ПоделитьсяВ середине дня в четверг президент объявил, что намерен "в ближайшее время" помиловать Михаила Ходорковского. Уже в пятницу "узник номер один" сошёл с трапа самолёта в Берлине. За стремительным развитием событий, словно в шпионском боевике, не поспевали даже адвокаты МБХ. Это породило массу конспирологических теорий о новых кремлёвских кознях против бывшего олигарха. Все загадки разъяснились к вечеру пятницы. Очень может быть, что это прошение о помиловании Михаила Ходорковского и его переезд за границу потребовали такого же мужества, как и все 10 лет за решёткой.
Вечером в пятницу, 20 декабря, на сайте пресс-центра Михаила Ходорковского появилось его заявление.
"Дорогие друзья, - написал недавний заключённый. - 12 ноября я обратился к Президенту России с просьбой о помиловании в связи с семейными обстоятельствами и рад положительному решению. О признании вины вопрос не ставился. Я хотел бы поблагодарить всех, кто следит все эти годы за делом Юкоса, и за ту поддержку, которую вы оказывали мне, моей семье и всем, кто был несправедливо осужден и до сих пор преследуется. Я очень жду минуты, когда я смогу обнять моих близких и лично пожать руку всем моим друзьям и коллегам. Я постоянно думаю о тех, кто еще находится в тюрьме. Я отдельно благодарю господина Ганса-Дитриха Геншера за его личное участие в моей судьбе. Прежде всего, я собираюсь отдать мои долги моим родителям, моей жене, моим детям и очень жду встречи с ними. Жду возможности отпраздновать наступающие праздники в кругу семьи. Я желаю всем счастливого Нового года и Рождества".
Это объясняло всё, что произошло накануне, и развеивало всю конспирологию, которую успели нагнать пресса и блогосфера.
"Можно принять соответствующее решение"
Напомним, что в четверг, 19 декабря, уже после окончания большой пресс-конференции во Всемирном торговом центре в Москве, к Владимиру Путину, покидавшему зал, очень вдруг, просто совершенно неожиданно, подбежал журналист ещё с одним вопросом: "А что будет с Ходорковским: он так и останется сидеть?" Всё было так внезапно, что пресса успела догнать президента, сотрудники ФСО успели допустить журналистов к телу, а телеоператоры - успели настроить камеры.
- Михаил Борисович должен был в соответствии с законом написать соответствующую бумагу - ходатайство о помиловании, он этого не делал, - обстоятельно начал отвечать Путин.
Такую фразу он говорил многократно, словно намекая бывшему олигарху: дескать, сломайся, покайся - я прощу. Но в этот раз она всё равно резанула ухо необычным оборотом: Путин не просто назвал Ходорковского по имени, но говорил о нём без металла, без "рук по локоть в крови". Это было что-то новенькое, пресса навострила уши.
- Совсем недавно он написал такую бумагу и обратился ко мне с прошением о помиловании, - огорошил всех Путин. - Он уже провёл в местах лишения свободы более 10 лет, это серьёзное наказание. Он ссылается на обстоятельства гуманитарного характера: у него больна мать. Я считаю, что, имея в виду все эти обстоятельства, можно принять соответствующее решение, и в ближайшее время будет подписан указ о его помиловании.
Тут-то и начался детектив. Выяснилось, что адвокаты, которые регулярно общаются со своим доверителем, не знают, что он ходатайствовал о помиловании. Все 10 лет, 2 месяца и 3 недели в тюрьме, даже когда шли уже разговоры о "третьем деле", Ходорковский держался, по выражению писателя Дмитрия Быкова, "кремнёво". Оставалось продержаться 8 месяцев.
Список Магнитского на письмо Ходорковского
"Ближайшее время", о котором говорил Путин, оказалось совсем ближайшим. В полдень в пятницу на сайте Кремля был опубликован указ президента о помиловании. Через пару часов ФСИН сообщила, что Ходорковский покинул колонию. При этом его адвокат Вадим Клювгант не мог сказать, каким образом его доверитель эту колонию покинул и куда потом делся. Ходорковский исчез.
Утром в пятницу, когда ничего не было известно и все строили догадки, политолог Андрей Пионтковский сравнил это освобождение Ходорковского с "обменом пленными".
- Днём Путин заявляет, что помилует Ходорковского, а ночью становится известно, что США не расширят список Магнитского, вас не удивила такая быстрота реакции? - сказал он, - Похоже на обмен пленными. Нам ещё дня два назад сказали, что список Магнитского будет расширяться. А все авуары российской элиты, да и путинские лично, всё это - на Западе. Ходорковского очень нужно было помиловать, и его поставили перед выбором: третий срок и пожизненное заключение или свобода в обмен на прошение о помиловании.
Одновременно политолог прогнозировал, что Ходорковский не будет заниматься политикой, он просто уедет из страны.
- Никакого участия в политической жизни России он не будет принимать, - говорил Пионтковский. - Не потому, что это часть сделки с Путиным. А просто ему это неинтересно.
Исчезнувший в Сегеже после полудня Ходорковский к вечеру нашёлся в Берлине. Выяснилось, что чуть ли не из самой колонии он отбыл на вертолёте, затем на частном самолёте прилетел в Германию. Каким образом зэк на выходе с зоны может получить загранпаспорт и шенгенскую визу - оставалось только гадать.
Немецкая пресса перехватила эстафету у российской и всё подтвердила. "Michail Chodorkowski nach Berlin geflogen", "Kreml-Kritiker Chodorkowski ist in Berlin gelandet", "Er ist erschöpft, aber sehr glücklich", - сообщали заголовки немецких газет. "Михаил Ходорковский прилетел в Берлин", "Критик Кремля Ходорковский приземлился в Берлине", "Он истощён, но очень счастлив". И иллюстрировали заметки фотографиями российского "нефтяного миллиардера" на фоне самолёта.
Где б найти такую…
Всё это сильно смахивало на историю известного советского диссидента Владимира Буковского, который сидел по обвинению в антисоветчине и хулиганстве, пока в 1976 году СССР не обменял его на чилийского коммуниста-политзэка. Тогда в народе пошла частушка: "Обменяли хулигана на Луиса Корвалана". Дальше народ пел: "Где б найти такую …, чтоб на Брежнева сменять?!" Впору было представлять, как оппозиционные "хомяки" станут менять в песенке слова и фамилии.
Однако политолог Станислав Белковский попросил не искать в освобождении Ходорковского второе дно.
- Не надо фантазировать, - отмёл он версию с "обменом" на список Магнитского. - Жизнь - она сложнее и проще одновременно.
Белковский напомнил "Фонтанке", что он, в отличие от других коллег, всегда говорил, что никакого "третьего дела" не будет, а скоро Ходорковский выйдет на свободу.
- Путин давно перестал его бояться, - объясняет он. - Это было понятно, когда Верховный суд принимал решения о сокращении срока сначала на два года, потом на два месяца.
Поэтому Белковский не сомневается, что Путин, как и сказал, освободил Ходорковского из-за болезни его матери. Другое дело, что президент правильно выбрал время для акта гуманизма.
- Для Путина это чувствительно, он сентиментален во всём, что связано с родителями - своими или чужими, - полагает Белковский. - И Путин понял, что лучше освободить Ходорковского перед Олимпиадой, чтобы улучшить международный фон.
Президент действительно мог помиловать заключённого без всяких прошений. Но для Путина это, по словам Белковского, чересчур.
- Путин - человек порядка: ordnung muss sein, как говорят в Германии, - замечает он. - Путин должен установить некую сакральную связь с помилованным, а для этого нужно прошение.
Политолог Алексей Мухин вообще не считает, что освобождение Ходорковского было неожиданным.
- Разочарую вас: это произошло не внезапно и не стремительно, - сказал он "Фонтанке". - Уже довольно давно Владимир Путин во время "прямой линии" отвечал на вопрос: он не против помиловать Ходорковского, если тот подаст прошение.
В этом, продолжает Мухин, не надо искать политического подтекста.
- Посмотрите на всё это с чисто человеческой точки зрения, - предлагает он. - Михаил Ходорковсий попросил о помиловании - и получил его. Это гуманитарный акт. Я не вижу здесь ничего удивительного и неожиданного. Тем более что Владимир Путин чётко артикулировал весь процесс в течение полутора лет.
То, что до сих пор экс-олигарх не реагировал на "сигналы" президента, по мнению политолога, очень воодушевляло "многие политические группы", которые "хотели сделать из Михаила Ходорковского "икону протеста".
- Сейчас они крайне разочарованы тем, что происходит, - считает Мухин. - Потому что это рушит их концепцию основательно. Я, конечно, предполагал, что Ходорковский быстро уедет из России, но не думал, что настолько быстро. Хотя я давно говорил, что из Ходорковского не получится Александр Солженицын, но получится Владимир Буковский.
Мама
Действительно, нашлись "политические группы", которые были очень разочарованы: дескать, что ж это - не потерпеть было 8 месяцев, чтобы выйти из застенков форменным Манделой и "нашим всем" российской оппозиции?
Бывший советский политзаключённый Вячеслав Игрунов лучше многих знает, что это такое - сидеть ни за что. Он считает, что написать прошение о помиловании - такой поступок потребовал от Ходорковского не меньшего мужества, чем всё 10-летнее заключение, и это вызывает ещё большее уважение.
- Судя по тому, что Ходорковский пошёл на это, он действительно заботится о маме и попытается её спасти, - объясняет Игрунов. - Он пошёл на отчаянный шаг. Вне всяких сомнений, он рассчитывает перевезти маму в Германию, где шансов больше.
Игрунов с советских лет знаком с Владимиром Буковским, с которым начали сравнивать Ходорковского после появления "нефтяного миллиардера" в Берлине. Это сравнение бывший диссидент вообще находит неуместным: по его мнению, Ходорковского никто не высылал из страны, он уехал сам. И в этом Игрунов тоже видит поступок.
- На высылку Ходорковский бы не согласился, - уверен он. - А без его согласия они бы на это не пошли, потому что это вызвало бы огромный международный скандал: не отпустили к маме, а выгнали из страны.
Освобождение Ходорковского, по мнению Игрунова, вписывается в "политическую логику Путина".
- Ну, продержали бы они его до лета, - продолжает он. - Третье дело - это вряд ли. И летом он вышел бы героем, как Мандела. А им надо было минимизировать этот его героизм. Я убеждён, что речь шла только о маме. Для власти это очень удобный рычаг давления. Они наверняка позаботились дать ему максимум информации о её состоянии. И ради неё он согласился просить о помиловании. Чего не соглашался делать 10 лет.
А вот "политической логике Ходорковского", говорит Игрунов, такое развитие событий противоречит. Именно поэтому, повторяет он, не надо тут искать политических мотивов.
- Он идёт на это потому, что есть вещи куда более важные, чем любая политика, - уверен советский политзэк. - И я восхищён тем, как Ходорковский себя повёл. Нет, не только его мужеством в течение этих 10 лет. Такое мужество проявляли многие люди, которых я знал лично. Но Ходорковский, при всей чудовищности условий его жизни, сохраняет тот самый баланс эмоциональной взволнованности и интеллектуальной трезвости, который у нас в стране недоступен почти никому. И я уверен, что, не будь этих обстоятельств, связанных с мамой, он бы не пошёл на такой шаг. Но если он на него пошёл… Это уникальный поступок. Я уже слышал, как это осуждают радикалы: ага, мол, такой-то борется до конца, а этот!.. Перед этими радикалами, которые готовы любую человеческую жизнь превратить в топливо для политической борьбы, Ходорковский совершил преступление. А он поступил как че-ло-век. Я вам так скажу: Ходорковский боролся до конца. И оставшиеся несколько месяцев до его освобождения были вопросом его политической карьеры. А он думает о маме. И у меня это вызывает глубочайшее уважение и восхищение. Не меньшее, чем всё его поведение в эти 10 лет.
Адвокат Вадим Клювгант предложил "Фонтанке" прочитать эссе "Мама", которое Михаил Ходорковский написал для New York Times в ноябре, вскоре после прошения о помиловании: "…Ни разу, за всю мою жизнь, не помню, чтобы мама жаловалась или впадала в отчаянье… Сейчас маме почти 80 лет. Опять рак, опять операция. Сын уже 10 лет в тюрьме, и есть большая вероятность никогда не встретиться на свободе. Но мама не сдается. Поездки, десятки встреч. И всегда гордо поднятая голова. Родители никогда… не хотели мне судьбы диссидента. Лишь однажды, когда я пошел работать в комсомол, мама сказала, что ей за меня стыдно. Я тогда ее не понял. Понял позже, стоя на баррикадах Белого дома, в 1991 году. Мама, тебе больше никогда не будет за меня стыдно".
Вечером в пятницу журнал "Шпигель" сообщил, что в аэропорту Берлина Ходорковского "встретил бывший министр иностранных дел Германии Ганс-Дитрих Геншер, который, как говорят, и организовал его перелёт". Тот самый человек, которого Ходорковский поблагодарил за участие в обращении, опубликованном на сайте пресс-центра. И понятно, откуда взялась у зэка шенгенская виза: у экс-главы германского МИДа было достаточно времени с 12 ноября, когда было написано прошение о помиловании, чтобы похлопотать о документах. Самолёт Ходорковскому, по информации того же "Шпигеля", предоставили не российские власти, а "немецкая энергетическая консалтинговая фирма".
Ирина Тумакова, "Фонтанка.ру"
