Репрессивное законодательство эпохи «Путин 2.0» скоро возьмет новую высоту. УК РФ начнет карать за «оскорбление чувств верующих». С этого момента Россия перестанет быть светским государством. Ст. 14 Конституции РФ (где таковое провозглашается), как, впрочем, и ряд других ее статей, выводится из употребления.
Не юрист. Однако законы пишутся не для юристов, а уж тем более конституции, которые представляют собой общественный договор: за индивидами в данной юрисдикции признаются неотъемлемые права, которые, кроме всего прочего, есть и соглашение о ненападении. Я свободно высказываю собственную оценку событий, деяний и идей и тем же правом наделяется любой мой оппонент. Нельзя переходить только «красную черту»: отвечать на слово насилием по отношению к несогласным с тобой (в том числе и оскорбляющим этим несогласием твои чувства). За соблюдением этого принципа беспристрастно следит третья сторона в лице правового государства.
Атеизм – вне закона
Пройдемся далее по такому документу, как Конституция РФ. Ст. 19 гарантирует равенство прав граждан независимо от отношения к религии. Обратите внимание: не независимо от вероисповедания, а именно от отношения. А отношение может быть и плохим. У многих комментаторов в этой связи сразу появляется иронический вопрос: «А где тогда закон, предусматривающий ответственность за “оскорбление чувств неверующих”»?
Как быть с агностиками и атеистами? Может быть, трансляции богослужений по государственным каналам оскорбляют их светлые чувства? Тем более, что они тоже платят налоги, на которые эти каналы содержатся. Почему бы и для них не выделить время на какой-нибудь «Час безбожника».
Ведь ст. 28 Конституции напоминает нам, что у нас есть право свободно распространять не только религиозные, но и иные убеждения. Причем не просто распространять, но и действовать в соответствии с ними. Конечно, слово «действовать» не предполагает карт-бланш на причиняющие реальный ущерб поступки, однако митинг атеистов или издание газеты антиклерикальной направленности вполне в эту статью укладываются.
Атеизм, по определению, есть критика религиозных убеждений. Для человека, их придерживающегося, она не может не быть какой-нибудь иной, кроме как оскорбительной для его чувств. В результате заявления типа «не бог создал человека, а человек – бога» окажутся уголовным преступлением. Стендаль с его «бога может оправдать только то, что он не существует», явно претендовал бы на штраф, а Лев Толстой сел бы на несколько лет, доведись ему жить в наше время (отлучением не отделался бы). Об Ульянове-Ленине вообще молчу.
Атеисты и даже просто сомневающиеся в бытии божьем оказываются в положении едва ли не худшем, чем верующие в период государственного атеизма. У тех хоть какие-то храмы сохранялись. И до преследований за «оскорбление атеизма» дело не доходило. А тут «молчи, скрывайся и таи». Была катакомбная церковь, теперь будет катакомбный атеизм.
Государство же, выделяя верующих в особую привилегированную группу (чьи чувства нельзя обижать), делит граждан на два сорта. И тем самым утрачивает светскость, поскольку официально признает религиозные убеждения некой высшей формой убеждений (не ровней всем прочим), которые оно обязуется защищать репрессивными методами от их оппонентов.
Для светского государства споры сторонников разных взглядов на устройство мира должны быть тем же, что и, к примеру, споры сторонников разных экономических воззрений, то есть сугубо частным делом граждан. Не будет же оно защищать, скажем, неокейнсианцев от оскорбленных чувств в их дискуссиях с «новыми классиками» (или, наоборот)?
Политэкономия клерикализации
Теперь о том, что толкает государство в этом направлении. Отчасти я уже писал об этом на «Фонтанке» в материале «Политэкономия репрессий». Операция двухшаговая. Шаг первый: вводится уголовная ответственность за нечто, трактуемое предельно субъективно. «Возбуждение ненависти», «оскорбление чувств» и т.п. Под это легко подвести любое оценочное суждение. Потенциальным преступником становится каждый, кто открыл рот или пишет в Интернете.
Шаг второй. Из миллионов «преступников» выбираются неугодные государству (т.е. руководящей им правящей группировке) граждане. Плюс некоторое количество случайных жертв по схеме «болотного процесса» (не путать с болонским!) для создания того, что в свое время Гаврила Попов назвал «подсистемой страха». Механизм «точечных репрессий» - это, в принципе, не инновация путинизма, а заимствование у брежневской эпохи.
Однако в упомянутую эпоху была «клевета на советский государственный и общественный строй» (Лукашенко, кстати, в свой УК включил похожую формулировку), а теперь, видите, идем путем защиты сильно чувствительных религиозных граждан. Понятно, что, в сущности, на них государству глубоко наплевать; оборона выстраивается вокруг православной церкви и ее доктрины, обеспечивающей нынешний политический режим индульгенцией постоянного действия и склоняющей паству к принятию политического статус-кво в качестве богоугодного дела.
Немного отвлекусь на оскорбление чувств. Дело в том, что религии (не только православие) – это, как выразился писатель Александр Никонов, «гениальный бизнес-проект»: они обменивают следование предписанным правилам (в которые можно включить, как это постоянно делает РПЦ, и лояльность властям) на вечное блаженство. Нет более корыстных людей, чем искренне верующие. Они - инвесторы, которые обменивают сегодняшние земные дела (включая добрые поступки) на бесконечно большие проценты в будущем, ибо райские кущи – это, говоря экономическим языком, абсолютное изобилие свободно доступных ресурсов и благ.
Церковь в качестве обмениваемого на райскую жизнь инвестиционного продукта активно подсовывает своим адептам преданное служение власть имущим в их российском варианте, а тут на тебе: приходит мерзавец-атеист и сеет сомнения: мол, зря стараетесь, все это хуже, чем МММ. Мавроди хоть первым вкладчикам платил, ибо иначе финансовую пирамиду в земном исполнении не построить, а тут, что – первые, что – последние. Земные вклады в небесные дары не трансформируются, ибо нет ни неба, ни его даров.
Ну и как тут не взяться за оскорбление чувств со всей серьезностью? Такой гешефт рушат! Выходит зря церкви столько всего передали и передать собираемся? Ведь если не будет в конце цепочки веры в загробный мир, то и промежуточные транзакции бессмысленны. Государству российскому в идеале нужен человек, принимающий его как хранителя православия и, следовательно, гаранта спасения души. Атеисту же спасать нечего, а значит и отношение к властям будет иным: я плачу налоги, а что взамен? В отчетности же по кассовым расходам они сплошь и рядом испытывают огромные трудности.
Оскорбление разума
Научная картина мира в корне несовместима с религиозным его видением. Ибо у верующих нет даже той отмазки, что была у попов марксистского прихода. Время от времени наиболее одиозные догмы (типа абсолютного обнищания трудящихся при капитализме) объявлялись устаревшими, ссылаясь на ряд высказываний самих классиков учения о его живом и творческом характере. Создатели же религиозных текстов более чем Маркс верили в свою непогрешимость (а как же, связь с богом!), а поэтому не предусмотрели для своих будущих последователей возможностей объявить хоть одну сказку из Ветхого завета верной в прошлом, но «не соответствующей новым условиям развития».
Преподавание биологии в школе явно окажется оскорблением чувств, ибо основа религиозных убеждений - креационизм. Преподавание литературы тоже. Как там образ Базарова поживает? И страшно даже подумать (а не то что рассказать) про «Воскресение» Льва Толстого с его бесподобным описанием бессмысленности православных обрядов.
Предлагаю ввести статью в УК с формулировкой «за оскорбление разума». В качестве наказания предусмотреть принудительное чтение (в особо тяжких случаях - заучивание) религиозных первоисточников. Это гораздо страшнее, чем конспектировать Маркса. Возможно, подействует.
Андрей Заостровцев
