Как стать человеком для кота

Кот - зверь свободолюбивый, а в приюте они живут в клетках. Зато в тепле, накормлены, их лечат. На них не нападут живодёры. Их не собьют машины, их не оставят умирать на дороге. Но даже кошке, которая хочет гулять сама по себе, нужен не приют, а дом. «Фонтанка» начинает серию публикаций о бездомных животных, которые ищут человека.

– Вы знаете, что происходит с котами в садоводствах, особенно осенью? – спрашивает меня невысокая, хрупкая Саша. – А про сатанистов, которые ищут чёрных котов, слыхали? Я не буду рассказывать вам сейчас…

Саша могла бы многое рассказать. И совсем не о том, как люди пищат от умиления, рассматривая фотографии котов в соцсетях. Шесть лет назад она, взяв в аренду две комнаты в здании пустующего завода, создала кошачий приют. Позже к ней присоединилась подруга – Катя. Вдвоём они начали спасать кошачьи души, покалеченные людьми. И латать кошачьи тела, людьми изуродованные.

Навальный, он же Форбс

Пятнистый кот безучастно растянулся в клетке. Не реагирует на звуки, лежит, уставившись в одну точку.

– Мы хотели назвать его Навальным или Лёшей, – говорит Саша. – Потому что он вступил в схватку с олигархом. Потом передумали, всё-таки настоящий Алексей Навальный не в клетке.

Кота, вступившего в схватку с олигархом, назвали Форбсом. За месяц в приюте Форбс окреп телом, потолстел. Но что-то гложет его кошачью душу.

– Просто он не ждёт от жизни ничего хорошего, – объясняет Катя. – Натерпелся.

Форбс пока не умеет спать на мягкой подстилочке. Он просто не понимает, зачем кошке мягкий лежак. Никогда на таком не спал. Но потихоньку осваивает. Форбс – умный кот.

Месяц назад, когда Форбс попал в приют, через клочковатую грязную шерсть можно было пересчитать позвонки на спине, они торчали, как у дракона. Кот еле стоял на тонких лапах. Всё тело было в шрамах от схваток и побоев. Таким его нашли в одном богатом коттеджном посёлке (название не скажем). Ну, как нашли… Спасли жизнь.

Как кот попал в этот посёлок – неизвестно, но оголодал до такой степени, что нырнул в пруд, где плавали карпы. Хотел съесть рыбу. Карпы вместе с прудом принадлежали олигарху (имя тоже не скажем). Олигарх пришёл в ярость. И велел охране: кота замочить. Шансов у кота не было, от голода и слабости он не мог удрать. Но жизнь свою решил дёшево не продавать и попробовал оказать сопротивление. На истошные вопли кота и укушенного олигарха прибежал сосед. Он отнял животное, накормил, отвёз к ветеринару. Кот затих, в сердце у него затеплилась надежда: после всех мытарств появился его собственный человек. А у человека дома жили собаки. Он отдал кота в приют. Но не бросает, платит за его еду и лечение.

Еды у Форбса теперь вдоволь, лечение проведено. Первые пару недель он сметал всё, что насыпали в миску на день. Только недавно начал оставлять. Стал толстым и красивым. Усы торчат, как у гусара. Но сердце Форбса разбито: человека, понял он, в его жизни, видимо, уже не будет. Или?..

Катя просовывает руку через прутья клетки и чешет Форбса за ухом. Сначала кот напрягается: знаем, мол, что бывает, когда вы к ушам лезете. Но постепенно упитанное пушистое тело расслабляется. Кот закрывает глаза. Сейчас, кажется, замурчит.

– Нет, пока не умеет, – качает головой Катя.

Если появится у Форбса собственный человек, кот научится мурчать. И спать на лежаке, и играть с плюшевой птицей на верёвочке, как нормальные кошки. Научился же он, в конце концов, пользоваться лотком-туалетом. Надо только, чтобы человек нашёлся.

Таких котов в этом приюте сейчас – 40 душ. Половина – на передержке по квартирам волонтёров. Половина – здесь, в двух комнатах бывшей администрации бывшего завода. В здании, идущем под снос, приюту сдали эти комнаты.

Покрышка

Очень маленькая серая кошка сидит в клетке на детской пелёночке. Зовут её Покрышка. До лотка Покрышке пока не дойти. На Московском шоссе её сбила машина. Сбили – и укатили. А кошку бросили мучительно умирать на обочине. Её подобрали другие люди, привезли в ветлечебницу. Шансов на жизнь у Покрышки почти не было.

– Предварительный диагноз ей поставили такой: отрыв таза, возможно – разрыв мочевого пузыря, кровопотеря, перелом верней и нижней челюстей, ампутация глаза, сотрясение мозга, болевой шок, – перечисляет Саша. – Её врачи практически по частям собирали.

Лечение Покрышки дорого стоило, но тут помогли и друзья, и совершенно незнакомые люди, кидавшие денег на её лечение.

– Сейчас она даже ходит уже, – с гордостью сообщает Саша. – Кривовато, конечно, изо рта торчат штифты, которые челюсть фиксируют, чтобы кости срослись, но по сравнению с тем, что было, всё уже хорошо. Даже глаз удалось сохранить. Правда, он не видит.

Покрышке очень надо домой. Не на передержку, а туда, где её выходят, где она сможет стать весёлой и здоровой кошкой.

Мама

Находясь в этом приюте, не скажешь что рядом в больших клетках – два десятка живых душ. Кошки ведут себя тихо-тихо. При гостях.

– Ага, – усмехается Катя. – Видели бы вы, как они тут носятся, когда играют. А прикинуться, что их нет, – это коты умеют.

Как-то сюда пришла Катина мама. Шла целенаправленно за серым полосатым котом. И вдруг из одной клетки стала тянуть лапы сквозь прутья маленькая чёрно-белая кошечка. Катя открыла клетку. Кошка полетела, по-другому не скажешь, к пришедшей женщине, в её «Мяу!», уверяет Катя, отчётливо слышалось «Мама!». Она совершенно по-настоящему обняла женщину за шею и затихла. Так Катина мама и ушла из приюта: не с серым полосатым котом, а с чёрно-белой кошкой на шее.

– В такси кошка вцепилась лапами в ремешок маминой сумки, так они всю дорогу и ехали, – добавляет Катя.

Люся

Саша говорит, что 40 кошек – это немного. Был момент, когда их набралось за шестьдесят. Большинство раздали – появились новые. Сейчас девушки просят не публиковать адрес приюта: если им начнут подбрасывать бездомных котов, не хватит ни помещения, ни денег – а содержат они всё это на собственные деньги, – ни сил, ни, главное, волонтёров, готовых помогать.

Так, например, подбросили Люсю. Её нашли в трёхстах метрах от приюта, запертой в переноске. Спасибо, дело было в конце марта, Люся хоть не замёрзла. К переноске скотчем были примотаны лоток и пакетик с кормом.

– Такой вариант «заботы», – грустно усмехается Саша. – Дескать, видите – даже имущество вам отдаю. Люся явно домашняя кошка, да и лоток – использованный. Просто взяли и выставили из дому со всем скарбом. Спасибо, не на помойку.

Домашней, явно привыкшей к другим условиям, Люсе в приюте было очень трудно. Кошка – красавица, белоснежная и пушистая, её так хочется приласкать, а она не подпускала к себе никого.

– Она была в жутком стрессе, не понимала, что происходит, – продолжает Саша. – Вела себя так, будто людей в жизни вообще не видела. Наверное, был у неё кто-то один в жизни, а потом по какой-то причине её выбросили. Так бывает, когда кошка жила с пожилым человеком – единственным для неё.

Теперь Люся потихоньку оттаивает. Оказалась кошкой умной, смышлёной.

Макар

Сегодня в приюте в смысле рабочих рук день неудачный: лето, у всех волонтёров дела, не найти никого, кто поможет с уборкой комнат. А уборка в кошачьем приюте – особое мероприятие. Моют комнаты так, что здесь практически не чувствуется специфический запах. Кошки тоже молодцы: большинство приучено к лоткам. У некоторых, правда, ещё случаются осечки: на 10 попаданий в лоток – один раз могут попользоваться подстилочкой. Но коты, натерпевшиеся бед, народ, как правило, обучаемый. Особенно когда попадают туда, где дом.

В коридорчике между комнатами – только одна клетка. В ней неописуемой красоты пушистый белый кот. Звать Макар. Один глаз у Макара зелёный, другой – голубой. Ему к другим животным нельзя. Потому что у Макара – вирус иммунодефицита кошек. Для людей он совершенно неопасен, людям болезнь не передаётся никак. Да и другим животным тоже. Только ему самому опасно жить среди зверей: чуть какой кот чихнёт рядом – Макар болеет. Иммунитета никакого.

– Макара спасли в садоводстве, – рассказывает Саша. – Он выжил, несмотря на свою болезнь.

Макару дом нужен больше, чем всем остальным котам. Дома он станет практически здоровым котом.

– Приют для Макара – рассадник болезней, – вздыхает Саша, – поэтому мы и держим его отдельно. А в домашних условиях у них иммунитет повышается – когда кот сыт, доволен и рад жизни.

Молли

Одна из двух комнат отдана под карантин. Сюда поступают новенькие. В течение месяца их проверяют на всякие болезни. Чтобы не заразили старожилов. Лечат.

– Самое страшное в приюте – эпидемия, – поднимает палец Саша, а потом выдаёт мне бахилы. К котам войти можно только в бахилах. Чтобы не разносить инфекцию.

В карантине на клетках написано: «Сильвестр. Чёрное ведро», «Матвей. Белое ведро». Тут у каждого кота – даже ведро для уборки клетки собственное. По той же причине: чтоб зараза не переносилась.

– Это ещё что! – усмехается Саша. – Я вот была в финском приюте, так там в карантине у каждой клетки даже собственная вентиляция.

Начиналось это, рассказывает девушка, 6 лет назад. Узнав о бездомном коте, она решила помочь скотинке. Как мы помогаем, когда не хотим особенно утруждаться? Правильно: деньгами. Но одинокий кот не давал Саше покоя, и одноразовым взносом отделаться не получилось. Она стала куратором кота. Как-то вечером ей позвонила знакомая и сообщила, что спасти надо уже 50 котов.

Полсотни одичавших и диких от рождения кошек жили в квартире, где их зачем-то собирала обезумевшая тётка. Кормила объедками, взятыми в соседней школе. Кошки умирали – их тела оставались валяться на полу. Никаких лотков, конечно, не было, всё кругом было покрыто кошачьими экскрементами и мочой.

– Находиться в этой квартире мы могли только в противогазе, – морщится Саша, вспоминая.

Вот так, продолжает, за пару часов она стала не куратором одного кота, а обладательницей десяти коробок с дырками для воздуха, а в них – 50 котов. Потом нашлось место – эти самые две комнаты на бывшем заводе. Сейчас от той полусотни котов осталась только Молли. Чёрно-белая, пушистая, с постоянно грустным лицом.

– В каких условиях Молли выросла и выжила в этой «квартире» – это не поддаётся описанию, – рассказывает Саша. – Постоянный голод, болезни, вечный страх, вечная борьба за существование. Конечно, характер у неё сформировался не сахар. Несчастное, запуганное существо, которое только через полгода выползло из укрытия и стало робко пытаться общаться с людьми.

С тех пор, продолжает Саша, прошло 5 лет. Молли пожила на домашней передержке и стала похожа на обычную домашнюю кошку. В приюте ей очень плохо: есть отказывается, только в ужасе смотрит на людей огромными глазами.

– Попадая в дом, Молли превращается в обычную кошку: она мурлычет, когда её берут на руки, она научилась выпрашивать еду, – добавляет Саша. – Поэтому мы ищем для Молли постоянный дом.

Дашка

Котов из приюта домой забирают реже, чем хотелось бы, но всё-таки забирают. Как правило, затишье наступает летом, а осенью люди начинают понимать, что дома без живой души тоскливо. Но не все, говорит Саша, берут кошек для себя. Есть люди, которые берут кошек для кошек. Чтобы спасти живую душу, дать ей дом.

– У нас есть один такой парень, он взял уже четырёх котов, – рассказывает Катя. – Один кот был совсем дикий: дома забился на антресоли, лампу там разбил…

Дикие замашки несчастного кота парня не напугали. Антресоли так антресоли: он оборудовал там лежанку для бедолаги. Кот сидит наверху – потихоньку привыкает к человеку.

Такого хозяина Катя с Сашей ищут для серой Дашки. Внешность у неё самая обычная: просто полосатая кошка. И жизнь её покалечила.

Дашка жила себе в подвале дома, никому не мешала. Жильцы её подкармливали. Но кто-то настучал в жилконтору: мол, коты. Из жилконторы пришли добрые люди – и замуровали кошек в подвале заживо. Замок повесили и ключей жильцам не давали, чтоб те зверей не спасли. Кошки сидели у окна и смотрели на людей через стекло. Так без еды и воды они просидели в подвале с неделю. Пока жильцы чуть ли не обманом не выманили в жилконторе ключи от собственного подвала. И Дашка попала в приют. Подружку, сидевшую с ней в подвале, удалось пристроить жить на ферму. А Дашке ищут дом.

– Дашка не злая и не агрессивная, – объясняет Саша. – Только очень пугливая и недоверчивая. В приюте у таких шансы на адаптацию очень маленькие. Поэтому мы ищем Дашке человека, который возьмёт животное не для себя, а ради самого животного. Просто из сострадания.

#Многокотов

«Фонтанка», повторим, нарочно не называет адрес этого приюта. По просьбе его создателей. Мы только хотим передать слова благодарности Саши и Кати в адрес волонтёров, которые им помогают. И которых всегда не хватает.

Если вы сейчас поняли, что жизнь пуста и бессмысленна без кошки, то не забывайте: только в этом приюте их больше 40 душ. Выбирайте любую. Посмотреть портреты и почитать биографии можно здесь: http://vk.com/mnogokotov.

Ирина Тумакова, «Фонтанка.ру»