Сталкеры Верхнего Петербурга (фото)

Руферы (от англ. roof – крыша) – это люди, которые в поисках новых впечатлений забираются на крыши. Жильцы домов принимают их за наркоманов или шпионов. Чтобы понять, кто они на самом деле, корреспондент «Фонтанки» совершил восхождение с одним из таких сталкеров.

Андрей совершенно не похож на сталкера. Нормальный жизнерадостный парень в пестрой рубашке с диджейской сумкой. Компания из пяти – шести человек идет за ним, смеясь по пустякам. Нет никакого намека на пафос – как будто мы собрались в клуб или к приятелю в гости. С оживленной улицы Андрей сворачивает в двор-колодец и направляется к одному из подъездов. Код на входной двери ему известен. Под подозрительными взглядами местных жителей мы поднимаемся на последний этаж. Дверь на чердак открыта. «Нет ли у кого фонарика?» - интересуется Андрей, пробираясь в абсолютной темноте чердака. Фонариков нет. Мы осторожно переступаем через трубы и стараемся не перепачкаться об низкие своды крыши. Наконец виден свет. Изгибаясь, как гимнасты, мы вылезаем в узкое окошко. Те, кто попадают сюда впервые, временно теряют дар речи и переходят на междометия. «Добро пожаловать на Левел-ап», - смеется Андрей откуда-то сверху.

Когда и где появились руферы (от англ. roof – крыша), они же крышеры, они же крышнаиты, доподлинно неизвестно. Говорят, что само слово возникло в Москве. Андрей начал ходить по крышам сам по себе – вдруг потянуло. Но уже году в 2003-м стал замечать себе подобных. «Бывает так – приведешь на крышу приятеля, а он через некоторое время сам начинает водить своих знакомых. В итоге руферство распространяется, как снежный ком», - говорит Андрей.

Мы постепенно рассредоточиваемся по крыше. Бывалые руферы передвигаются уверенно, те, кто попал сюда впервые, делают каждый шаг с осторожностью. Найти плоское место очень сложно – все крыши в старом Питере наклонные. Кроме того, многочисленные антенны укреплены на растяжках, через которые надо как-то перелезать. Немного освоившись, начинаешь смотреть по сторонам. Сказать, что захватывает дух, мало. Сверху город совсем другой. Безумная мозаика печных труб, антенн и разноцветных металлических скатов расстилается во все стороны, насколько хватает взгляда. И только купола соборов гордо возвышаются над этим архитектурным хаосом. Кажется, что смотреть вокруг можно бесконечно.

«На крыше есть два правила, - говорит Андрей. - Во-первых, создавать как можно меньше проблем местным жителям. А во-вторых, распластаться, если начинаешь падать». Несчастные случаи с руферами неизвестны, хотя Андрей и признается, что пару раз был «на волоске». А вот первое правило весьма актуально. Обычному человеку едва ли понятно, для чего надо лезть на крышу. Поэтому руферов принимают то за наркоманов, то за бандитов, а то и вовсе за шпионов. «Один дедушка вызвал милицию, а когда приехал наряд, допытывался, на чью разведку мы работаем», - смеется Андрей. Милиционеры тоже относятся к руферам с подозрением, что, впрочем, не помешало побывать Андрею на крыше здания прокуратуры на Исаакиевской площади. «Я специально наводил справки: закона, запрещающего лазать на крыши, нет, - говорит он. - Правда, однажды городские власти пообещали позакрывать все чердаки, это было к 300-летию Петербурга. Пару крыш действительно закрыли. Но, в основном, дальше слов дело не пошло». Поэтому усиления милицейской бдительности к саммиту Андрей не боится.

Другое дело на Западе. «Там почти все крыши закрыты», - говорит руфер. Заграничные приятели Андрея воспринимают подобные экспедиции в Питере как экзотику. Поэтому версия о том, что руферство, как и многие другие молодежные увлечения, пришло к нам из-за границы, критики не выдерживает.

Андрей достает из диджейской сумки свой «Никон» и начинает фотографировать. Фотографов среди руферов много, однако не только этим исчерпываются возможности культурного отдыха на крыше. Кто-то приглашает сюда на свидание девушку, кто-то празднует здесь свой день рождения. Андрей иногда поднимается на крышу просто посидеть в одиночестве, почитать книжку. Как-то раз готовился наверху к экзаменам. «Здесь спокойнее», - говорит он. На счету Андрея около 80 крыш Петербурга. Но, по его словам, открытых чердаков больше. Так что новые впечатления гарантированы.

«А все-таки, зачем это нужно?» - спрашиваю я Андрея. Определенного ответа нет. «Это понимаешь, когда спускаешься вниз», - отвечает он. Мы повторяем свои акробатические номера, просовываясь в чердачное окошко. Из двора-колодца выходим обратно на улицу. Странно думать, что всего час назад ты совершил путешествие если не в другой мир, то уж точно в другой город. Компания уже не смеется по пустякам. Путешествие закончилось и от этого немного грустно. Зато наш сталкер все такой же жизнерадостный и веселый. Он-то точно знает, что вернется туда еще не раз.

Александр Лобановский, фото Андрей Дубровский,
Фонтанка.ру.