Попрание великого Лопухова

Российская национальная премия «Золотая маска» призвана привечать достойные, неожиданные, оригинальные театральные свершения прошедшего сезона на ежегодном весеннем фестивале. Компетентному жюри достается отличить из номинантов, избранных экспертной комиссией, достойнейших из достойных.

Поскольку я часто принимал участие в работе жюри фестиваля, мне доводилось выполнять эту непростую миссию и попутно наблюдать сражения вкусов, симпатий, личных интересов. Это само по себе вполне нормально. Мнения, порой прямо противоположные, суммируются, и иной раз перевес в один голос решает судьбу экзотичной красавицы – маски. Присутствие членов жюри на всех спектаклях фестиваля обязательно, и пропустивший представление «вершитель» по условиям фестиваля лишается права голоса, каким бы разумным он ни был. Экспертной комиссии по уставу положено отсматривать «живьем» спектакли, представленные к номинированию даже театрами, отдаленными от белокаменной.

Однако время – деньги, да и охота трястись по колдобинам необъятной Родины со временем иссякла. За день до объявления номинации кто-нибудь из комиссии взглянет на присланную театром кассетку, кое-как заснятую видеодилетантом. Здесь же заодно сверстывается и программа фестиваля с прицелом на необременительность работы жюри. Вот, к примеру, из полноценной «тройчатки» одного театра выдергивается по наитию опус, приклеивается к опусу другого театра – анализ произведен, гонорар в кармане.

Ах, вы там что-то говорили об оригинальных театральных свершениях? Так это – уставные декларации, рекламный трюк. В жизни все иначе. Но вот беда – идеализм нравственности мучает. Потому душа болит, например, за отвергнутого экспертами живого классика современности Родиона Щедрина, только что отметившего всем миром юбилей, подарившего «Лолиту» Перми и «Даму с собачкой» Самаре. Непогрешимо музыкальные, зрелищные и вот уж действительно неожиданные на общем театральном фоне, они не смогли стать объектом внимания экспертов, не снизошедших до провинциальных подмостков. Как, впрочем, и в северную столицу советчикам было не добраться. Но это – уже другой конфуз.

Государственный театр оперы и балета Санкт-Петербургской консерватории расположен на месте стоявшего здесь со времен Екатерины II Большого театра. Именно консерватория привлекла внимание мэтра отечественного балета Федора Лопухова для организации профессионального обучения молодых хореографов.

К 100-летию великого деятеля балетного искусства в 1986 году ваш слуга, бывший в то время заведующим кафедрой хореографии, организовал юбилейные торжества, основу которых составляли забытые спектакли Лопухова. И сейчас, глядя на видеозаписи тех представлений, захватывает дух от широты диапазона с трудом восстановленных творений. То были фрагменты легендарных «Красного мака», «Картинок с выставки», «Ледяной девы», «Тараса Бульбы», «Коппелии» и, наконец, «Величия мироздания» («Танцсимфонии») на музыку 4-й симфонии Бетховена. Если первые из перечисленных восстанавливались с показа «стариков» - обычная передача хореографических текстов «из рук в руки» («из ног в ноги»), то последнее произведение никто из наших современников не видел.

Дело в том, что в 1923 году 37-летний Федор Лопухов сподобился открыть новый жанр хореографического действа, так называемый бессюжетный балет, таящий в себе абсолютно «неопознанный предмет» - танцевальный симфонизм. Потому-то произведение и называлось «Танцсимфония». В нем Лопухов сделал невероятный по смелости шаг – отказался от костюмности, декораций, аксессуаров, столь милых балетоманскому зрителю технических трюков. Один танец! Танец, как называл автор, «самодовлеющий» сопрягался с музыкой, насыщаясь сложными симфоническими формами. Этого не смогли принять. Новаторское творение было освистано и похоронено...

Лопухов соединил танец с музыкой в консерватории. Здесь и только здесь следовало реконструировать его шедевр. Именно так в свое время характеризовали «Танцсимфонию» участники той далекой премьеры Георгий Баланчивадзе (будущий Джордж Баланчин) и Александра Данилова - мировая звезда балета.

По сохранившейся в питерском Театральном музее литературно-графической записи балета – единственному факсимиле автора – нами была предпринята попытка реанимирования канувшего в небытие балета. Труппа начала работать над возрождением в полном объеме «Танцсимфонии» с Федором Лопуховым- младшим, внуком хореографа, по завершении им курса обучения на кафедре, основанной дедом. Спектакль, возобновленный через 80 лет после единственного показа на питерской сцене, восхитил более театральную общественность, чем зрителя, который все еще ждет от балета привычной зрелищности.

Когда спектакль был номинирован на «Маску», я возликовал: наконец-то открытие Лопухова будет понято и оценено. Особенно культурной элитой общества, к которой относится жюри национального фестиваля. И что же? Зеро! Ноль! Полное пренебрежение к памятнику отечественного искусства. Чего же ждать от молодежи, от нового поколения артистов и зрителей, если «компетентное» жюри прошло мимо факта воссоздания легенды российского балета, начала всех начал, кладезя хореографической премудрости? Неудачное исполнение труппы? Так, дифференцируя, выделите суть дела, найдите форму отметки, как это было сделано жюри прошлогоднего созыва, когда питерская труппа получила приз «За сохранение хореографического наследия» за показ пусть даже среднего по качеству исполнения, но все же показ шедевра Леонида Якобсона «Свадебный кортеж». Видимо, инициатива прошлогоднего жюри была сильнее и благороднее.

Что же, отечественная культура попрала великого Лопухова вторично.

Никита Долгушин,
главный балетмейстер Государственного театра оперы и балета Санкт-Петербургской консерватории им. Н. А. Римского-Корсакова, народный артист СССР.

Полный текст статьи Никиты Долгушина можно прочитать в свежем номере газеты «Ваш Тайный советник», который появится на прилавках в понедельник, 26 апреля.