Поделиться“Конституция – это должное, жизнь – это сущее”. Достичь полной гармонии невозможно, но не стремиться к балансу просто нельзя. Своеобразной попыткой найти точки соприкосновения мечты и реальности, обозначить проблемы современной России и нащупать пути решения стали Сенатские чтения.
Цикл лекций под исторической крышей Сената и Синода инициировали судьи Конституционного суда. Среди слушателей - представители всех ветвей власти, ученые-правоведы, юристы-практики и студенты. Идею проведения самих чтений подсказал Петербург, а вот модель идеального государства – Моцарт.
Сенатские чтения были проанонсированы как возрождение традиции публичных дискуссий по актуальным проблемам современной России. Название родилось благодаря нынешней “прописке” организаторов. Тему первой лекции подсказали время и мировой кризис. Валерий Зорькин, выступая в зале бывшего Сената не как председатель КС, а как доктор юридических наук и профессор, назвал свой доклад «Конституционные основы правового государства в России. Проблемы реализации». Вопреки ожиданию юридическая лекция оказалась не нудным прочтением научного труда, понятного только узкому кругу специалистов, а увлекательной и познавательной беседой. Во многом это обусловлено незаурядной личностью самого докладчика, но свою лепту внесла и оригинальная подача материала.
Мировой финансовый кризис, по всей вероятности, не мог не стать лейтмотивом первых Сенатских чтений. Как заявил Валерий Зорькин, главный кризис - это крах правового государства западного типа. После того, что случилось на фондовых рынках, вряд ли можно утверждать, что США - это эталон правового государства. “Несколько десятилетий они служили классическим образцом государственной и экономической модели. Теперь приоткрыто закулисье их финансово-резервной системы, выяснилось, что мошенничества на фондовых рынках определяли мировую политику, а весь рынок оказался насквозь фальшив, и представлял он, в немалой степени, интересы мафиозных структур. Получается, кризис стал следствием того, что был нарушен принцип верховенства права”, - Зорькин отметил, что не нужно злорадствовать по поводу неудач США, как-никак, они все сказались и на нас.
Россия же сейчас находится в стадии переходного периода. Уйдя почти два десятилетия назад от советского режима, страна так до сих пор и не стала правовым государством. Но 20 лет – слишком маленький срок. «Нельзя за 4 месяца получить то, что за 9 месяцев получается, - убежден глава КС, - США как единое государство формировалось 200 с лишним лет”. В анархическом порыве сметая государственный строй и лихорадочно создавая что-то новое, легко можно заблудиться. Полная апатия, в свою очередь, приведет только к краху.
Речь докладчика неожиданно прервала музыка. Громкая, тяжелая для слуха, с явными мотивами похоронного марша. В гробовом молчании опешивших слушателей Валерий Зорькин предложил послушать этот же фрагмент в другом ключе. В истеричном визге скрипок трудно было даже предположить, какое именно произведение демонстрирует лектор. “Чтобы убедится, что между двумя крайностями, между глобальным и идеальным вариантом сию минуту и другой крайностью, когда государство устраним вообще, пусть оно занимается своими делами, сами все сделаем, есть все же великие шедевры практического искусства". В подтверждение этих слов триумфально зазвучала великая 40-я симфония Моцарта, символизирующая, по мнению Зорькина, оптимальную модель государства. “Конституция – это должное, жизнь – это сущее, полной гармонии не бывает никогда”, - заявил Валерий Зорькин, подчеркнув, что только соединение этих двух составляющих и есть истина, к которой нужно стремиться, ведь “у жизни есть свои законы и свои права”.
До идеального по своей сути и содержанию государства России еще очень далеко. Но к чему приводит излишняя спешка, нам наглядно демонстрирует история. Валерий Зорькин привел в качестве примера позорное пятно на репутации человечества, когда уважаемая европейская страна погрязла в нацизме. Поражение в I мировой войне обрушило на вновь образовавшуюся Веймарскую республику тяжесть контрибуций, породило экономический кризис, безработицу и рост преступности. Демократические принципы тогдашней Германии, внешне близкие к идеальным, не соответствовали реальной обстановке в стране. Хаос свел с ума культурный немецкий народ. В результате к власти пришел Гитлер.
Переходный период – всегда болезненный, уверен Валерий Зорькин, но ошибочно допускать “развинчивание гаек”. У России есть и свой печальный опыт - парад суверенитетов в 91-м году причинил много горя и повлек за собой беспредел 93-го и смуту последующих лет. На современном этапе развития Валерий Зорькин допускает присутствие элементов авторитаризма. «Нет ничего легче, чем начать сейчас развинчивать гайки, прикрываясь доводом о том, что Россия якобы превращается в авторитарное государство. Но на смену чиновничьему произволу придет бандитский, произвол силовиков и экстремистов”, - убежден юрист. “Ни Франклин Рузвельт, ни Шарль де Голль не боялись обвинений в авторитаризме», - подчеркнул он. Но, принимая волевые решения, власть не должна опускаться до планки диктатуры, авторитарные элементы допустимы только в рамках Конституции.
Мировое правление, идея создания которого рождена кризисом, Валерий Зорькин считает не более, чем фантастикой. Попытка создать глобальное правительство развяжет только глобальную войну между желающими и несогласными. Но не станет панацеей. Решать проблемы нужно на местах. Борьба с правовым нигилизмом, чиновничьим произволом, несовершенством (мягко говоря) судебной системы – задача сложная, но выполнимая. Найти правильное решение, наверное, такой же труд, как создать 40-ю симфонию. Нужно всего лишь, чтобы за дело взялся гений, а направление подскажет сам Моцарт. Быть может, это всего лишь совпадение, но доктор искусствоведения, профессор Иван Федосеев писал о выбранной Зорькиным симфонии так: “ В целом музыка носит сосредоточенный, уравновешенный характер, однако “дыхание” первой части проявляет себя в спорадически возникающих сполохах необъяснимой тревоги и душевного смятения. ... Лежащий в основе их интервал кварты придает движению особую мужественность и целеустремленность, патетика едва ли не перерастает в героику. Близкий по форме I части, финал ... в целом более компактен и сконцентрирован. Несмотря на разнохарактерность образов симфонии, ее глубокую человечность, музыка неизменно пронизана особой, поистине неземной красотой”.
Юлия Никитина, “Фонтанка.ру”
