ПоделитьсяОна все-таки вышла. Долгожданная книжка Джоан Роулинг, что никогда не должна была быть изданной. Потому как сочинялась она вроде как не для публикации, и должна быть тайной, книгой только для посвященных. Корреспондент «Фонтанки» не исключает, что «Сказкам барда Бидля» следовало бы остаться рукописью, чтобы и дальше будоражить фантазию поклонников волшебного мира.
«Сказки барда Бидля» были написаны уже после окончания последнего романа о Гарри Поттере, но еще до того, как он был опубликован. Но, видимо, писательнице, давшей твердое обещание завершить седьмой книгой эпопею о Мальчике-В-Круглых-Очках, было все-таки сложно расставаться с собственным детищем. И, формально не нарушая данного себе и читателям слова, она нашла способ продлить удовольствие и еще раз прикоснуться к выдуманной ею самой фантазийной вселенной, сочинив сборник сказок, упоминавшийся в романе «Гарри Поттер и Дары Смерти» и сыгравший в нем немаловажную роль.
Написать книгу, придуманную в другой книге, — ход, хотя и не новый для фантастической литературы, но все же достаточно редкий. Можно вспомнить, как Юлий Ким по двум процитированным строчкам («Бьют часы, ядрена мать,// Надо с бала мне бежать») воссоздал пьесу «Золушка», поставленную в лагере для военнопленных героями Воннегута («Бойня номер пять, или Крестовый поход детей»). Или как сразу несколько авторов в разное время писали свои варианты «Некрономикона» — священной книги мертвых, придуманной Говардом Лавкрафтом. Во «Властелине колец» есть отсылки к легендам «Сильмариллиона», написанным раньше, но дополненным и напечатанным уже после публикации основной трилогии. Однако чтобы сам автор сначала упомянул некую несуществующую книжку в своем тексте, а потом вывел ее из небытия, досочинив текст — такого что-то не припоминается.
Впрочем, в случае с Гарри Поттером такая книга просто должна была появиться — как появились в продаже круглые очки и метлы, мантии и волшебные палочки. Ведь мир поттерианы не ограничивается собственно текстами Роулинг, он давно уже вышел за их пределы и оброс фильмами, игрушками и прочими артефактами. Сборник сказок, фигурирующий на страницах седьмой книги, первоначально, видимо, и задумывался как один из самых редких и ценных артефактов: не случайно семь экземпляров сборника были написаны от руки, украшены рисунками самой Роулинг и предназначались только для самых близких и имеющих отношение к созданию поттерианы людей. Все — кроме одного, выставленного на продажу в Sotheby's и купленного интернет-магазином «Amazon.com» за чудовищную сумму в $4 000 000. (Справедливости ради помянем, что вся эта сумма пошла не в карман Роулинг, а на благотворительные нужды).
Ценность рукописи взлетела до небес еще и потому, что, как уже упоминалось, она якобы не предназначалась к публикации. Многочисленным фанатам приходилось довольствоваться фотографиями некоторых страниц рукописи, опубликованным на сайте Amazon`а, да пересказами сюжетов. Однако то ли это был хорошо продуманный заранее прием, подогревший ажиотаж поклонников; то ли Роулинг поддалась уговорам издателей — но ровно через год после грандиозного аукциона состоялась не менее грандиозная премьера книги, вышедшей одновременно на 25 языках.
Не сомневаюсь, что в России найдется пятьдесят тысяч (именно таков первый тираж, выпущенный в наших краях) фанов, которые изнывают от желания узнать, какие же сказки читали на ночь юным волшебникам и волшебницам, тех, для которых «Сказки барда Бидля» — не столько литературное произведение, сколько еще один кусочек многоцветной мозаики, составляющей мир поттерианы.
Но если представить, что «Гарри Поттер» не был написан, и мы имеем дело просто со сказками никому неизвестного автора?
Откроем прелестно изданную книжицу (небольшой формат, изящный переплет, милые рисунки, изобличающие изрядные художественные способности Роулинг) так, как если бы мы никогда не читали ни одного романа о Поттере. Найдем под обложкой предисловие Роулинг, выступающей здесь в роли «издателя» и рассказывающей об истории самой книги и ее мифического автора, якобы жившего в XV веке; пять сказок; комментарии к ним некоего профессора Дамблдора, человека явно неглупого и обладающего чувством юмора; и примечания к комментариям, поясняющие некоторые реалии мира волшебников.
Сказки действительно, как и указано в предисловии, напоминают истории, собранные в XIX веке братьями Гримм, — причем не отретушированные и прилизанные варианты, а те, что в полной мере воплощают весьма мрачную народную фантазию, грубоватый юмор и обостренное чувство справедливости. Так, совершенно не эстетична, но забавна сказка «Колдун и Прыгливый горшок» (кстати, отдельный респект переводчику Майе Лахути за это звонкое слово «прыгливый» вместо привычного «прыгучий»). Томительной жутью веет от сказки «Мохнатое сердце чародея», воскрешающей в памяти историю Синей Бороды. Вольной народной интерпретацией рыцарского романа видится «Фонтан феи Фортуны». Удивительно знакомы образы глупого и злобного короля, придворного обманщика и тихонькой старушки-волшебницы из сказки «Зайчиха-Шутиха и ее Пень-зубоскал». Ну, а «Сказка о трех братьях», получивших дары от самой Смерти, отсылает к леденящим душу, но уже более утонченным историям Андерсена.
Основной посыл сказок раскрывается еще в предисловии и подчеркивается в комментариях: магия помогает решить множество проблем, но и создает их не меньше; а наихудшие беды волшебного мира проистекают от вполне человеческих, не зависящих от волшебства качеств: жестокости и лени, глупости и высокомерия. Не лишнее соображение для детишек, решивших, что, имей они волшебную палочку и способности Гарри Поттера, жить стало бы не в пример легче.
Комментарии успешно имитируют филологические изыскания исследователей фольклора: с отслеживанием изменений сюжета, отсылками к «историческим» событиям и попытками обобщений. Есть здесь и забавные моменты: комментируя сказку «Колдун и Прыгливый горшок», Дамблдор приводит мнение некой сочинительницы о том, что детям не следует читать о болезнях и смерти, кровопролитиях и «различных неприятных выделениях человеческого организма», и воспроизводит вариант «исправленной» сказки, призванной сохранить «драгоценный цветок невинности» в душах «юных ангелочков».
В ней покрытый бородавками, орущий по-ослиному и с грохотом прыгающий на одной ноге кухонный горшок превращается в «золотой горшочек», сверкающий «розовыми пяточками» и самопроизвольно наполняющийся вкусными конфетками. Это сюсюканье, конечно, вызывало у детей-волшебников рвотный рефлекс — как и у самой Роулинг, явно ответившей таким нетривиальным образом всем, кто обвинял ее в неумении беречь нежные детские души от жестокости нашего мира.
В целом, все тексты сборника являют собой довольно тонкую постмодернистскую игру, вполне читабельны и не лишены приятности. Однако они вряд ли представляли бы самостоятельный интерес, не имея под собой мощного фундамента в виде написанных ранее семи томов Поттера. Возможно, «Сказкам барда Бидля» так и следовало бы оставаться в виде рукописи, доступной лишь посвященным, — чтобы и дальше будоражить фантазию поклонников волшебного мира.
Хотя… Думается, в рукаве у Джоан Роулинг припрятана еще парочка-другая тайн, способных заинтриговать миллионы читателей…
Юлия Зартайская,
Фонтанка.ру
