ПоделитьсяВ Петербурге завершилось рассмотрение дела о хищении 170 млн рублей на рекультивации мусорных свалок в Приморском районе. Перед уходом в совещательную комнату на приговор судья Роман Калитко услышал о половой дискриминации, клятве именем Господа Бога, маленьких детях, ждущих дома папу, и исправлении. В поиске милости от Фемиды и свободы экс-чиновники решили не держать достойно удар и признались, что между совестью и карьерой отдавали однозначное предпочтение второму. Из шести только один нашел мужество не только признать вину, но и оставил вопрос о своем наказании на усмотрение суда.
Уголовное дело о хищении 170 млн рублей в рамках госконтракта на рекультивацию свалок и создание зон экологического благополучия в Приморском районе, прозванное прессой «мусорным», длилось с начала 2013 года. Следствие привлекло восемь человек – чиновников, должностных лиц, бизнесменов. Мошенничество заключалось в переводе 300 млн рублей на счет фирмы-подрядчика, аффилированной с депутатом муниципального округа "Морской" Вадимом Пичулиным, при невыполненных работах и завышении смет на 170 млн. Схема воровства была типичной, с изначальным 10-процентным откатом в пользу чиновников и распределением оставшихся денег между собой.
В афере участвовали и долю получали бывшие первый зам главы Приморского района Вадим Моисеев, простой зам Василий Степушкин (оба под арестом. – Ред.), директор службы заказчика Татьяна Кольцова, начальник отдела технадзора службы Виктор Бугрий и инженер Сергей Карстен, представитель подрядчика Дмитрий Шилов. Еще двое, упомянутый Пичулин и начальник отдела хозяйства и экологии администрации Приморского района Владимир Разуленко, заключили сделку со следствием и в апреле-мае получили по 4 года условно.
Остальные мошенничество с мусором тоже признали, их дело судья Роман Калитко слушал в особом порядке, без исследования доказательств. После изучения личностей 16 мая стороны выступили в прениях, подсудимые – с последним словом.
Гособвинитель Александр Василенко при переполненном зале, который заняли родственники и друзья фигурантов, озвучил мнение и сроки. Заявил, что раскаяние и частичное возмещение ущерба следует считать смягчающими обстоятельствами, но не спасением от тюрьмы.
«Исправление подсудимых возможно только в изоляции от общества. Моисеева, Степушкина, Бугрия и Шилова прошу приговорить к четырем годам четырем месяцам лишения свободы, Кольцову и Карстена – к четырем годам", – уточнил Василенко.
Адвокаты фигурантов – у каждого свой – сочли тюремные сроки излишеством, так как их клиенты признали ошибку, раскаялись и уже встали на путь исправления, и просили ограничиться условным наказанием. Защитник Татьяны Кольцовой и вовсе вспомнил о половых различиях:
«Она ведь женщина. Неужели мы можем наказать так же, как здоровых мужиков? Ваша Честь, найдите возможность не лишать ее свободы».
Лицо судьи Калитко выражало внимание, но никаких преференций фигурантке не посулило.
Речи адвокатов и последнее слово экс-чиновников у корреспондента «Фонтанки» оставили осадок. По ним выходило, что судят не самодостаточных взрослых лиц, отдававших отчет в поступках и способных за них отвечать, а марионеток, посаженных за весла на галерах. Участие в преступлении объясняли, как под копирку, фактически признав, что совестью и честностью пожертвовали в угоду хлебным должностям: «Не мог поступить иначе, или потерял бы работу».
Вадим Моисеев развил эту мысль покаянным, но, как показалось, не вполне правдоподобным монологом:
«Для меня работа и карьерный рост всегда стояли превыше всего. Я считал, что, добившись определенного положения, смогу дать рост детям. Мои амбиции поставили перед выбором, который привел к преступлению. Я понимал, что отказ играть по предложенным правилам означал поставить под сомнение дальнейший карьерный рост, а возможно, и лишиться работы. Я проявил малодушие».
Жена Моисеева, признанная общественным защитником и поэтому имевшая право на слово в прениях, назвала его лучшим человеком на земле, обстановку в семье после ареста – горем, и поклялась Господом Богом, что супруг раскаялся и больше так не будет.
В своем честном и законопослушном образе жизни, если его не лишат свободы, уверил и Василий Степушкин. Его жена тоже предпочла оперировать не фактами, а эмоциями:
«У нас двое маленьких детей, и они очень ждут папу дома», – зал всхлипнул.
Единственным человеком, который не жалобил судью и не просил снисхождения в виде условного наказания, остался бывший инженер службы заказчика Сергей Карстен. В последнем слове он сказал лишь:
«Готов принять наказание на усмотрение суда».
Имя тогдашнего главы Приморского района Вячеслава Чазова, с которым из спорткомитета в администрацию пришел Степушкин, и покинувшего пост после «мусорного» переполоха, на сегодняшнем заседании упоминали два раза. Моисеев зачем-то горячо поблагодарил его за приглашение на должность первого зама с последующей перспективой возглавить район.
Его адвокат Роман Черемчук, объясняя подневольность клиента, заявил:
«Моисеев совершил преступление, едва приступив к должности 1-го заместителя. Он выполнил преступное указание своего начальника Чазова встретиться в гостинице Петербурга с Пичулиным и известным депутатом Государственной Думы Денисом Волчеком. Там было заявлено, что они перечислят в пользу администрации Приморского района 30 миллионов рублей (те самые 10 процентов изначального отката чиновникам. – Ред.). Моисеев доложил суть этого разговора Чазову, которого странным образом пытаются освободить от уголовной ответственности».
Выслушав стороны, судья удалился в совещательную комнату. Приговор он озвучит в понедельник, 19 мая.
Александр Ермаков, "Фонтанка.ру"
