ПЕРЧАТКА АЛЕКСАНДРА ДОМОГАРОВА

Недавно петербуржцы смогли увидеть нашумевшую постановку театра имени Моссовета «Сирано де Бержерак». «Сирано» чуть меньше года (премьера состоялась в декабре 2001), то есть спектакль уже обкатан, но еще не заигран.

Пьеса Ростана – одна из самых известных и любимых и зрителями и актерами. Автор определил ее, как героическую комедию, но так уж вышло, что большинство постановщиков видали в «Сирано» какую-то одну ипостась. Кто-то делал упор на героизм и романтику, кто-то на юмор, порой доходя в этом до откровенной пошлости. Моссоветовцы же подошли достаточно близко к определению Ростана, не отказавшись ни от смеха, ни от высокой трагедии.

У автора в центре интриги четыре персонажа, каждый из которых неповторим и незаменим. Это даже не любовный треугольник, оказывающийся прямой, связавшей два сердца, как часто пытаются играть, а квадрат: трое ярких и сильных мужчин и одна женщина. Но Ростан Ростаном, а театр театром. Те, кто видел спектакль театра Моссовета, в один голос утверждают, что все держится на Александре Домогарове, который, видимо по привычке («Нижинский», «Огнем и мечом») в очередной раз переигрывает партнеров по всем азимутам. Возможно, потому, что не жалеет ни своего героя ни себя и при этом не боится показаться смешным, некрасивым и даже не всегда благородным.

Сирано в исполнении Домогарова не бесплотный герой без страха и упрека, а земной человек. В нем уживается жестокость и благородство, цинизм и романтичность, мнительность и гордость. И еще он Поэт и он умеет любить.

«Божественное и дьявольское» в спектакле словно бы воплощены в черной перчатке на руке героя. Единственной (вторая давным-давно отправилась в лицо какому-то мерзавцу). Черная рука со шпагой, белая, ничем не защищенная рука поэта и философа, это производит очень сильное впечатление, особенно, в финальной сцене.

Если говорить о домогаровском Сирано, то не знаешь, что он делает лучше: фехтует или читает стихи. Очень жаль, что текст, собранный из двух переводов (Щепкиной-Куперник и Соловьева), порой обрывается чуть ли не на полуслове, да и стыковка двух вариантов сделана не слишком аккуратно. Очень хочется, чтобы актер как-нибудь собрался с силами и записал финальный монолог Сирано в полном варианте хотя бы на аудио, оно того стоит.

К Домогарову можно предъявить лишь две претензии: нелепый парик, позволяющий видеть лишь знаменитый нос и то, что, стремительно передвигаясь по сцене, он в паре мест жертвует словом ради движения (дуэль в «Бургундском отеле» и эпизод с де Гишем, которому Сирано морочит голову, не пуская к Роксане). Впрочем, возможно, все дело в малознакомом зале, который больше моссоветовского и не отличается хорошей акустикой.

Что можно сказать о других героях? Роксана-Кабо очень красива и эффектно и весьма смело одета. Может быть, несколько смелей, чем требует роль, ведь Роксана, все-таки, не куртизанка. Но сцены в Аррасе и в монастыре искупают все.

Кристиан-Щербина так же красив, особенно в некоторых позах. Так и кажется, что актер вслед за котом Бегемотом восклицает «обратите внимание на мой профиль в лунном свете» (профиль и вправду хорош). Сергей Виноградов усиленно лепит из графа де Гиша пошлого опереточного злодея, столь недалекого и нелепого, что непонятно, как великий Ришелье позволил такому жениться на своей племяннице. Сам актер по слухам видит в своем герое вариант Мальволио, отдавая всю романтику на откуп Сирано-Домогарова. Может, оно и так, но тот герой настолько ярок, что ему подобная игра в поддавки не нужна, напротив, хотелось бы, чтобы соперники неистового гасконца были ему подстать.

Очень хороши роли второго плана, особенно поэт-кондитер-меценат-неудачник Рагно и капитан гвардейцев Карбон. Трудно сохранить спокойствие, когда гасконцы уходят в свой последней бой по лестнице, ведущей то ли в небытие, то ли в Вечность. Потрясает и последняя сцена Сирано. Увы, смерть всегда приходит не вовремя, не давая додумать, дописать, долюбить, дожить. Так и Сирано – поэт, философ и бретер, схватившийся с судьбой и проигравший. Или, все-таки выигравший?

Недостатки в спектакле, конечно, тоже имеются, но где и у кого их нет? Как известно, если у женщины в один голос хвалят глаза или волосы, то все остальное никуда не годится, а если в постановке перечисляют прорву недостатков, а народ вали валом, то спектакль состоялся. Московская пресса встретила «Сирано» холодно, публика горячо. Перед питерскими гастролями актеры чувствовали некоторую неуверенность, но сомнения оказались излишними: успех, особенно во второй день был несомненным. Славящийся своей разборчивостью, чтобы ни сказать капризами Петербург «Сирано» принял.

Вера Камша

Фонтанка.ру