Кремль, как обычно, на полшага отстает от хода политических событий. Превращение реального срока, полученного Алексеем Навальным 18 июля, в срок условный формально вроде бы решает главную задачу, стоящую перед защитниками режима. Известный оппозиционер теряет возможность стать депутатом ГосДумы в 2016 г. и президентом в 2018 г. Однако в действительности Навальный все равно не смог бы сыграть по стандартным правилам. У него иная стратегия. Условный срок не способен помешать ее реализации.
Вариант «Навальный»
Если нынешний политический режим останется прочным, у Навального не будет шансов на политический успех при любом исходе его уголовного дела. Мы прекрасно представляем себе всю совокупность методов, с помощью которых сильного оппозиционера можно оставить за бортом предвыборной кампании. А вот если режим начнет быстро разваливаться под воздействием экономического кризиса, если Путин потеряет возможность манипулировать чиновниками и силовиками, тогда именно Навальный как опытный уличный лидер, умеющий мобилизовать массы для коллективных действий, окажется самым реальным претендентом на высшую власть. И в этих условиях уже ничего не будет значить его прошлый условный срок. Как законодательство, так и реальные правила игры в революционной ситуации меняются чрезвычайно быстро.
Навальный сегодня имеет идеальные условия для раскрутки. Во всяком случае, наиболее активная часть общества хорошо на него реагирует. Если бы Кремль даже постарался помочь Навальному, то вряд ли сумел сделать больше, чем получилось на практике по объективным обстоятельствам. Сначала было появление широкой известности за счет состряпанного на скорую руку дела «Кировлеса». Затем – закрепление репутации ведущего оппозиционного политика в ходе московской предвыборной кампании. И, наконец, обретение условной свободы, которая не мешает писать, выступать, агитировать и просвещать население на предмет коррупции в высших эшелонах власти. Итак, революция – это шанс для Навального, условно осужденного и условного опального. Однако если дело в стране все же не дойдет до столь серьезных испытаний, значительно больше шансов на успех будут иметь другие политики.
Вариант «Прохоров»
Возьмем, например, Михаила Прохорова. В условиях полного развала его шансы крайне малы. Миллиардер, как уличный агитатор – это смешно. Но если, скажем, Путин в какой-то момент готов будет пойти на превентивную, контролируемую демократизацию, миллиарды Прохорова наряду с доступом к телеэкрану сыграют чрезвычайно важную роль.
Превентивная демократизация, прямо скажем, – это не слишком вероятный вариант развития событий, однако совсем исключать его я бы не стал. Если режим чувствует, что управлять старыми методами ему становится все сложнее, он порой идет на демократизацию. Ведь старая правящая элита в этих условиях имеет шанс вновь вернуться к власти через некоторое время, т.е. когда общество разочаруется в демократах. Прохоров – это именно такой демократ, которому легче всего подхватить власть, падающую из рук нынешнего режима. У него есть деньги, обаяние, доступ на телеэкран, реально функционирующая политическая партия. И самое главное – поддержка элит. Элиты уже сегодня предпочли бы Прохорова Путину, если бы не боялись поддерживать Михаила Дмитриевича в ущерб грозному Владимиру Владимировичу. Но если уж «хозяин» пойдет на превентивную демократизацию, то элиты (как за деньги, так и по зову сердца) станут работать именно на Прохорова. Ведь его власть – это рынок с гарантиями прав собственности, т.е. именно то, что элиты хотели, но так и не смогли получить от Путина. Проще говоря, пока сохраняются какие-то правила игры, Прохоров – фаворит. Когда же все старые правила ликвидируются, фаворитом становится Навальный. Впрочем, это еще не все возможности развития российской политики. Некоторые шансы на успех имеет Дмитрий Медведев (или, точнее, ему так кажется).
Вариант «Медведев»
Премьер-министр надеется вновь стать преемником. Если не в 2018 г., то уж, во всяком случае, в 2024 г., когда Путин опять по Конституции потеряет право идти на очередной президентский срок. Понятно, что Медведев – не конкурент Навальному в случае революции и не конкурент Прохорову в случае превентивной демократизации, поскольку Дмитрий Анатольевич находится в неразрывной связке с Владимиром Владимировичем. Но ни Прохорова, ни Навального Путин не сделает преемником ни при каких обстоятельствах. А Медведева, как ему представляется, может сделать, поскольку один раз уже делал.
Впрочем, думается, что надежды Медведева здесь не слишком обоснованы. Если Путин удержит власть благодаря своей старой харизме, то не отдаст ее никому. Если же его личный рейтинг начнет быстро падать, для смены Путина нынешнему политическому режиму потребуется значительно более сильная фигура, чем Медведев. Тот был хорош в качестве зиц-председателя, когда настоящий хозяин продолжал все контролировать. Но возможный развал системы требует не зиц-председателей, а поистине сильных лидеров, способных ее реанимировать, несмотря на тяжелые обстоятельства. Прогнозировать, кто может стать таким лидером, сегодня бессмысленно (слишком многое еще может в перспективе перемениться), но вот кто не может стать нам более-менее понятно. Медведев, конечно, сильным лидером стать не способен. Наконец, можно представить себе и такой вариант развития событий, при котором в реальной политике не будут востребованы ни Медведев, ни Прохоров, ни Навальный, однако понадобится такой человек как Алексей Кудрин.
Вариант «Кудрин»
Кудрин – не революционер и в этом смысле он – не конкурент Навальному. Лишь один раз Алексей Леонидович вышел на площадь, чтобы продемонстрировать свои симпатии к протестному движению, однако с тех пор для выражения взглядов митингу предпочитает интервью, статью или научный доклад. Кудрин уважаем в элитах, которые читают подобные тексты, но для митинговой толпы он, скорее, представитель режима, чем принципиальный оппозиционер.
Кудрин – не конкурент и Прохорову. В условиях превентивной демократизации, когда имеют значение большие деньги и политическая партия, Михаил Дмитриевич – более понятный лидер, чем Алексей Леонидович. Во всяком случае, конкуренция этих двух крупных фигур никому не нужна. Биография Кудрина сформировала для него иную политическую нишу. Как-то раз Прохоров во время своей президентской кампании отметил, что видит Кудрина в случае победы своим премьер-министром. И, думается, подобный тандем мог бы быть хорошей опорой для российской экономики. Но предположим на минутку такой вариант развития событий. На фоне углубляющегося экономического кризиса в России временно образуется равновесие сил между властью и оппозицией. С одной стороны, Кремль достаточно силен, чтобы не идти на превентивную демократизацию, тем более что она может ведь иметь и непредсказуемые для него последствия. С другой стороны, оппозиция становится все сильнее, поскольку ее начинают поддерживать былые верные путинцы, у которых заметно ухудшилось материальное положение. В подобной ситуации бывают порой востребованы компромиссные фигуры, т.е. практики, способные принять антикризисные меры в экономике и при этом пользующиеся доверием оппозиции.
Из всех возможных фигур именно Кудрин в наибольшей степени пригоден для такого рода компромиссов. Президент до сих пор говорит, что хотел бы видеть его на одном из важных постов. При этом, несмотря на многолетнее сотрудничество с Путиным, Кудрин подвергается критике склонными к освоению больших бюджетов единороссами, справороссами и коммунистами. А для «Гражданской платформы» и для ПарНаСа Кудрин вполне приемлем.
В общем, в зависимости от того, как будут складываться объективные обстоятельства, у России имеются различные пути развития. И каждый из этих путей ассоциируется с различными политиками.
Дмитрий Травин, Профессор Европейского университета в Сакнт-Петербурге
