В России может появиться список запрещенной литературы

По крайней мере, с таким предложением выступила созданная при президенте Общественная палата. Эту идею «Фонтанке» комментируют представители правоохранительных органов, которым приходится напрямую работать с экстремистски настроенным контингентом, депутат ЗакСа Сергей Гуляев и лидер «Партии Свободы» Юрий Беляев.

В России может появиться список запрещенной литературы – экстремистской и ксенофобской направленности. По крайней мере, с таким предложением выступила созданная при президенте Общественная палата. Эту идею «Фонтанке» комментируют представители правоохранительных органов, которым приходится напрямую работать с экстремистски настроенным контингентом, депутат ЗакСа и лидер «Партии Свободы» Юрий Беляев. Надо сказать, что сторонников у создания «черного списка» среди них не нашлось.

Инициативу Общественной палаты в эфире радиостанции «Эхо Москвы» озвучил известный адвокат Генри Резник. По его мнению, законодательная база для создания «черного списка» есть – это закон о борьбе с экстремизмом, предусматривающий существование некого списка националистической экстремистской литературы. Однако для того, чтобы такой перечень появился, должны поработать эксперты и ведомства, которые могут «закрепить» его существование (Генеральная прокуратура, Верховный суд). Предполагается, что базовый список изначально будет состоять из двух десятков «классических» произведений идеологов фашизма и национализма, но по мере необходимости пополняться.

В первую очередь Общественная палата хочет запретить «Майн Кампф» Адольфа Гитлера и «Протоколы сионских мудрецов». Тем более, что в ряде зарубежных стран такая практика существует – «Майн Кампф» запрещена практически во всех странах, пострадавших от фашизма, в том числе в Германии и Франции. В этих же странах под запретом и признанные Швейцарским судом исторической фальшивкой «Протоколы...».

Понимая, что изъять произведения у населения не получится, Генри Резник предлагает изымать их из свободного доступа и хранить в специальных местах, доступ к которым ограничен. Наверное, предполагает «Фонтанка», имеется в виду нечто типа читального зала, в котором можно будет ознакомиться с книгой, не вынося и не копируя ее, с учетом пользовавшихся изданием посетителей. Чтобы потом, в случае чего, можно было проверить списки читателей. Например, при рассмотрении в суде какого-либо «экстермистского» дела – а не читал ли подсудимый запрещенную литературу? Ах, читал...

Известный адвокат понимает, что подходить к составлению «черного списка» следует осмотрительно. Чтобы не случалось таких казусов, как в некоторых штатах Америки и в Великобритании, где с осмотрительностью относятся к творчеству Марка Твена, позволявшего себе употреблять слово «негр». Или чтобы не вернуться к тем временам, когда в России был запрещен «Доктор Живаго» Пастернака. А потому Резник советует составлять список «на основе решения суда и судебных прецедентах».

С последним как раз и могут возникнуть сложности. Об этом в интервью «Фонтанке» говорят сотрудники правоохранительных органов, призванных бороться с экстремизмом. Вспомним хотя бы нашумевший процесс по делу «Щульц 88». В деле фигурировала некая литература, издававшаяся и распространявшаяся лидером группы Дмитрием Бобровым. Множество экспертов решали, есть ли в ней признаки разжигания национальной вражды, а их заключения несколько раз оспаривались подсудимым. Ведь, например, в одном из номеров газеты или журнала призывы к разжиганию национальной розни есть, а в другом – нет. Относить ли издание в этом случае к запрещенным или запрещать конкретные номера? А что делать с интернет-изданиями и листовками? А как быть, если эксперты находят признаки экстремизма, а прокуратура, например, с их выводами не согласна, и возбуждать уголовное дело отказывается? Да и сама экспертиза создания «черного списка» кажется сотрудникам правоохранительных органов довольно туманной – когда это еще будет? Обещали издать закон, позволяющий привлекать к ответственности типографии, в которых печатается литература экстремистского толка, но и его пока нет.

Депутат Законодательного Собрания Петербурга Сергей Гуляев был более открыт в выражении своего мнения:

- Все, кто хотел прочитать эти книги, уже прочитали и положили на полку. А Интернет? Ведь не обязательно продавать книги, они итак теперь есть в свободном доступе. А к чему могут привести попытки ограничить доступ к такой литературе? К тому, например, что историка, в силу рода своих профессиональных интересов обратившегося к этим книгам, могут обвинить в экстремизме.

По мнению депутата, у Общественной палаты есть множество более насущных дел, которые требуют их вмешательства, нежели создание мифических «черных списков»: в стране демографический кризис, миллионы беспризорных детей, алкоголизация населения, разгул коррупции. Вот где нужен контроль представителей Общественной палаты, которую Сергей Гуляев считает некой «ширмой», которая призвана заменить собой другие институты гражданского общества. Особенно на фоне усложнения процедуры регистрации политических партий.

Примечательно, но об этом же упомянул в разговоре с корреспондентом «Фонтанки» и лидер «Партии Свободы» Юрий Беляев:

- Я считаю, что если эту книжку («Майн Кампф» – авт.) запретят, это можно будет расценивать, как очередной шаг отхода от демократии, у истоков которой стояли люди, находящиеся сейчас у власти. Предыдущие шаги - изменение системы регистрации партий, системы выборов. Потом скандал вокруг общественных организаций...

Сам Юрий Беляев читал «Майн Кампф» несколько раз и, по его мнению, «про евреев там ничего нет». Но он понимает, почему эта книга может попасть под запрет:

- Потому что там изложена методология борьбы с антисоциальными элементами внутри страны. На тот момент это было актуально для Германии, в настоящий момент – для России. Бери информацию и используй в политической борьбе. Там написано как делать листовку, как делать черный пиар. Поэтому эта книжка и страшна нашим властям: кто посообразительнее, берет указанную там методологию и использует.

Мы предлагаем читателям высказать и аргументировать свою точку зрения по этому вопросу. Несомненно, что уровень доступа на спецлитературу должен быть – но когда перед вами учебник по взрывному делу, это понятно. Но не стоит, наверное, рубить сплеча, как любят у нас делать. Чтобы не было, как у Булгакова: «чуть что – так сразу в печку». Запретный плод – он всегда сладок...

Светлана Борисова,
Олег Николаев,
Фонтанка.ру