"Кресты" с красным крестом

Этот комплекс старинных зданий грязно-красного кирпича, расположенный по соседству с Александро-Невской лаврой, внешне очень похож на небезызвестные "Кресты". Спрятавшиеся за массивными решетками окна, высоченный забор, вооруженные часовые на вышках, колючая проволока. И собачий лай - неизменный атрибут учреждения для спецконтингента всех времен и народов. Охраняют здесь захворавших заключенных и подследственных. Специально для них восемьдесят два года назад был открыт стационар, ныне именуемый межобластной больницей имени Гааза и находящийся в ведении управления исполнения наказаний Министерства юстиции России.

Статья роли не играет

Впрочем, одно, и существенное, отличие от "Крестов" есть. В следственный изолятор (и, соответственно, в колонии) попадают, мягко говоря, не по своей воле. А вот подавляющее большинство пациентов больницы рады, что оказались именно здесь, сменив хотя бы на время камеру изолятора на больничную палату-камеру. Потому что в стационаре и режим чуть менее строгий, и еда вкуснее. Но главное - персонал смотрит на них не как на зеков, преступивших закон, а как на больных людей, нуждающихся в медицинской помощи. Человеческое отношение дорогого стоит. Кстати, в больнице для врачей и медсестер действует негласное правило: не обращать внимания на то, за что, собственно, и на сколько осужден их пациент (хотя подобная запись в медицинской карте больного имеется). Чтобы не было дилеммы между долгом врача и естественными чувствами законопослушного гражданина. Ведь помогать приходится всем: от мелких воришек и хулиганов, в общем-то, попавших в места не столь отдаленные по глупости, до матерых насильников и убийц. А лечатся здесь поистине и стар и млад - от подростков до стариков. Причем встречаются среди пациентов граждане весьма преклонного возраста, почти всю жизнь проведшие за колючей проволокой и не представляющие себе иного бытия, кроме тюремного. Госпитализируют сюда и представительниц прекрасного пола.

Конечно, здешние бытовые условия не сравнить с обстановкой в обычных, открытых стационарах. Скученность в палатах огромная. Двух-, трехъярусные кровати-нары впритык поставлены друг к другу, подобные сооружения заполняют и коридоры. Мест в больнице, рассчитанной на пребывание 520 пациентов, хронически не хватает. (Потому-то "плановым" больным приходится ждать госпитализации год-два). Но все-таки у каждого своя койка, пусть тонкое, но свое одеяло серо-мышиного цвета, своя подушка.

- Как-то захожу в реанимационную палату, а там пациент - мужчина средних лет - лежит на кровати и все простыню рукой гладит. Вижу - слезы на лице. Я ему: "Успокойтесь. Вы обязательно поправитесь, самое страшное позади". А он мне: "Доктор, я два года не видел белой простыни". "От этих слов у меня словно ком в горле встал, - вспоминает Александр Васильевич Скорб, заместитель начальника больницы по лечебным вопросам. - Знаете, у нас в реанимации белье перестилают три-четыре раза в день. Не в каждой обычной больнице поступают так же".

С риском для жизни

Для того чтобы оказаться в этой больнице, осужденные и подследственные порой идут на крайности. Еженедельно сюда привозят на операцию двух-трех пациентов, в прямом смысле слова заглотивших что-нибудь острое. Уж что только не вынимали хирурги из желудков пациентов: и большие гвозди (мелкие никто не глотает), причем их число может составлять за один раз (то есть за один "обед") несколько десятков, и столовые ложки, и скрепки, и здоровенные рыболовные крючки. В последнее время заключенные пристрастились заглатывать самодельные "кресты", сделанные из заточенных и связанных друг с другом гвоздей. До какого состояния надо довести человека на зоне, чтобы он решился попасть на больничную койку таким путем, с риском для жизни... Ведь спасти удается не всех. Кстати, глотают металлические предметы, как правило, мужчины. Женщины реже прибегают к подобному способу, но женский организм слабее и часто не выдерживает экспериментов. Встречаются среди пациентов и те, кто решил сымитировать гепатит, введя в вену некий простенький раствор (пока врачи будут разбираться, две-три недели "санаторного режима" обеспечены). Еще часть граждан симулирует "острый живот".

По словам самих пациентов, больница - это отдушина, чуть ли не единственная радость в тюремной жизни.

- Здесь даже телевизор есть. Можно узнать, что в мире делается, - замечает один из пациентов и, помедлив, добавляет: - Тут врачи внимательные. Когда выйду на свободу - уже никто лечить не будет. Кто захочет помогать бывшему зеку, к тому же бомжу?

Кому-то из пациентов очень везет. После курса лечения их оставляют работать санитарами в больнице. При этом и срок наказания засчитывается, и небольшие деньги платят, и даже отпуск можно получить - за примерное поведение. Здесь в отличие от других городских клиник должность санитара почетна и уважаема.

Известно, что наше общество не торопится протянуть руку помощи оступившемуся человеку. Поэтому есть большие трудности и с обустройством смертельно больных, находящихся на последней стадии заболевания, которым жить осталось считанные дни. Их бы можно отправить домой, но не у всех из них есть кров и заботливые родственники. Хосписы, и без того работающие с перегрузкой, разумеется, этих пациентов тоже не возьмут. А открытие специализированного хосписа для заключенных в обозримом будущем не предвидится.

Туберкулез - бич номер один

Профессионализму медиков больницы имени Гааза можно позавидовать. Здесь лечат, и успешно, практически любые заболевания. Показатели смертности тут не выше, чем в обычных профильных стационарах. На двенадцати больничных отделениях с чем только не лежат! Причем некоторые отделения, специализирующиеся на оказании нейрохирургической, офтальмологической, онкологической (для женщин), хирургической - стоматологической помощи уникальны и не имеют аналогов в системе медучреждений закрытого типа. Так что привозят сюда осужденных со всей России.

Как известно, у нас медицина финансируется по остаточному принципу. Нет денег на обычные стационары, где ж их взять на клинику для спецконтингента? В больнице за колючей проволокой остро не хватает лекарств и расходных материалов, устарело диагностическое оборудование. Даже по сравнению с 1999 годом бюджетное финансирование на медицинские нужды уменьшилось на 20 процентов.

Само здание больницы сильно обветшало и требует ремонта. Здесь течет кровля и рушатся потолки. Еще в 1979 году специальная комиссия признала, что клиника - в аварийном состоянии. Тогда власти всех рангов много чего хорошего пообещали. Обещанного ждут и поныне. С грехом пополам в прошлом году начали ремонт части здания, да денег на его окончание нет. В прошлом году государство "расщедрилось" на 4,5 миллиона рублей, в этом году предполагают выдать лишь 1,5 миллиона. В результате и без того переполненные палаты пришлось "уплотнить": отсюда и появление трехъярусных кроватей. По словам Виктора Леонидовича Сажина, начальника больницы, при таких темпах финансирования ремонт затянется лет на пятнадцать. Ведь только на неотложные работы надо порядка 25 миллионов рублей. А их не спешат выделить ни федеральные власти, ни Санкт-Петербург, ни Ленинградская область (последняя, кстати, в отличие от Питера вообще не хочет замечать больничных трудностей - словно граждане с областной пропиской столь добродетельны, что не оказываются в колониях).

Проблема проблем - резкое увеличение числа больных туберкулезом. Показатели заболеваемости в местах лишения свободы раз в сорок выше, чем на "гражданке". (Но, между прочим, народная молва напрасно считает спецучреждения "рассадником туберкулезной заразы". Статистика свидетельствует: 70 процентов из всех туберкулезников-заключенных успели подцепить палочку Коха еще на воле и только 30 процентов - непосредственно в зоне). Но вот лечить этих больных негде и нечем.

Остается уповать на предполагаемое строительство в поселке Горелово специального корпуса для туберкулезных больных, находящихся под следствием. Согласно проекту в Горелово можно было бы сразу перевести 800 человек. Но когда план станет явью - неизвестно. На стройку требуется 50 миллионов рублей.

Пока что родное государство "щедро" отпускает по 350 рублей в год на содержание одного заключенного. Хотя, например, в соседней Карелии эта цифра в 1,5 раза больше. Не потому ли уровень заболеваемости туберкулезом в карельских зонах уменьшается, а у нас, наоборот, ряды туберкулезников растут с каждым днем.

Перед системой оказания медицинской помощи заключенным появилась еще одна серьезнейшая проблема - лечение ВИЧ-инфицированных. В больнице имени Гааза в прошлом году таких пациентов было 49 (хотя за предыдущие три года - с 1997 по 1999-й - десять). Всего же в Северо-Западном регионе в колониях и изоляторах находятся более тысячи ВИЧ-инфицированных. К 2002 году ожидается увеличение этой категории заключенных до 3 тысяч человек. А где их лечить, неясно.

Татьяна Тюменева

Фото Павел Маркин