Акционер «Юлмарта» заявил суду о личной неприязни миллиардера Костыгина и нехорошей роли СМИ

Дзержинский районный суд Петербурга рассмотрел заявление акционера «Юлмарта» Васинкевича в рамках иска о взыскании 555 млн рублей, поданного против Михаила Васинкевича его деловым партнером Дмитрием Костыгиным. Заявление касается отмены обеспечительных мер на принадлежащее Васинкевичу имущество. В целом же документ больше посвящен личной неприязни Дмитрия Костыгина, которая, по версии обратившегося, отчасти отражена в публикациях «Делового Петербурга», «Ведомостей» и «Фонтанки».

«Действительной целью обращения истца с заявлением о принятии мер по обеспечению иска является не защита нарушенного права истца (Костыгина. – Ред.), а личная неприязнь ко мне, возникшая на фоне разногласий, касающихся НАО «Юлмарт», – фактически так начинается заявление акционера «Юлмарта» Михаила Васинкевича (38,5%) к своему бизнес-партнеру Дмитрию Костыгину, рассмотренное вечером 29 ноября судьей Дзержинского суда. Подробнее о конфликте в «Юлмарте» читайте здесь.

Как ранее информировала «Фонтанка», после того, как Газпромбанк досрочно предъявил «Юлмарту» возврат кредита в 555 млн рублей, Дмитрий Костыгин погасил его из собственных средств. А так как поручителем по кредиту был в том числе Васинкевич, то Костыгин оперативно предъявил к нему иск. 21 октября Дзержинский суд Петербурга постановил наложить обеспечительные меры на имущество Васинкевича.

В связи с документом Михаила Васинкевича любопытно вспомнить недавнее заявление друзей-акционеров. 3 октября этого года появилось их совместное заявление на сайте того же «Юлмарта». Да еще в непривычном для данной фирмы советском стиле: «…выражают свое возмущение волной многочисленных недостоверных и провокационных публикаций… Кто бы ни стоял за этой грубой попыткой… подтверждаем, что мы работали и будем работать вместе…» И подписи: Костыгин, Мейер, Васинкевич.

По информации «Фонтанки», большая часть многостраничного заявления Михаила Васинкевича посвящена роли СМИ в его конфликте с Дмитрием Костыгиным. Так, истец обращает особое внимание суда на публикацию в «Деловом Петербурге», где Костыгин «с издевкой комментирует» действия Васинкевича. Также Васинкевич указывает несколько публикаций в «Ведомостях», где, по его мнению, журналисты излишне щепетильно уделяют внимание наложению ареста на его имущество. Наконец, Михаил Васинкевич прилагает к заявлению и статью на «Фонтанке», касающуюся того же многомиллионного иска Дмитрия Костыгина.

«Против меня развернута настоящая информационная война», – подчеркивает в заявлении Васинкевич. Безусловно, относясь с пониманием к опасениям Михаила Васинкевича, все же журналист «Фонтанки» находит такие юридические претензии редкими и оригинальными для рассмотрения в суде дела о полумиллиарде рублей. Тем более что, по данным нашего издания, интересы Васинкевича в Дзержинском суде представляет один из самых именитых в Петербурге процессуалистов, доцент кафедры гражданского процесса юрфака СПбГУ Михаил Шварц.

Тем не менее в связи с этим «Фонтанка» считает уместным вспомнить свою предыдущую публикацию о том, что интересы Васинкевича начали защищать сотрудники серьезной столичной компании А1, входящей в корпорацию «Альфа Групп». Поэтому не исключено, что Михаил Шварц просто работает своего рода на субподряде.

Также, как стало известно «Фонтанке», в заявлении Васинкевич указывает, что является бизнесменом, который в течение многих лет реализует различные успешные проекты и имеет хорошую деловую репутацию в предпринимательских кругах. Поэтому арест его имущества лишает его возможности полноценно участвовать в деловых отношениях, а в конечном итоге – создает препятствия в его способности рассчитаться с истцом.

Однако материалами исполнительного производства подтверждено, что на данный момент из имущества у Васинкевича есть только мотоцикл Johny Pag 2009 года выпуска, автомобиль ВАЗ 21063 1991 года, а также 1/6 доли в уставном капитале некоего ООО «Бриз». Каким образом это имущество может «приносить доход» Васинкевичу и как оно обеспечит ему «прирост имущества, которое могло бы послужить удовлетворению притязаний истца», ответчик в заявлении не поясняет.

Материалами исполнительного производства и сведениями из информационной системы СПАРК также подтверждается, что к настоящему моменту Васинкевич вышел или продал свои доли в 18 компаниях, участником которых ранее являлся. Причем 13 из них Васинкевич покинул только за последние полгода.

В этом свете утверждения Михаила Васинкевича в заявлении об отмене мер обеспечения о том, что он никогда не скрывался от законных требований и не намерен уклоняться от исполнения решения суда и что обеспечительные меры были приняты «в условиях отсутствия доказательств совершения мною действий, направленных на отчуждение принадлежащего мне имущества», выглядят неубедительно.

Добавим, что согласно информации на сайте Горсуда Петербурга аналогичное заявление Михаил Васинкевич подал и в вышестоящую инстанцию, откуда необычайно быстро пришел запрос на копии документов дела из Дзержинского суда.

По данным «Фонтанки», адвокаты, представляющие интересы Дмитрия Костыгина в корпоративном конфликте с компанией А1 и вызванные на данный процесс, заявили о том, что не осведомлены о новой позиции Михаила Васинкевича, поэтому им необходимо время. Судья был вынужден отложить рассмотрение этого дела до конца декабря этого года.

Валерий Зинченко, старший управляющий партнер коллегии адвокатов Pen & Paper, представляющей компанию «Юлмарт», на просьбу «Фонтанки» прокомментировать прошедший процесс заявил: «Мне неизвестна позиция сторон по этому спору, поскольку мы не сторона, однако как практикующий адвокат могу сказать, что в данном случае понятие личной неприязни вероятнее всего появилось не после штудирования Гражданского кодекса, а после очередного просмотра одним из участников процесса знаменитого фильма «Мимино», откуда, как известно, к нам пришла цитата о личной неприязни. Тем не менее мы приветствуем появление в ситуации вокруг «Юлмарта» очередных уважаемых коллег. Вообще, чем больше у всех сторон конфликта, у акционеров будет грамотных адвокатов, тем быстрее наступит осознание бесперспективности продолжения корпоративной борьбы и все вспомнят, например, об институте медиации, то есть альтернативного урегулирования спора».