ВТОРАЯ БЛОКАДА НА НАБЕРЕЖНОЙ ПРЯЖКИ

Подходя к зданию музея "А музы не молчали", любой человек погружается в обстановку разрухи: маленький флигель музея стоит во дворе бывшего здания школы номер 235, которое уже семь лет ждет ремонта. Школа переехала на улицу Плеханова. И старое здание смотрит на музей пустыми темными окнами, словно удивляясь, что он еще жив. А экспонаты музея, можно сказать, переживают вторую блокаду.

В Петербурге многие уже не знают об этом музее ничего, а когда-то о нем знал почти каждый. Музей, посвященный духовной жизни блокадного Ленинграда, был создан учителями и учениками 235-й школы. Собрание уникальных экспонатов появилось благодаря энергии преподавателя школы Евгения Алексеевича Линда. Евгений Алексеевич - личность уникального масштаба и поразительной судьбы. Обаяние, энергия, петербургское дворянское происхождение, шведские корни, свет, тепло, доброта... Двадцать два года назад Линд должен был умереть. Он совершил поступок, на который сегодня мало кто отважится, - защищал женщину от хулиганов. Травма головы была несовместима с жизнью, но Евгений Линд остался жив. Его спасло чудо, друзья, жена и, конечно, его музей. Разве можно было покинуть такое сокровище?

Сегодня музей оторван от школы, которая его создала, сюда приходит все меньше и меньше людей, школьники о нем не знают. Здесь гаснет свет, отключаются электричество и отопление. Но роялю, который стоял во время войны в Доме композиторов, афишам блокадного времени, письмам Дмитрия Шостаковича не привыкать. Они снова надеются выжить.

Все, кто приходил к власти в Петербурге, обещали Линду одно и то же. Вот-вот найдутся деньги, музей будет отремонтирован, переедет в более подходящее помещение, воссоединится со школой, превратится в Музейный центр всероссийского значения... Годы идут, флигель ветшает, ничего не происходит. Ученики Евгения Алексеевича, когда-то собиравшие музей по крупицам, выросли.

- Мне стыдно смотреть им в глаза,- говорит Евгений Алексеевич. - Я ничего не могу добиться. Мы даже не можем проложить асфальтовую дорожку до музея. А ведь музей нужен детям, которые уже ничего не знают ни о войне, ни о блокаде. Кем они вырастут?

Когда-то Линд и его ученики подарили городу редкостное сокровище. Таких документов нет ни в одном музее Петербурга. Здесь самая полная в городе коллекция, посвященная Дмитрию Шостаковичу и его Седьмой симфонии. Здесь музыкальные инструменты, на которых она впервые исполнялась. Здесь театральные костюмы артистов Театра музыкальной комедии, в которых они выходили на сцену в блокадные дни. Куклы, посуда, продуктовые карточки, валенки и ведро, утюг и швейная машинка. У хозяев этих вещей не поднялась рука, чтобы их выбросить. Вещи напоминали им о самых страшных днях в жизни.

Стол, за которым работала Ольга Берггольц, открытки и книги, которые выпускались в блокадном Ленинграде, письма и дневники блокадников. В осажденном городе проводились олимпиады для школьников по всем предметам. Детям, которых увозили по Дороге жизни, родители вешали на шею медальоны, сделанные из монет. На них гравировали имя, фамилию, дату рождения. Цепочку запаивали, чтобы медальон нельзя было снять. Такой медальон есть на стенде музея.

Музей стал самым дорогим местом для тех, кто пережил блокаду. Эти люди несли в подарок музею свои драгоценности - картины, старинные перчатки, вышивку, костюмы военного времени, ноты. Фонды музея хранят 20 тысяч подлинных экспонатов. Выставлять их негде. Когда во флигеле отключают отопление, это, понятно, не идет на пользу нотам и письмам военных лет, а также старым музыкальным инструментам.

Евгений Алексеевич рассказывает о том, как экспозиция музея ездила на корабле вокруг Европы и через корабль прошло 17 тысяч посетителей. "Все рыдали, я был весь зацелован, в губной помаде", - говорит Линд.

Его имя внесли в Золотую книгу Петербурга, скоро дадут еще один орден. Дали "Оку" и гараж рядом с домом.

- Мой главный орден - музей. Мне ничего не надо,- говорит он. - Дайте что-нибудь музею, сделайте хоть что-нибудь для него! Все спрашивают: "Когда будет музей?" Я уже устал отвечать.

Открытия музея ждут его ученики, блокадники Петербурга и России, блокадники, живущие в дальнем и ближнем зарубежье. Только в Киеве таких живет 700 человек.

Время неумолимо движется в одну сторону. Память о войне и блокаде слабеет, наши дети узнают о Великой Отечественной войне из фильмов американского производства. Они уже не читают о войне.

Сегодня музей из последних сил сохраняют директор и учителя 235-й школы. Дети ездят сюда все реже. Расстояние от улицы Плеханова до набережной реки Пряжки слишком велико, чтобы проводить здесь уроки краеведения. Музей оживает лишь в блокадные годовщины, в День Победы, в день рождения Шостаковича. Музей борется, не хочет умирать, как человек. Он еще на что-то надеется. Его каждый год вносят в адресные программы, а потом оттуда выкидывают. Но память о блокаде - это особая субстанция. Она не подчиняется законам сохранения материи. Живет - даже в холодном флигеле среди развалин. Хотя достойна дворца.

Smena