Любовь к России ценою в жизнь (фото)

В Смольном институте свободных наук и искусств прошел вечер памяти Аксели Каянто, трагически погибшего в ночь с 6 на 7 декабря 2004 года. Молодой финн, умница и интеллектуал, беззаветно любивший Россию и российскую культуру, был убит во время своего очередного приезда в Москву.

Вчера в Смольном институте свободных наук и искусств прошел вечер памяти Аксели Каянто, трагически погибшего в ночь с 6 на 7 декабря 2004 года. Молодой финн, добрейший человек, умница и интеллектуал, беззаветно любивший Россию и российскую культуру, был убит во время своего очередного приезда в Москву, где собирал материалы к изданию путеводителя по двум российским столицам для финских туристов.

Вечером шестого декабря в районе десяти вечера Аксели Каянто поехал из арт-галереи «Франция» на Ленинградский вокзал провожать своих друзей из группы «Торба-на-Круче», уезжавших на концерт в Петербург. После этого он должен был вернуться к своим знакомым, живущим в районе станции метро «Профсоюзная». Знакомые его ждали, не ложились спать, однако домой Аксели не вернулся, а его мобильник предательски молчал. Ну, а утром следующего дня тело Аксели обнаружили в небольшом лесочке близ подмосковных Химок – без верхней одежды, денег, телефона и со следами насильственной смерти.

На сегодняшний день следствие продвигается вяло. Более того, у людей, которым довелось по этому общаться с представителями правоохранительных органов, сложилось впечатление, что оно не будет проводиться вовсе. Друзьям и знакомым недвусмысленно намекнули на превалирующую в мозгах правоохранителей версию о том, что молодой финн-де сам виноват: напился, зачем-то среди ночи потащился в Химки, где и замерз. Такая вот современная «Степь да степь кругом». Москва, оно конечно, город маленький, но не до такой же степени, чтобы зимней ночью отправиться из центра города на юг к «Профсоюзной», через лежащие на севере Химки? Ну, да видимо с милицейской колокольни все кажется несколько другим.

Аксели Каянто было всего 24 года. Он родился в простой интеллигентной семье и жил в пригороде Хельсинки. Отец Аксели впервые привез сына в Россию, когда тому едва исполнилось десять лет. С этого момента Аксели окончательно и бесповоротно влюбился в нашу страну и его недолгая (как оказалось) жизнь навсегда стала связанной с Россией, с русскими. Блестяще окончив школу, Аксели поступил на русское отделение Хельсинкского университета, столь же блестяще окончил его, после чего приехал в Петербург, где прослушал курс лекций по русской литературе в Смольном институте.

Друзья и преподаватели рассказывают, что это был очень интересный, приятный в общении, эрудированный, со светлой душой человек. «Многообещающий человек». Он прекрасно владел русским языком (столь хорошо, что не все признавали в нем иностранца), профессионально разбирался в как в классической русской, так и в современной российской культуре. Знал и ценил русский рок, был дружен со многими творческими людьми – художниками, музыкантами, актерами. Причем был не просто дружен, но и частенько помогал им в организации выставок и творческих вечеров на территории Финляндии, занимался литературными переводами творчества своих друзей и близких по духу авторов (как утверждают, это были очень добротные и качественные переводы). Аксели был из породы романтиков - любил праздники, встречи, путешествия. Он никогда не боялся чужих городов и поэтому частенько совершал ночные прогулки, совершенно не задумываясь о том, что это может быть опасным делом. Он был человеком настолько влюбленным в Россию, что не мог себе представить, что здесь с ним может случиться что-то плохое. И тем трагичнее думать, что именно в этой стране он получил свой смертельный удар.

На вечер, посвященный памяти Аксели Каянто, пришли его однокурсники, преподаватели, друзья, знакомые. Были горькие слова, были воспоминания, были стихи. А еще звучала музыка – романсы, народные финские песни, рок-музыка (от рокеров выступали «ИваНова», «Saund Script», «Оркестр Зачем» и др.). Словом, все то, что так любил при жизни Аксели. Адъюнкт-профессор литературы Татьяна Александровна Боборыкина, которая много лет знала Аксели, рассказала с каким тяжелом чувством она ехала на его похороны. В те часы она вполне допускала, что ненависть к стране, в которой убили молодого, подававшего большие надежды финского гражданина, может стать доминирующей грустной нотой на его похоронах. Можно было ожидать всякого, однако, чувства родителей Аксели оказались высокими. Высокими с самой большой буквы. Мама Аксели, в частности, сказала: «Мы никого не ненавидим. Мы никого не обвиняем. Я всех прощаю. Мне только жаль матерей тех, кто это сделал. И еще мне жаль, тех кто это сделал». В знак прощения и в знак любви она надела на похороны белое платье. Более того, родители Аксели заранее предупредили всех тех, кто должен был проводить их сына в последний путь: «Не нужно приносить цветов. Давайте лучше соберем эти деньги на русско-финский фонд. Наш сын очень любил Россию, он очень любил русскую культуру, литературу, музыку и мы будем уважать эти чувства, будем хранить эти чувства». И даже это еще не все: родители Аксели, его друзья, родители студентов, учащихся в России, готовы создать фонд помощи финским студентам, приезжающим на учебу в Петербург. Вот только много ли будет таких после столь дикого, столь страшного события? Порою кажется, что уж лучше бы на улицах российских городов действительно разгуливали медведи. Зверя можно испугать, от зверя можно убежать, словом, можно хотя бы попытаться спастись. А вот от нелюдей спасения нет.

Узнав о гибели Аксели его бывший преподаватель, петербургский поэт Аркадий Драгомощенко в тот же день написал стихотворение-посвящение. Приводим его целиком.

FOR AKSELI KAJANTO

Не следует особенно доверять поэтам в том,
что, в отличие от людей, птицы бессмертны.
Что, дескать, мы почти не находим их тел
после того, как из воздуха они переходят
в тусклые листья и ниже, к зернистым мгновениям,
нефти, слюде, где, отражаясь стократно в ступенях огня,
плазмой стекают в разрывы зеркал,
хотя тут-то и западня для ума... их вроде нет вовсе;
поскольку – откуда лучится это отсутствие? Оно
как излучение пылающих ангелов в слепоте.
Как горошина на расщепленном на «три» стебле, -
но где они были? Три? Почему они где-то витают
там, где им ставят вино, хлеб, мясо, успешные книги, -
почему их не было «там»? Я не знаю ...ангелов, что это...
которые не... которое превращается в ночь, словно время назад,
когда попадает в зрачок, и ты находишь, что найден ты мертвым
в москве, один, никого, слякоть в то время,
ни записной книжки, ни телефона, кто звонил тебе
и ты не слышал? там, где мы говорили,
но ни единой нити к черешне... Это о птицах.
Которые, если верить поэтам – бессмертны.
Чему никто не поверит.
07.01.2005

Последний снимок Аксели Каянто был сделан буквально за час до его невозвращения. На снимке он стоит в легкой курточке и в клетчатом шарфике, который год назад ему подарили питерские друзья со словами: «Пускай тебе в России всегда будет тепло». Когда нашли тело Аксели этого шарфика на нем не было.

В России как всегда стоят холода.

Игорь Шушарин,
Фонтанка.ру

PS: Друзья и знакомые Аксели Каянто обращаются с просьбой ко всем читателям интернета, в первую очередь к москвичам. Возможно, кто-то из вас в ночь с 6-го на 7-е декабря 2004 года мог видеть Аксели в районе Ленинградского вокзала, в центре города, либо в районе Химок. Возможно, вы были свидетелем драки, потасовки, проявления агрессии, либо иной конфликтной ситуации, в том числе с участием сотрудников правоохранительных органов... Любая, сколь-нибудь значимая информация будет принята с благодарностью. Пишите по адресу Shusharin@investigator.ru, либо сюда, на форум. И берегите себя!