Сергей Смирнов: «В пике мне срубили хвостовое оперение, и я упал в чей-то огород»

На юбилей Победы Сергей Васильевич не пойдет - и годы не те, и здоровье сильно пошатнулось. А было время, когда он и ходил, и бегал, и даже летал. Рассказом профессора Сергея Смирнова «Фонтанка» продолжает цикл публикаций, посвященных Великой Победе.

В детстве Сережа Смирнов мечтал служить на флоте, и всю сознательную жизнь готовился поступать в Кораблестроительный институт. Но военком в теперь уже далеком 1939-м безапелляционно заявил: «Будешь служить в авиации». Поэтому война застала Сергея мотористом учебного самолета УТИ-4 в Качинской Краснознаменной школе летчиков имени Мясникова в Крыму.

Точнее, первоначально по прибытии в «Качу» из войскового приемника Смирнов был направлен в роту охраны. Служба эта была тяжелой и опасной, потому что агрессивно настроенные крымские татары иногда совершали диверсии. Бойцом Сергей был далеко не самым дисциплинированным: врожденная любовь к морю (и – как следствие - неуставное хранение в казарменной тумбочке учебников для поступления в Кораблестроительный, самовольные ночные купания и т.д.) не раз надолго приводила красноармейца Смирнова на гауптвахту. В последний день своего пребывания «крымским пленником» он проводил приборку в ангаре, и у него состоялся короткий, но судьбоносный разговор с летчиком-инструктором Александром Кулагиным. Кулагин на учебном самолете УТИ-4 учил премудростям высшего пилотажа курсантов Качинской школы. «Постараюсь тебе помочь!» - выслушав рассказ о злоключениях Сергея, сказал инструктор. И помог: вскоре из недисциплинированного охранника сделали прекрасного моториста, который стал готовить к полетам самолет Александра. Сережа и Саша накрепко сдружились, и были не разлей вода, пока их навсегда не разлучила война.

- 22 июня мы, как обычно, готовили наши машины к учебным полетам, - рассказывает Сергей Васильевич о дне, перевернувшем мировую историю. - И в это время немцы начали бомбить черноморский флот и нашу школу. Нескольким курсантам удалось взлететь и даже сбить одного фрица. На допросе он сказал, что бомбардировки школы планируется продолжать до полного ее уничтожения. И тогда было решено перебазировать школу под Сталинград, где я потерпел одно из самых сокрушительных личных крушений.

Однажды Саша Кулагин приказал Сергею сесть в кабину УТИ-4 вместе с ним. Сергей повиновался. «Надеть шлем!» - последовал новый приказ. Заурчал, потом заревел мотор... Самолет взлетел! «Возьми штурвал!» - скомандовал Кулагин... Вот так, тайно от всей школы, проходило летное обучение Сергея. Сначала освоили управление, потом - взлет и посадку, потом перешли к высшему пилотажу. Кто-то догадывался, кто-то рано или поздно узнавал. Вскоре это стало «общей тайной» всей группы курсантов, занимавшейся у Кулагина: когда кто-нибудь из курсантов заболевал, вместо него фигуры высшего пилотажа по расписанию выполнял моторист Смирнов. А Александр Кулагин тем временем написал рапорт о переводе его в действующую армию, и вскоре убыл на оборону Москвы, где и погиб в одном из бесчисленных воздушных боев.

- Нашей школе было поручено охранять участок железной дороги, по которой в Сталинград поступали подкрепления. Нам дали звено самолетов с вооружением, и наши пилоты бороздили небо над вверенным объектом. И вот, перед очередным вылетом одному из пилотов стало плохо. Не знаю, что с ним случилось – просто упал в обморок.

Сергей предложил свою кандидатуру на замену и получил разрешение, так как командир знал о тайной подготовке. И вот звено из трех юрких истребителей, имея неполный боекомплект и полупустые баки с горючим, вылетело на учебно-боевое задание. Почему так вышло – теперь уже выяснить невозможно, а тогда было просто некогда. Не прошло и часа полета, как впереди показались... восемнадцать немецких бомбардировщиков, летящих ровным, мрачным строем. В этой почти безвыходной боевой ситуации наши летчики решили набрать высоту и спикировать. А там – будь, что будет.

- В пике мне срубили хвостовое оперение, и я упал в чей-то огород. Успел катапультироваться перед самым падением, пропахал лицом грунт. Рот, горло и желудок мне забило землей, изо рта шла кровь, не мог дышать. Тут бы я и помер, но поблизости собирали остатки урожая какие-то женщины. Сначала они испугались, но потом разглядели, что самолет советский, со звездами и спасли меня: прочистили рот, молоком промыли желудок, и я смог дышать. Говорят, одна из женщин сообщила в медсанбат, за мной приехала машина и увезла меня в госпиталь. Ничего этого не помню: я потерял память, не мог соображать, заново пришлось учиться говорить, вспоминать, кто я, как меня зовут.

Только через шесть месяцев пришедший в себя Сергей вернулся в строй. Но о том, чтобы летать, речи уже и быть не могло... Поэтому, когда его хотели вернуть в летную школу, он подал рапорт на фронт. Сергей был направлен в 70-ю армию НКВД, основной задачей которой была охрана фронтовых штабов. А его личной основной задачей была зарядка бортового вооружения истребителей, воевавших в составе этой армии.

Однако, будучи весьма энергичным молодым человеком, Сергей стал помимо непосредственной деятельности заниматься комсомольской работой - помогал летчикам адаптироваться после психологических шоков, полученных в воздухе, работал комсоргом полка, редактировал полковую газету. Но близких друзей у него в полку не было, отношение к нему товарищей было сугубо официальным. Этому он, впрочем, не удивляется: к комсомольским активистам, как и к журналистам, в армии отношение сформировалось не сегодня и не вчера.

- Но один близкий человек у меня появился, причем как раз перед Курской битвой. Как-то раз немцы бомбили наш аэродром. Я гляжу из укрытия на летное поле, а там, посреди взрывов, преспокойно идет симпатичная девушка-моторист. Ниной ее звали. Подходит к самолету, и начинает готовить его к вылету. Я присмотрелся к ней... и влюбился. Поставил перед командованием вопрос ребром: мол, женюсь! Сегодня, говорю, мы пока живы, а если ждать мирного времени, так можем и не дожить. Командиры сначала были против, но потом разрешили. И вся деревня Ржава, где мы тогда квартировались, в ту ночь торжествовала и пила свекольный самогон.

Потом была Курская Дуга, потом - перелет в Прибалтику, защита Кенигсберга, перелет в Белоруссию... Потом, когда Красная армия уже рвалась к Берлину, полк, в котором служил моторист Сергей, повернул вспять и уже на Забайкальском, а затем на 1-м Дальневосточном фронте встретился с японцами. Закончил службу Сергей Смирнов на Южном Сахалине в 1946 году.

- Мне предлагали руководящую военную должность, но я решил вернуться в Ленинград, где в блокаду погибли мои родители и совершенно не подавала вестей о себе сестра. Некоторое время думал, какую мирную профессию мне освоить. Эти сомнения развеяли сослуживцы, читавшие в свое время мою полковую многотиражку. Ты, говорят, прирожденный журналист, вот и иди, учись по призванию!

В 1947 году Сергей Васильевич поступил на отделение журналистики филфака ЛГУ. В 1952 году закончил его, и получил перед распределением предложение работать в ленинградской редакции «Правды». Но, несмотря на всю заманчивость предлагаемой должности, поступил в аспирантуру, написал и в 1956 году защитил самую внушительную кандидатскую диссертацию на факультете (1800 страниц!). Стал ассистентом кафедры теории и практики партийно-советской печати, затем доцентом и профессором факультета журналистики СПбГУ. Как педагог и ученый не раз удостаивался почетных грамот и медалей.

Война забрала у него родителей и лучшего друга, а взамен подарила любовь. Нина Михайловна умерла в 1982 году, после чего Сергей Васильевич посвятил себя науке – взялся за докторскую диссертацию. И через несколько лет наука отплатила ему утешением: во время работы в читальном зале РНБ он познакомился со своей нынешней супругой Натальей Ивановной, с которой живет по сей день.

Восемь лет назад, в 1997 году кавалер ордена Отечественной войны 2-й степени (а также 15 медалей и 9 благодарностей Верховного Главнокомандующего), автор почти 80 печатных трудов, доктор филологических наук, профессор Сергей Васильевич Смирнов ушел на заслуженный отдых. Сегодня Сергей Васильевич болен, но дух его жаждет деятельности. В планах – написать роман на основе своих воспоминаний об ушедшей эпохе. «Фонтанка» поздравляет Сергея Смирнова в юбилеем Победы и желает ему здоровья, мужества и творческой удачи.

Павел Горошков,
Фонтанка.ру