Алексей Кудрин выступил со статьей, где подробно проанализировал характер своих разногласий с той финансовой политикой, которую собирается проводить Дмитрий Медведев, и которую фактически поддерживает Владимир Путин. Теперь уже невозможно говорить о том, что отставка министра была импульсивной, эмоциональной, что она стала следствием обиды на предоставление премьерского поста после президентских выборов Медведеву, а не Кудрину.
Какие бы эмоции не присутствовали во всей этой истории, факт принципиальных стратегических разногласий скрыть уже невозможно. И будущее российской экономики зависит именно от того, по какому пути пойдет финансовая политика в 2012 году, а не от персональных амбиций тех или иных лиц.
В новейшей российской истории был один случай, когда министр финансов ушел в отставку из-за несогласия с курсом президента и премьера. Речь идет об отставке Бориса Федорова в январе 1994 года. Убедившись в том, что правительство после декабрьских парламентских выборов (1993 года) не будет сформировано на основе гайдаровского блока «Выбор России», и, соответственно, в том, что нет шансов на проведение жесткой бюджетной экономии, министр ушел в отставку. А через 9 месяцев после этого грянул знаменитый «черный вторник», когда рубль рухнул на валютной бирже в течение одного дня, доказав ошибочность того курса, который осуществляли без Федорова премьер-министр Виктор Черномырдин и глава Центробанка Виктор Геращенко.
Ситуация с Кудриным похожа на ситуацию с Федоровым. Министр финансов уходит в отставку потому, что страна живет не по средствам. Есть, правда, и разница. Сегодняшний Центробанк во главе с Сергеем Игнатьевым проводит ответственную политику, а потому нам пока не грозит неумеренная денежная эмиссия, чреватая существенным ускорением темпов инфляции. Если к предложениям Кудрина не прислушаются и не ограничат нарастание бюджетных расходов, печальные последствия тоже будут, но не те, что в 1994 году.
Медведев и Путин, умудряясь за последнее время часами выступать перед телеаудиторией, отвечая на все возможные вопросы, фактически ни разу не попытались прокомментировать одну очевидную проблему: что произойдет с российским бюджетом, если цены на нефть вновь сильно упадут? Кудрин отмечает, что в этой ситуации остатки резервного фонда могут быть проедены приблизительно за год, а дальше придется существенно сокращать расходы. Примерно на сумму, эквивалентную всем государственным тратам на образование, здравоохранение, культуру плюс половина дотаций регионам.
Похоже, что представления российского правящего тандема о будущем нашей экономики сводятся к очень простой мысли: авось, цены на нефть и дальше будут высокими, а коли снизятся, то лишь на годик (как в прошлый раз) и, значит, стабфонда бюджету худо-бедно хватит.
Вероятность выжить при таком подходе действительно есть. Но это чрезвычайно похоже на игру в русскую рулетку. Путин, конечно, фартовый. Он сам это признает, но играет-то наш тандем в данном случае не просто своей властью и своим благополучием. Ставкой в игре является благополучие всей страны.
Что значит резкое сокращение расходов в том случае, если нефть Путина все же подведет, и стабфонд быстро закончится? О том, как общество реагирует на сокращение тех государственных выплат, которые уже привыкло получать, мы знаем по опыту «лихих 90-х». Никому невозможно объяснить необходимость временно затянуть пояса. Ни русским, ни грекам, ни итальянцам…
Обещать невыполнимое смертельно опасно. И если тандем все же не переменит свою финансовую политику, то при неблагоприятном для России развитии событий на нефтяном рынке может столкнуться с невозможностью отыграть назад.
Какая есть альтернатива сокращению расходов в кризисной ситуации? Кудрин отмечает, что только одна: повышение налогов (включая самый худший из возможных – инфляционный налог). Теоретически есть, конечно, возможность прибегнуть к займам, благо доля госдолга к ВВП у нас в стране невелика. Но здесь может возникнуть две проблемы.
Во-первых, кредитование России может быть сочтено делом опасным, поскольку у нас большие долги «висят» на крупных государственных и окологосударственных компаниях, которые тандем, скорее всего, захочет спасти. А раз так, то, значит, фактически наш государственный долг (включая корпоративный) достаточно велик, чтобы рынок не стал кредитовать Россию на хороших условиях.
Во-вторых, привлечение займов после всего того, что произошло в зоне евро, наверняка потребует одновременного сокращения расходов. Иначе опять-таки кредитование России будет сочтено на рынке делом чрезмерно рискованным. То есть привлечение займов в кризисной ситуации не сможет стать альтернативной бюджетной экономии. Резать расходы все равно потребуется, но Путин с Медведевым на это вряд ли решатся пойти.
В итоге получается, что нынешний «план Путина» может при неблагоприятном развитии событий состоять лишь в одном – в повышении налогов. Собственно говоря, то, что происходило в последнее время с отчислениями в Пенсионный фонд и на социальное страхование, показывает готовность властей все энергичнее стричь шерстку с предприятий.
Это намерение, скорее всего, примут к сведению и наши предприниматели, уже сегодня активно выводящие капиталы из страны, и потенциальные иностранные инвесторы, которые вряд ли захотят вкладывать деньги в такого рода российские перспективы.
Дмитрий Травин
