Акционист Петр Павленский, отметившийся акцией с прибиванием своих тестикул к Красной площади, поделился с петербургскими журналистами своими творческими планами.
Рассказывая о происшедшем, Павленский был краток:“Я избираю минимально простые средства, показываю возможность действия... Человек может преодолеть навязанные фобии; все, что необходимо - решительность и действие... Тогда человек может высказаться громко и быть услышанным”.
Павленский подчеркнул, что его услышали и результат был достигнут. Свою деятельность он обозначает, как политическое искусство и создание визуальных кодов в рамках диалога с обществом - метафоричного и исполненного перекодировкой смыслов.
Отвечая на вопрос “Фонтанки”, как сказывается создание визуальных кодов на физическом здоровье и есть ли какие-то пределы этой деятельности или все ограничится уже случившимся, Петр Павленский отметил, что он очень быстро восстанавливается, в последний раз ему помогли в больнице: сделали укол от столбняка. Границы тоже определены четко: никогда не будет никаких акций, связанных с суицидом: на культурном поле идет война, наступает клерикальная идеология и искусство должно вскрывать эти процессы, делая их явными. Цель же суицида - самоликвидация - с этим никак не вяжется.
Будучи художником-монументалистом по образованию, Павленский говорит посредством своего тела. От эксгибиционизма этот процесс отличается тем, что последний просто хочет продемонстрировать свое тело, не вкладывая какие-то смыслы. Тем временем, даже просто раздевшись, человек может сказать о многом, считает Павленский.
Также художник рассказал, что существует за счет того, что читает лекции. Последователей не боится; наоборот - если кто-то будет избирать такие же формы самовыражения, то “это будет только хорошо, потому что обогатится искусство”. В то же время, чем больше разнообразия в формах, тем лучше.
На вопрос, когда запланирована следующая акция, Петр Павленский ответил, что это ему неизвестно.
Напомним, что после задержания на Красной площади Павленский инкриминировали мелкое хулиганство, но сутки спустя его освободили у дверей Тверского суда, который отказался от рассмотрения дела.