Спираль 1917: Сентябрьская «Директория»
«Фонтанка» продолжает проект «Спираль семнадцатого года».
Весь 2017-й мы будем рассказывать вам об основных вехах того, что случилось в Петербурге 100 лет назад.

***

Мы вновь возвращаемся в осенний Петроград ровно на одно столетие назад – город вроде бы только успокоился после мятежа генерала Корнилова, но ни обыватели, ни ведущие политические силы даже не представляют, какая буря разразится всего через месяц...

***
Читайте также:
Вновь выйдем на Дворцовую площадь. Первое и главное впечатление – на площади очень грязно. Конечно, после июльского переезда Временного правительства в багрово-красный Зимний дворец Дворцовую пытались поддерживать в приемлемом виде - все-таки фасад и витрина государства, но то ли дворники оказались нерадивы, то ли руководство следило за ними, прикрыв веки...
Ветер гоняет бумажки и палые листья. У стен Главного штаба и самого Зимнего дровяной мусор – остатки кострищ. Наблюдается немалая суета: возле подъездов дворца останавливаются немногочисленные автомобили и гораздо больше извозчиков, граждане Российской республики спешат «в присутствие», как они старорежимным манером называют «офисы» Временного правительства, расположившиеся в Зимнем. Давайте войдем и осмотримся.

Кого тут только не встретишь! Матросы с крейсера «Аврора» в качестве охраны – их призвали во время выступления Корнилова и пока не заменили. Непременные «барышни», сотрудницы аппарата правительства: машинистки, секретарши, стенографистки. Господа офицеры в больших погонах не по возрасту – выдвиженцы Керенского, резко повышенные в званиях после летних событий.
Помпезность бывшей императорской резиденции исчезла, растворилась в революционных буднях.

Зимний при «Временных» изрядно смахивает на неопрятный гибрид унылой конторы и гигантской коммунальной квартиры.

Извольте видеть, на мраморных статуях первого этажа весьма фривольно развешаны сушащиеся полотенца и чьи-то портупеи, незнамо кто легкомысленно нацепил клетчатую кепку на голову античного бюста, а вот здесь совсем уж по-варварски в стену вбиты несколько гвоздей, на которых висят пальто и шинели.

wikipedia.org
Еще два месяца назад, в июле 1917, Художественная комиссия по приемке движимого имущества Петербургских дворцов бывшего Петроградского Дворцового Управления, созданная по указанию Временного правительства, и ее глава, В. А. Верещагин, коллекционер и знаток искусства, предупреждали Керенского, что пребывание революционных воинских частей в исторических покоях Зимнего дворца может нанести непоправимый ущерб, но министр-председатель к ним не прислушался – безопасность превыше всего!

А потому сейчас в Белом зале и Золотой гостиной мы можем наблюдать армейские железные кровати и тюфяки, набитые соломой – здесь обустроены казармы. На втором этаже, в северо-западной части дворца, когда-то находились половины Николая II и Александры Федоровны – половинами по традиции назывались личные апартаменты.

Неизвестно почему Керенский выбрал именно эти помещения для своей резиденции, но преобразились они радикально: личные вещи отрекшегося императора и его семьи упаковали в ящики и отправили в подвал. Вынесли роскошную мебель, заменив ее канцелярскими столами и венскими стульями с гнутыми спинками, неизменным оставили только кабинет Николая II – дабы в светлом демократическом будущем водить туда экскурсантов. Пахнет чернилами, сургучом и ваксой для сапог.
Александр Федорович Керенский подошел к делу адаптации Зимнего под собственные нужды с размахом. Он обустроил себе квартиру и «общежитие» для сотрудников на третьем этаже в апартаментах Александра III. Совещания по военным вопросам проводятся в Готической библиотеке, Малахитовая гостиная отводится под заседания Временного правительства, заместителю премьер-министра и министру торговли, кадету А. И. Коновалову предоставили Угловой кабинет.

Не осталась без «квартиры» и «бабушка русской революции», старейшая эсерка Е. К. Брешко-Брешковская, которой в 1917 году исполнилось 73 года. Вряд ли бывшая заключенная Трубецкого бастиона Петропавловской крепости, политкаторжанка и ссыльная, в прошлом думала о том, что на старости лет ей удастся несколько месяцев пожить во Фрейлинском коридоре Зимнего. Брешко-Брешковскую эсеры почитали за своего рода счастливый талисман своей партии и устроили со всеми удобствами.

Сказать, что столь вызывающее поведение Керенского вызвало раздражение во всех слоях петроградского общества, значит сильно преуменьшить – переезд Временного правительства из Мариинского дворца в бывшую главную резиденцию русских царей был огромной политической ошибкой, существенно повлиявшей на и без того потускневший имидж «рыцаря революции».

А. Ф. Керенский в Готической библиотеке Николая II. 1917 г
wikipedia.org
Тема «Керенский в Зимнем» становится необычайно популярной у карикатуристов и авторов газетных фельетонов, в столице рассказывают скабрезные анекдоты о министре-председателе, спящем в постели императрицы, а сам Керенский получает донельзя обидное прозвище «Александра Федоровна».
Ровно 10 лет спустя, в 1927 году, поэт Владимир Маяковский припомнит эту историю, о которой в свое время ходило столько сплетен:
Царям
дворец
построил Растрелли.
Цари рождались,
жили,
старели.
Дворец
не думал
о вертлявом постреле, —
не гадал,
что в кровати,
царицам вверенной,
раскинется
какой-то
присяжный поверенный.

Известный портрет Керенского кисти И. Е. Репина был выполнен в тех самых апартаментах, причем в письме к скульптору Оленину от начала августа 1917 года Репин не скрывает своего восторга:
«....Керенский. Какая сложная, гениальная натура! Вот человек родился Наполеоном; какой это талант, какая энергия! И до чего он всегда неожиданно оригинален; а вообще прост и добр, как отмеченный Божием перстом!»
Прижизненные портреты Керенского. Государственный центральный музей современной истории России (Центральный музей революции), Москва.
Два месяца спустя, 4 октября 1917 года, поэт К. И. Чуковский записывает в своем дневнике по поводу этого портрета:
«В каждом мазке чувствуется, что Репин умер и не воскреснет, хотя... портрет Керенского смел, Керенский тускло глядит с тускло написанного зализанного коричневого портрета, но на волосах у него безвкуснейший и претенциознейший зайчик. - Так и нужно! - объясняет Репин - тут не монументальный портрет, а случайный, случайного человека... Правда, гениального человека - у меня есть фантазия... Перед Керенским он преклоняется...»
Тем не менее на бывшего обер-гофмаршала П. К. Бенкендорфа, после высылки полковника Николая Романова с семьей в Тобольск, посетившего дворец, Зимний эпохи «Временных» произвел удручающее впечатление – множество людей, грязища, порча имущества и слишком «вольное» отношение охраны Керенского к историческим ценностям. При всех стараниях Художественной комиссии Верещагина, упадок Зимнего начался вовсе не при большевиках, а с вселением в резиденцию Временного правительства и «дворцового гарнизона».
* * *
Обратимся к политике и попытаемся выяснить, что же произошло в Петрограде после бескровного подавления мятежа генерала Корнилова.

Стоит отметить, что «бескровность» обеспечили как раз большевики, которых в панике призвал на помощь Керенский, смертельно напуганный попыткой военного переворота. Рабочим раздали оружие, навстречу войскам двинулись агитаторы, которые и сумели уговорить кавалерийские части не выступать против революции. До открытия огня дело не дошло.

Вот выдержка из «Воззвания ко всем трудящимся, рабочим и солдатам Петрограда» от ЦК РСДРП (б):
«...Временное правительство распалось при первом же движении корниловской контрреволюции. Это правительство, которому часть демократии неоднократно выражала свое доверие, которому она вручала всю полноту власти, – это правительство оказалось не в состоянии исполнить свою первую и основную задачу – задавить в корне генеральско-буржуазную контрреволюцию. Поиски соглашения с буржуазией ослабили демократию, разожгли аппетиты буржуазии, дали ей смелость решиться на открытое восстание против революции, против народа».
«Корниловщина» производит эффект, прямо противоположный ожидавшемуся – взрывообразно растет популярность большевиков, единственных, кто не побоялся встать против «генеральского мятежа» и поддержать Керенского всеми доступными силами, при этом уладив дело без стрельбы и крови.

Советы, влияние которых после «Июльских дней» и неудачной попытки анархистского переворота было серьезно подорвано, вновь выходят на политическую арену, причем рабочие и солдатские комитеты делегируют в них именно представителей ленинской партии, в ущерб эсерам и меньшевикам, прежде располагавшим абсолютным доминированием.
Происходит то, что два месяца назад сочли бы невероятным – 13 сентября большевистская фракция получает в Петросовете большинство голосов на предложенную ленинцами резолюцию «О власти», в которой выставляется требование передачи Советам всей полноты власти. 22 сентября президиум Петросовета в составе Чхеидзе, Церетели и Чернова подает в отставку, а председателем избирается Л. Д. Троцкий – его и других членов РСДРП(б) освободили из «Крестов» в начале сентября, сразу по подавлению выступления Корнилова.

В отсутствие Ленина Троцкий становится «техническим» вождем партии.

Лев Троцкий, политический и государственный деятель, председатель Революционного военного совета РСФСР
wikipedia.org
Анатолий Луначарский, будущий первый нарком просвещения, несколько лет спустя в эссе «Л. Д. Троцкий» запишет следующее:
«...Огромная властность и какое-то неумение или нежелание быть сколько-нибудь ласковым и внимательным к людям, отсутствие того очарования, которое всегда окружало Ленина, осуждали Троцкого на некоторое одиночество. Подумать только, даже немногие его личные друзья (я говорю, конечно, о политической сфере) превращались в его заклятых врагов. <...> Политический путь Троцкого как будто несколько извилист, он не был ни меньшевиком, ни большевиком, искал средних путей, потом влил свой ручей в большевистскую реку, а между тем на самом деле Троцкий всегда руководился, можно сказать, буквою революционного марксизма. Ленин чувствует себя творцом и хозяином в области политической мысли и очень часто давал совершенно новые лозунги, которые нас всех ошарашивали, которые казались нам дикостью и которые потом давали богатейшие результаты. Троцкий такою смелостью мысли не отличается».
У нас нет оснований не доверять как самому Луначарскому, так и авторам других весьма многочисленных мемуаров – симпатичным и гибким человеком Троцкий не был, но зато обладал уникальным талантом оратора, фантастическим даром убеждения и колоссальной энергией.

Пока Советы стремительно большевизируются, председатель правительства Керенский проводит очередную суматошную «реформу» — образуется орган чрезвычайного управления, так называемая Директория в составе пяти ключевых министров: собственно премьер, министры иностранных дел, военный, морской, а также почему-то министр почт и телеграфов (вот уж, действительно, важная должность!).
«Директория» («Совет пяти»)

Коллегия 5 министров Временного правительства, временный чрезвычайный орган верховной власти в России в сентябре — октябре 1917 года
министр-председатель Александр Керенский министр почт и телеграфов Алексей Никитин морской министр Дмитрий Вердеревский военный министр Александр Верховский министр иностранных дел Михаил Терещенко
Директория, начавшая работу 14 сентября, должна была действовать до формирования нового состава правительства, из которого вышли представители кадетской партии, поддержавшей Корнилова.
Не помогло. Керенский явно не осознавал, что его политика лавирования между пролетариатом и буржуазией, консервативно настроенными военными, Советами и правыми кругами, привела лишь к банкротству правительства, которое окончательно утеряло любые рычаги реальной власти и было не способно поддерживать хоть какое-то (не говоря уже о нормальном!) функционирование государственного механизма. Система управления умирала, и чем дальше, тем катастрофичнее становилось положение.

За примерами далеко ходить не надо. Сохранилась справка, в которой генеральный консул Швеции в Москве еще в конце июля 1917 года сообщает своему правительству о ужасающем положении транспортной сети России и фактическом коллапсе железнодорожного сообщения – справка связана с вопросом поставок хлеба.
То есть пропускная способность одной из основных транспортных артерий страны снизилась по сравнению с 1916 годом до 20-25 процентов от исходной и ситуация продолжала стремительно ухудшаться. Недостаток локомотивов (треть простаивает из-за поломок), подвижного состава, огромные заторы на узловых станциях – в октябре большевики получат железнодорожную отрасль в состоянии клинической смерти, и только чрезвычайными мерами сумеют хоть как-то восстановить сообщение.

Люди стоят в очереди за хлебом. Петроград, 1917 год, (с) wikipedia.org
То же самое касалось и продовольствия. Нет транспорта – нет снабжения, хотя запасов хлеба в стране оставалось более чем достаточно. В сентябре 1917 норма выдачи хлеба по карточкам в Петрограде сокращается до полуфунта на человека, то есть 200 граммов.

Это практически блокадные цифры. Аналогична ситуация с фуражом, что приводит к еще большему ухудшению положения на фронте: нет овса для кавалерии и конной артиллерии. Командующий Северным фронтом генерал от инфантерии В. Черемисов сообщает Временному правительству: «Остается доедать сухари, после которых начнется голод со всеми последствиями». И голод в армии действительно очень скоро наступит.
Падение добычи угля – более 30 процентов. Покупательная способность рубля падает до 6-7 копеек от уровня 1913 года. 18 сентября начинается выпуск печально знаменитых «керенок», формально номинированных в золотых рублях, но в реальности не имеющих никакого обеспечения. Стартует гиперинфляция – в обращении находится более 13 миллиардов рублей (по сравнению с 2 миллиардами в 1913 году) в ассигнациях, реально обеспечено не более 1,2 миллиарда. Налоговые поступления падают более чем на 35 процентов.

Словом, эта была катастрофа, рядом с которой меркнут даже события в России 1992-1993 годов после распада СССР, когда удалось сохранить хотя бы транспортную целостность страны и хоть какое-то снабжение. В октябре 1917 большевикам достались лишь развалины государства и колоссальный груз почти неразрешимых проблем.

Но что же предпринимает Временное правительство и Директория? О, они занимаются крайне важными вещами – развивают демократию. 14 сентября Россия официально провозглашается республикой: прежнее наименование «Российская империя» использовать было неудобно по революционным соображениям, а просто «Государство Российское» не несло ясных дефиниций. Заодно распускается последняя, IV Государственная дума.
Группа депутатов Четвертой Государственной думы во время перерыва заседания в комнате Таврического дворца. (с) wikipedia.org
Созывается Всероссийское демократическое совещание, проводившееся в Александринском театре с 14 по 22 сентября (27 сентября - 5 октября нового стиля) – это была попытка создать на базе различных партий и общественных движений некий совещательный орган, которому было бы подотчетно Временное правительство до Учредительного собрания. Совещание формирует так называемый Предпарламент, иначе – «Временный совет Российской республики» с числом участников в 555 депутатов и мизерными правами; только «совещательное участие в государственных делах». Получилась очередная пустая говорильня.

Наконец, 25 сентября Керенский формирует третье коалиционное Временное правительство – на этот раз (и, скорее всего, к счастью) последнее. В него входят и кадеты, которые по мнению левых являлись реакционерами и корниловцами. Однако Керенский, неоднократно обвинявшийся в двурушничестве, счел необходимым вновь заручиться поддержкой правых, окончательно растеряв любые симпатии рабочих и солдатских масс.
(с) wikipedia.org
Понимал ли он, что дело идет к окончательному краху, особенно в условиях тотального развала государственного управления и армии – мы этого никогда не узнаем, а опираться на воспоминания Александра Федоровича нет особого смысла, поскольку в них мы наблюдаем неизбывное самолюбование несостоявшегося Бонапарта и довольно жалкие самооправдания политика, взявшегося за непосильную ношу.

В. И. Ульянов-Ленин все еще находится в Финляндии, в Выборге, на конспиративной квартире, и пишет одну из фундаментальнейших своих работ – «Государство и революция». Связь с Петроградом поддерживается письмами.
Иосиф Сталин в эти же дни выступает в роли пророка:
«...В то время как Демократическое совещание в Питере истекает в словопрениях, а инициаторы совещания спешно вырабатывают формулы «спасения» революции, между тем как правительство Керенского, поощряемое Бьюкененом – Милюковым, продолжает идти «своим» путем, — в России происходит решающий процесс вырастания новой власти, действительно народной, действительно революционной, ведущей отчаянную борьбу за существование. С одной стороны — Советы, стоящие во главе революции, во главе борьбы с контрреволюцией, которая еще не разбита, которая только отступила, благоразумно спрятавшись за спиной правительства. С другой стороны — правительство Керенского, которое покрывает контрреволюционеров, которое сговаривается с корниловцами (кадеты!), которое объявило войну Советам, стараясь их разбить, чтобы самому не быть разбитым. Кто победит в этой борьбе — в этом теперь вся суть».

(Передовица газеты «Рабочий Путь» № 14, 13 сентября 1917 г.)

29 сентября 1917 года сосланный в Тобольск полковник гвардии Н. Романов записывает в дневнике:
«...На днях Е. С. Боткин получил от Керенского бумагу, из которой мы узнали, что прогулки за городом нам разрешены. На вопрос Боткина, когда они могут начаться, Панкратов [комиссар Временного правительства], поганец, ответил, что теперь о них не может быть речи из-за какой-то непонятной боязни за нашу безопасность. Все были этим ответом до крайности возмущены. Погода стала прохладнее. Окончил "Ramuntcho"».
***

Жизни полковнику Романову было отмерено еще 10 месяцев.

А. Ф. Керенскому и Временному правительству осталось управлять тем, что осталось от России, ровно 27 дней.


***

автор: А. Мартьянов при участии С. Литвинова.
Другие лонгриды "Фонтанки"
© © 2000-2016 Фонтанка.Ру

Просмотров: 806