Арестован 73-летний петербуржец. Ему грозит третий срок за педофилию, а при СССР он был осужден за мужеложство

Первый раз арестованный 3 октября за сексуальное насилие пенсионер отбывал наказание за аналогичное преступление полвека назад. Сегодня ему третий раз предъявлено обвинение в педофилии. «Фонтанка» выяснила, что в начале нулевых он обещал российским журналистам: «Я буду летать!».

По информации нашего издания, к вечеру 3 октября Смольнинский районный суд Петербурга удовлетворил ходатайство Следственного комитета по Центральному району, арестовав на два месяца 73-летнего петербуржца Евгения Шарина. Ему вменяют часть четвертую статьи 132 УК РФ – «Насильственные действия сексуального характера в отношении несовершеннолетнего, не достигшего четырнадцатилетнего возраста».

По данным «Фонтанки», пару недель до этого за ним смотрели оперативники «заказного» отдела Управления уголовного розыска регионального ГУ МВД. А еще днями ранее к ним обратились педагоги школы для детей с ограниченными возможностями Центрального района. Учителя обратили внимание, что их 11–летний воспитанник изменился после того, как за ним в школу стал заезжать непонятный пожилой человек.

Оказалось, что ребенок случайно познакомился с пенсионером после уроков, а мать школьника не стала возражать против их общения. Так, Шарин начал встречать подростка после занятий и отвозить домой.

Кстати, еще до задержания полицейские выяснили, что подозреваемый в 1971 году был осужден за мужеложство и развратные действия в отношении несовершеннолетнего. Также его отправили в колонию на пять лет и в 2006 году. В этот раз тоже за сексуальное насилие над детьми. Отсидев за семь эпизодов по Центральному району Петербурга, он освободился в 2011 году.

«Фонтанка» узнала, что этот пенсионер со стажем не только бывший летчик гражданской авиации. В декабре 2003 года наши коллеги из «Комсомольской правды» сообщали, как на полигоне Ржевка он испытывал самолет. В кабину он взял своего 19-летнего знакомого. При падении машины он получил травмы, а его пассажир погиб. Тогда Шарин так комментировал журналистам: «Лучше бы я погиб, а не Борька».