ПоделитьсяСоздатель закрытого проекта «Диалоги» объяснил «Фонтанке», почему хочет возобновить его на другой государственной площадке и почему не уедет из России.
Нобелевский лауреат Светлана Алексиевич, музыкант Диана Арбенина, мультипликатор Гарри Бардин, дьякон Андрей Кураев, журналист Юлия Латынина, поэт Вера Полозкова. Это лишь малая часть именитых гостей, приезжавших в петербургскую библиотеку Маяковского на проект «Диалоги». Послушать дискуссии приходили сотни горожан, ещё больше смотрели прямые трансляции на сайтах различных СМИ.
Проект, который бывший замгендиректора Маяковки Николай Солодников вёл на общественных началах, свернулся вчера, 26 июня, – после того, как в библиотеку пришла с обысками ФСБ. По одной версии, силовиков интересовала политическая активность «Диалогов», по другой – слишком частые визиты Солодникова в Латвию. «Фонтанка» связалась по телефону с самим идеологом «Диалогов», чтобы расставить точки над i.
– Николай, на вашем месте многие другие были бы сейчас уже в Латвии. Где вы сейчас находитесь?
– Я не могу ответить на этот вопрос из соображений безопасности.
– То есть вы не в России?
– Всё, что я могу сказать: я не нахожусь в Латвии (на заднем плане разговора слышится голос, объявляющий рейсы. – Прим. ред.).
– После инцидента с ФСБ у вас возникали мысли покинуть страну?
– Я – русский человек, делаю свои проекты на русском языке и для русских людей. В качестве политического эмигранта себя не представляю, покидать Россию не собираюсь.
– По вашим словам, «Диалоги» полтора года испытывали давление ФСБ. Почему только вчера вы решили закрыть проект?
– Тут одно на другое наложилось. Выборы, история с тем, что мы проводили много времени в Латвии, где Катя (жена Солодникова Катерина Гордеева, журналист и соорганизатор «Диалогов». – Прим. ред.) рожала нашего пятого ребёнка. Их, конечно, дети не волнуют. Их раздражает проект «Открытая лекция», который мы делаем в Риге, Тель-Авиве, Одессе. И «Диалоги», на самом деле, – это то, с чем они боролись. И вот – накипело и взорвалось.
– То есть если бы не обыски, «Диалоги» бы продолжились?
– Конечно. Я надеюсь, они и будут продолжаться – только не в Маяковке. Потому что каково пожилым женщинам, составляющим костяк библиотеки, переживать допросы, арест техники? Это невероятное жестокосердие.
– Наверняка после вчерашнего заявления вы уже получили предложения переселить проект на другую площадку.
– Были какие-то идеи от частных организаций, но я пока их не рассматривал. Я все-таки надеюсь, что мы будем собираться в пространстве, куда смогут приходить очень разные люди – разных взглядов, возраста, социального положения.
– Подразумеваете, что следующая площадка «Диалогов» тоже будет государственной?
– Я очень на это надеюсь. Я – гражданин Российской Федерации, и люди, которые к нам приходят, – граждане Российской Федерации. Мы и есть русский народ, который имеет право собираться в государственных учреждениях культуры.
– Государственным учреждениям тяжело воспринимать оппозиционную повестку дня, которую, в том числе, поддерживали «Диалоги».
– Я не оппозиционер. Я – человек, который занимается вопросами образования и просвещения. По первому роду деятельности – учитель, преподавал очень долго, и, надеюсь, буду преподавать. Единственное, что могу делать – научить людей разговаривать между собой, придерживаясь разных точек зрения.
– Сейчас мы говорим по Skype, до этого созванивались с нового для вас номера…
– Скажите прямо, что нас прослушивает Федеральная служба безопасности. Когда вы начинаете мне звонить, у вас там что-то щелкает, начинает жужжать.
– До вчерашнего дня какая-то слежка, активность силовиков персонально в отношении вас ощущалась?
– Начиная с мая прошлого года (тогда на «Диалогах» должен был выступить украинский политик Мустафа Найем, но визит сорвался. – Прим. ред.), не сомневался, что все мои телефоны прослушиваются. Хотя слежки, мне кажется, не было. У меня нет документов или доказательств, но ощущение, что прослушивали, есть.
«Кроме земли, у нас в Латвии нет никакой недвижимости»
– Вчера вы уволились из библиотеки Маяковского. Как это скажется на карьере директора Маяковки Зои Чаловой?
– Ей будет чуть-чуть полегче, на что я очень надеюсь.
– Мы пытались дозвониться до неё, но безуспешно. Никакой поддержки в ваш адрес со стороны Зои Васильевны не чувствуется.
– Она директор государственного учреждения. Этим все сказано. Я ей очень благодарен за всё то время, что мы проработали вместе. Она – один из кирпичиков в стене, помогавшей сдерживать тех, кто в четверг обыскивал и допрашивал библиотекарей.
– Культурные функционеры, в частности глава комитета по культуре Петербурга Константин Сухенко, говорят, что Зоя Чалова не знала источников финансирования «Диалогов», из-за чего очень волновалась.
– Она знает о них с первого дня существования проекта. Я об этом говорю всегда, и «Фонтанке» рассказывал неоднократно: «Диалоги» существуют исключительно на наши с Катей средства. Это зарплата, которую я получал в Маяковке, – 43 тысячи рублей, то, что зарабатывает Катя. Мы вместе пытаемся это сложить, где-то занять, попросить у друзей, чтобы оплатить билеты, гостиницу. Никакие олигархи в этом не участвуют.
– Можете назвать хотя бы несколько имён друзей, поддержавших проект?
– Николай Солодников и Катерина Гордеева. Этого вполне достаточно.
– Кроме финансирования, ФСБ интересовалась вашими связями с Латвией. Судя по всему, чекисты предполагают, что вы там не просто бывали, но и жили.
– У нас пятеро детей, маленьких детей – от 6 лет до полутора месяцев. Мы уехали в конце 2015 года, потому что Кате как раз нужно было рожать пятого. Напротив нашего дома по улице Чайковского перекрыли теплотрассу – в ноябре отключали горячую воду и свет через сутки. Жить с маленькими детьми в квартире, где нет воды и света, невозможно. Мы приняли решение поехать на время в Ригу, чтобы Катя спокойно выносила ребёнка и его родила.
– Есть ли у вас прописка или недвижимость за границей?
– Все знают, что года три или четыре назад Катя купила маленький кусочек латвийской земли, чтобы получить вид на жительство. Мы сделали это, о чём, в соответствии с законом, сразу сообщили в Федеральную миграционную службу Российской Федерации.
– Дом ещё не построили?
– Нет, кроме земли, у нас в Латвии нет никакой недвижимости.
– Как вы себя ощущали, работая в государственной библиотеке – ведь это почти госслужба, но в то же время имея вид на жительство в другой стране?
– Прекрасно. Желаю иметь вид на жительство, при этом ни в коем случае не расставаясь с паспортом гражданина Российской Федерации, и остальным достойным людям. Вид на жительство облегчает перемещение по всему миру – не надо бесконечно ходить за визой.
– А вот ФСБ видит тут некую двойственность и противоречие.
– Там есть не очень здоровые люди, но есть и нормальные люди. Так же, как и в департаменте культуры работает не один Сухенко. Кстати, у многих чиновников Смольного тоже есть вид на жительство за границей...
– Возвращаясь к «Диалогам»: если бы проект продолжался в старом формате, какое бы было у него будущее?
– Мы думали делать "Диалоги" как минимум до конца 2016 года, каждый месяц. Работали бы как пчёлки, регулярно приглашая новых гостей.
– Что ощущали вчера, когда сказали, что проект завершается?
– Проделана большая работа, и грустно, когда она заканчивается таким вот образом. Но мы будем продолжать идти вперед. Есть люди, которые нас поддерживают. Мы справимся.
– Наш разговор сейчас постоянно прерывается другими звонками. Кто звонит?
– Журналисты, ваши коллеги.
– Наверняка получаете много слов поддержки. Что самое главное?
– Самое главное – что мы с Катей очень друг друга поддерживаем в этой ситуации.
Елена Кузнецова, «Фонтанка.ру»
