От той роли, которую мой внутренний адвокат не сможет отмазать от моего внутреннего прокурора. Не найдется ни одного аргумента. Даже деньги не помогут.

- А любимая роль есть?

- Как ни странно, есть самая нелюбимая роль. А любимых мало. Не могу говорить о своих ролях – смешно звучит. Это раньше водители троллейбуса говорили про свой любимый маршрут – если в этом контексте, то могу сказать, что маршрут «Санкт-Петербург – Лето» мне нравится. Я могу говорить о роли в контексте того периода времени, которое я провел. Иногда это время лучше, чем результат. А роль – что роль? Это что-то малое от того, что тебе удалось изобразить, и еще меньшее от того, что ты навоображал. Роль сегодня нравится, а завтра – нет. Прошло время, ты посмотрел и сказал «Господи, как хорошо, а!» А на старости лет посмотришь и подумаешь, какой я был дурак! Какой я был молодой и счастливый дурак…

- То есть с самокритикой все в порядке. Как насчет критики со стороны журналистов?

- По отношению ко мне я ни разу не слышал достойной критики. Я не люблю критиков, вообще не понимаю, зачем нужна эта деятельность. Это даже не провокация, а пустое, бесполезное занятие. У меня нет средних отношений. Я журналистов или люблю, или не люблю. На самом деле журналистика - это профессия максималистов. Журналист либо очень непорядочный человек, либо хороший человек. Журналист не критикует. Это такая сторонняя позиция. Единственное, чем он может баловать себя и своих читателей, – это своим настроением во взгляде на происходящее. Единственное, к чему он может прибегать, – это юмор…
Хотя на самом деле я люблю критиков. Мне очень нравится, когда критикуют моих друзей, партнеров, актеров, - всегда с удовольствием наблюдаю. Журналисты, кстати, схожи с актерами тем, что им тоже все равно, что напишут, – лишь бы был успех. Причем неважно, у кого…

Эвелина Барсегян

Полностью статью читайте в газете «Ваш Тайный советник» от 23 июля 2007 года.