ПоделитьсяВ условиях неконтролируемого падения курса рубля экономика из рыночной рискует стать мобилизационной. Чего ждут промышленники от властей и возможен ли еще в России экономический рывок — в студии «Фонтанки» рассказал президент Союза литейщиков Санкт-Петербурга Владимир Евсеев.
- Как промышленники отреагировали на резкое падение рубля и действия по его стабилизации?
– У нас это называют «черный вторник», видимо, этот день так и войдет в историю. Поднятие процентной ставки, может, мера и оправданная, но она должна быть очень кратковременной, потому что в корне подрывает возможности предприятий пользоваться заемными деньгами. И банкам работу подрывает тоже. Такая ставка неприемлема. Сейчас крупный промышленный бизнес, особенно тот, у которого хорошая кредитная история, приостанавливает деятельность и пересматривает дальнейшее поступление денег по кредитам, согласуя с банками какую-то паузу. Ни в коем случае не надо паниковать и разрывать отношения, наоборот, сейчас надо спокойно разобраться и, каждый в своем хозяйстве, особенно в финансовой сфере, согласовать деятельность и с банками, и с поставщиками, и с заказчиками. Всю эту кухню нужно разложить по полочкам и держать под контролем.
- То есть нужно понимать правила игры. Но они же все время меняются?
– Да. О каких правилах можно говорить, когда ночью принимается такое решение? Утром просыпаемся, а тут на тебе — 17 процентов! Промышленники много раз уже говорили нашему правительству, финансовому и экономическому блоку и Центробанку предложения делали: давайте выработаем правила, чтоб они не менялись – и кредитно-денежные, и налоговые, и все инструменты влияния и помощи со стороны государства промышленному сектору. Но они все время менялись, и каждое предприятие приспосабливалось, как могло. Благодаря этой суперлиберальной экономике мы за последние 15 лет не смогли модернизировать промышленный потенциал в масштабах страны. Это могли себе позволить только отдельные предприятия. Грянула эпопея с импортозамещением, а многие просто неготовы. Если взять оборонную промышленность – там более или менее, и то они перегружены, устаревшие технологии и оборудование тоже есть. В общегражданских отраслях, в машиностроении, металлообработке все намного сложнее, поэтому правила игры очень нужны. Когда стабилизируется ситуация на рынках, я очень надеюсь, введут наконец эти правила.
- Вы не раз говорили, что стране нужна программа промышленного развития. Речь идет о рыночной экономике?
– Я не против рыночной экономики как таковой, но она имеет свои законы, и если у нас эти законы постоянно нарушаются на протяжении двадцати с лишним лет, то, конечно, она работать не будет. У нас сильны элементы ручного управления. То есть, когда надо, я могу решить вопрос так, как надо мне или моим близким. Рыночная экономика подразумевает стабильность инструментов помощи государства бизнесу, создание экономических условий. А вот это постоянно меняется, вносит сумятицу и не позволяет развиваться нормально. Разумное воздействие на экономику и промышленность должно быть направлено на создание условий развития экономического и промышленного потенциала. Следующая большая проблема – это разрыв между властью, бизнесом и банками. Нужно с помощью государства разработать такие правила, чтобы промышленность могла по приемлемым ставкам, по длинным кредитам получить заемные средства.
- Насколько реально выполнить программу импортозамещения?
– Импортозамещение подразумевает перенос на наши площадки основных элементов, которые закупались. Разделение труда никто не отменял — мы будем производить то, что можем, но то, что не готовы, – будем закупать и будем сотрудничать. Несмотря на все санкции, многие крупные компании и из Европы, и из Соединенных Штатов идут к нам, особенно в Петербург. Они готовы нам поставлять продукцию, надо только искать лазейки. Все должно быть сбалансировано в соответствии с возможностями нашей промышленности, возможностями финансирования, кадрового обеспечения.
- Итак, рынок для всех, по одинаковым и фиксированным правилам?
– Да. Фиксированные правила для всех на три-пять лет.
- Может ли Россия сделать быстрый и мощный рывок в развитии промышленности?
– Конечно! Мы готовы, промышленность готова. В обществе очень высок уровень доверия президенту – и это надо использовать. Я бы хотел пожелать ему терпения, мудрости и согласованности действий с нами, с обществом, с институтами.
- Вы только что говорили о неэффективной вертикали, а сами уповаете на президента?
– Я объясню. Так сложилось, что у нас все принципиальные решения принимает одно лицо. Это тоже неправильно, но если президент свою программу изложил, то дальше дело за правительством. А вот здесь, я считаю, экономический и финансовый блоки не выполняют свои обязанности на протяжении многих лет, когда была спокойная политическая обстановка. А теперь, когда грянул гром, надо принимать экстрамеры? Кто ж так делает? И я жду, что завтра будут приняты кадровые решения, так дальше продолжаться не может.
Я считаю, что правительство не владеет ситуацией в экономике и промышленности. Я готов любого министра привести на завод и показать все. Но они ничего не видят и не знают, поэтому у них нет программы действий. Они ничего не предлагают, сидят и ожидают — курс рубля будет таким-то, цена на нефть – такая-то. Как же можно правительству сидеть и ожидать?! Нужна позитивная программа действий, согласованная с промышленностью, — тогда мы будем понимать друг друга.
- Нужны действия глобального характера?
– Сейчас уже да. Без чрезвычайных мер не обойтись Если на протяжении 10 – 15 лет мы могли провести комплексную модернизацию промышленного потенциала — тогда бы все было нормально. Теперь нужны принципиальные решения, в том числе кадровые в правительстве. И решения, обеспечивающие возможность работать промышленности. Законами рыночной экономики сейчас уже просто так не воспользуешься, они не будут работать. Я очень боюсь – и элементы этого уже наблюдаются, – что нам грозит мобилизационная модель экономики, когда все ресурсы концентрируются в одних руках, скажем – правительства, и будет период ручного управления. После стабилизации можно будет снова перейти на рыночные отношения. Самое главное – дать деньги в промышленность. У нас экономика обескровлена. Показатель денежной массы катастрофически низкий. В государстве много денег, а они не работают, потому что недоступны. Капитализация даже крупных компаний довольно низкая, и банки не хотят давать кредит под залог, потому что это неэффективно. Государство разрабатывает ряд инструментов, в частности Агентство кредитных гарантий, для частичного субсидирования процентной ставки. Капитализацию просто так не поднимешь — нужны длинные и доступные кредиты.
Взаимоотношения власти с бизнесом нужно консолидировать, понимать друг друга и помогать друг другу. А не как банки: получают деньги, переводят их в валюту и – за пределы страны. Полное безобразие.
- А кто все это будет делать, президент?
– В чем суть современной демократической власти в той же рыночной экономике? Любой высокий руководитель должен делегировать часть полномочий на горизонтальный уровень по всей иерархии властной вертикали. Это очень важно – по государственной линии и по линии институтов гражданского общества, которые активно развиваются. Союзы, ассоциации, общественные организации. Нас, например, власть привлекает к сотрудничеству, особенно в Петербурге. Но до сих пор нет закона о промышленной политике государства. В первом чтении приняли и забыли.
- Какие еще вопросы надо срочно решить?
– В первую очередь проблему промышленных регламентов и стандартизации. У нас машиностроение работает, по сути, незаконно. Старые ГОСТы давно отменены, а новых для машиностроения, металлообработки так и не появилось. Пользуемся до сих пор советским ГОСТами на металлы, сплавы, комплектующие, крепеж.
В таком вакууме каждый производитель, заказчик или конструктор вправе применять любые материалы. А что будет через десять лет? Как будем разбираться, из чего это сделано и где взять замену? На Западе очень жесткая регламентация. Вот пример: я несколько лет занимался проблемой локализации производства комплектующих для автомобильного сектора. В Петербурге пять заводов работает. Западные производители говорят: мы готовы разместить производство в России, но покажите, что вы можете? То есть они должны прийти, взять образцы, сертифицированное предприятие и только после этого включить его в общую цепочку официальных поставщиков. Они диктуют свои требования, потому что у них принята и работает своя стандартизация.
- То есть стандартизация делает нас частью глобальной экономики, а не отделяет от нее?
– Конечно. Мы интегрированы в мировую экономику, и это хорошо. И мы должны работать вместе, иначе разрыв будет совершенно неописуемый и неприемлемый. Нам надо двигаться вперед, преодолеть принципиальные трудности – и дело пойдет. Все готовы, все ждут от верховного руководства, от правительства: помогите, создайте условия, даже денег больших не надо, сами справимся. Но кредиты должны быть доступны.
Беседовал Аркадий Шароградский
