ПоделитьсяЛегендарный петербургский фотограф Валерий Плотников за сорок лет создал богатейшую портретную галерею знаменитостей, выпустил пять альбомов… Сам заядлый автомобилист, Валерий Федорович в эксклюзивном интервью «Водителю Петербурга» вспомнил, какое место занимали машины в жизни не только в его собственной, но и судьбе Владимира Высоцкого, других звезд.
– Валерий Федорович, у Вас в семье сейчас две машины Volvo, да и раньше Вы были приверженцем этого бренда… Почему так получается, что многие водители, как говорится, душой прикипают к той или иной марке?
– Прекрасно сознаю, что BMW и Mercedes-Benz замечательные, но мне кажется, что сегодня не крутые «бумеры» и «мерины» в большей степени соответствуют понятию «машина интеллигентного человека». Конечно, мне нравятся английские машины, тот же Rolls-Royce, но он фотографу не по карману. Кстати, когда-то ко мне в студию на Пушкинской приехала Лайма Вайкуле на Rolls-Royce: представляете, в питерский двор-колодец въехал такой черный танк – это было зрелище. Причем такой, настоящий, классический, огромный Rolls-Royce…
Как бы то ни было, я действительно прикипел душой к Volvo. Еще в юности начал мечтать о ней. Помню, у Андрона Кончаловского в собственности появилась одна из первых в Москве Volvo 164, была такая спортивная модель, с кожаным сиденьем. Как Андрон красиво рассекал по Москве! Мы тогда были в чудных дружеских отношениях, несмотря на разницу в возрасте. И, конечно, я засматривался на его машину с белой завистью… Даже сыну своему дарил модельки Volvo, которые храню до сих пор (см. фото. – прим. авт.).
Но первые машины мои были отечественными: ГАЗ-21 с оленем, та, что сейчас считается раритетом, а также «Жигули» разнообразных моделей. В начале 70-х «Волга» была предметом гордости, их водители говорили про «Жигули», что те «все время скачут, суетятся под колесами», хотя и «жигулей» тогда было не много. «Волги» составляли мощное стадо, и самое главное, когда они на шоссе разгонялись – это было мощное, восхитительное ощущение…
Среди моих «жигулей» разных моделей выделялась «четверка»-универсал, мне, как фотографу, было очень важно, что туда можно загружать аппаратуру, реквизиты. Конечный этап отечественного автопрома в моей жизни – «шестерка» темно-зеленого цвета, которую у меня нагло сперли на Пушкинской улице… Тогда по городу прокатилась мощная волна угонов. Даже застрелился начальник ГАИ, и это было связано с тем, что исчезали стабильно сотни автомобилей, и следов не найти. И когда эта банда, обнаглев, угнала под заказ черную «Волгу» с правительственными номерами, которую простым смертным не продавали, чаша весов наполнилась, за угонщиков взяли спецорганы, которые знали свое дело… Среди тех, кто пострадал от серии угонов, оказался и ваш покорный слуга. Обидней всего, что моя шестая модель была потрясающая! Могу провести аналогию с хорошей советской фотокамерой – были и такие, как повезет. Вот когда-то я снимал «Салютом», и сейчас смотрю – резкость, рисунок, всё замечательно. Вот также мне и хорошая машина попалась. Разные люди садились ко мне, и все говорили: «Потрясающе!» Была она такая приемистая, тихая, экономная, по тем временам бешено мчащаяся…
И вот однажды вернулся я из Москвы, привез шипованную резину – в те времена это был шик, четыре колеса погрузил в багажник. А меня тогда мучили сны автомобилиста, когда не можешь вспомнить во сне, куда ты поставил машину, или что еще хуже – ее угнали. А потом открываешь глаза и такая радость, что это все сон. Но тут я вышел и подумал: «Где же она, я ставил ее здесь?!», лихорадочно пробежал Пушкинскую – от Невского до памятника, пока, наконец, всё понял. После этого долгое время существовал без колес. И вот, наконец, осуществил свою мечту – купил Volvo. S40 – с замечательными велюровыми сиденьями, тоже хорошая, сильная модель, с мощным двигателем. Я на трассе обгонял и «меринов», и «бумеров» – никто ничего понять не мог. Причем купил я ее в только что появившихся в России кооперативных магазинах, замечательно пролетев по цене, потому что даже не стал вникать, есть ли ржавчина, может, и побитая. А продавцы-хитрецы увидев, что у меня глаз загорелся, сразу накинули полторы тысячи долларов, что по тем временам были хорошими деньгами.
– Но все равно Вы были самым счастливым водителем Петербурга!
– Счастье мое длилось полгода, пока не погнал на ней Москву – штопая всех на трассе, так лихо шел. Подъезжая к Зеленограду, подумал, что через каких-нибудь полчаса буду дома, и вдруг в правую скулу меня ударил зеленый «Москвич-412» (который запечатлен в рязановских «Итальянцах в России»). Я шел в своем ряду, а он просто поперек встал передо мной на трехполосном шоссе. Я попытался увернуться влево, но только чуть-чуть смягчил удар. Все равно он оказался такой силы, что у меня колесо сорвало, и я улетел в кювет. Тут же местные прибежали: «Ну, вы на иномарках гоняете!» Но я в этом плане очень занудный, даже с гаишниками вступаю не в спор, а в дискуссию, потому что знаю все пункты правил. Когда грозный гаишник мне говорит: «Вы нарушили!», я, глазом не моргнув, отвечаю: «Что нарушил? В пункте таком-то, написано то-то и то-то». Стражи порядка к такому не привыкли, им ведь большинство водителей сразу говорят: «Командир, ну договоримся…» Вот и в той аварии я максимально спокойно объяснил, что у меня слева две сплошные, ничего я не нарушал. Как выяснилось, водитель «Москвича», увидев на той стороне арбузы, решил повернуть налево и, не посмотрев, едет машина или нет, не включив указатели поворота, решил развернуться из крайнего правого ряда. В какой-то степени меня спасло, что впереди тоже был перекресток, и перекрыто движение, поэтому нам навстречу никто не ехал. А если бы мы попали под встречную, тогда бы сейчас я вам ничего бы уже не рассказал… В итоге этот автобезумец оказался работником сервисной станции города Зеленоград. Мою Volvo протащили метров двести-триста до нее, и она встала на ремонт. В те времена еще запчасти, детали официально не поставлялись, и машину мне возвратили только месяца через четыре. Похоже, она не выдержала такого издевательского отношения, с тех пор эту машину долго преследовали всякие неудачи, и, наконец, я решил ее поменять. Вот так купил уже нынешние модели – одну для себя, другую для жены. Правда, Светочка моя не большая любительница вождения, особенно зимой, в заснеженном Питере. Так что теперь у меня головная боль: надо налоги и страховки платить за две машины (вот вчера платил РЕСО за две машины), техталон за две машины, а самое главное, нужно их, как коня, или собачку, «выгуливать». Потому что ничего нет хуже для машины, особенно зимой, когда она стоит и ржавеет. Надо, чтобы проветривалось днище, чтобы аккумулятор заряжался, и так дальше…
– Валерий, в последние годы один за другим вышли пять Ваших фотоальбомов… От звезд в них глаза рябит, но почему-то на пальцах перечесть фотографий, где знаменитые артисты сняты на фото своих автомобилей.
– Есть несколько снимков: Леня Ярмольник в спортивном «Мерсе», Николай Еременко за рулем мотоцикла, есть снимок Отара Иоселиани в старом грузинском дворике, где стоит «Мерседес», еще что-то. Но, вы правы, автокадров маловато, хотя многие советские известные артисты знали толк в машинах. Однако такое соседство народных любимцев СССР и западных авто не приветствовалось. Какие там «Мерседесы»!? Тогда статьи в журналах «Советский экран» начинались с фразы: «Если бы вы встретили этого парня или девушку на улице, то ни за чтобы не догадались, что она артистка театра и кино!» Народному любимцу полагалось иметь такое же лицо (в прямом и переносном смысле), как у всех тех, кто штурмует метрополитен в часы пик, трудится на заводе, фабрике, ферме. Не рекомендовалось выделяться квартирой, нарядами, бриллиантами, машиной, а тем более иностранной.
– Сейчас совсем другие времена.
– Сейчас снимки на фоне авто не вызовут желчи. Хотя, знаете, и сейчас не стоит сниматься на фоне «Бугатти», «Мазератти», «Ламборгини», а вот если это 600-й «мерин» или 750-й «бумер» – уже не так страшно.
– Все понятно, но все равно удивительно, что у Плотникова, который больше и лучше других фотографов снимал Высоцкого, нет его кадров с машинами?
– С машиной нет, а на фоне есть. Хотя «на фоне» для данного кадра тоже не точно сказано. В моем альбоме «Владимир Высоцкий. Таганка» есть разворот со снимком, запечатлевшем один из редких дней, когда Володе удалось просто так уехать за город. Он приехал к нам в Переделкино накануне своей поездки в Париж. Был чудесный весенний день (апрель или начало мая – деревья еще голы, а уже тепло, вся компания сидит в рубашках и майках), мы сидели за столом прямо на улице. Там и был сделан этот кадр. На нем вдали, у забора, виднеется Renault-16 – машина с французскими номерами, Володя с Мариной пригнали ее из Парижа, а потом вроде бы туда же Марина ее увезла. Причем, на снимке эту Renault не сразу углядишь, потому что ее перекрывает Volvo, на которой приехали мои друзья. Они – такие небогатые французы, у них был раздолбанный, перекупленный Volvo, на котором ребята кое-как добрались до Переделкина, а здесь даже открыли радиатор, потому что внутри все кипело… Тогда, на даче, Володя еще сказал: «Я отравился, не могу больше, пойду, заведу двигатель, полежу немного под глушителем…» А ведь и впрямь городского жителя может опьянить свежий весенний воздух! Позже, собираясь обратно в город, Володя предложил Марине: «Давай купим дачу!». Она улыбнулась: «Конечно. Только кто на ней будет жить». Дачу они все-таки построили, но это уже другая история…
– Машины Высоцкого в те времена предмет всеобщего обсуждения, а теперь часть истории. Даже в Википедии есть целые разделы: «Гитары Высоцкого», «Автомобили Высоцкого»… Но почему же вы почти не снимали их? Может, просто считали эту тему ниже своего художественного достоинства?
– Да, вот именно. Как говорил Чацкий: «Я езжу к женщинам, да только не за этим». Мне Высоцкий был любопытен, все-таки, не автомобилями. Кстати, есть документальные кинокадры, где Володя рассекает на своем «мерине». Только не помню, на каком именно. Если мне не изменяет память, в последние годы у Володи было сразу два «Мерседеса».
– Как известно, Высоцкий довольно часто попадал в различные ДТП… С чем это было связано? С тем, что он мог сесть за руль, выпив, или с его манерой вождения?
– Мне трудно сказать. Слава Богу, я никогда свидетелем его езды на машине в пьяном виде не был… Однажды Слава Говорухин рассказывал такую историю. Два дня, как Володя развязал, я как раз присутствовал при развязке и вечером видел, в каком состоянии находился Володя. А на следующий они со Славой Говорухиным (у Володи тогда не было своей квартиры, он жил у Эдика Володарского в Матвеевском) от Кутузовского проспекта, часа в два ночи (у Володи тогда уже был BMW), гнали под двести километров, и Володя что-то кричал, будучи за рулем… Это уже была горячка белая: «За нами гонятся, по пятам». А Слава про себя молил: «Господи, пронеси!» К счастью, они доехали!
Вообще по манере вождения Володя был резкий… И машины у него были мощные. Володе хотелось все время эту мощь выказать. Он достаточно часто, когда мы общались, был, что называется, в завязке, и не позволял себе ничего, даже пиво. Тем не менее, и тогда ездил агрессивно и, я подозреваю, что, наверное, все-таки, не очень умело. Потому что не тем его голова была занята. Когда ты сидишь за рулем, ты должен все просчитывать. А Володя за рулем сочинял очередные стихи или песни. Я так предполагаю… У Володи есть несколько потрясающих песен на автомобильную тематику: «Наматываю мили на кардан, и еду вертикально к проводам…»
– А Марина Влади замечательно исполняет песню Высоцкого «О двух автомобилях»… Интересно, а каким водителем была Марина Влади?
– Не знаю. Но, думаю, что аккуратным, это у нее в характере прослеживалось во всех проявлениях. Вот пишут, что все машины Володины были куплены Мариной. Но «Мерседес» Володя купил в Германии на свои деньги, и гордился этим…
– Можно сказать, что Господь его хранил за рулем… Ведь, если верить биографам Высоцкого, в конце 1979 года на гастролях в Германии он купил спортивное двухместное купе Mercedes 350 желто-коричневого цвета, но вскоре на строящейся к Олимпиаде магистрали Москва-Брест сразу за Минском на скорости около 200 километров не справился с управлением и улетел в кювет. «Мерседес» восстановили уже после смерти актера, сам же Высоцкий серьезно не пострадал.
– Ну, это чистое везение. Зато Сева Абдулов, его близкий друг, дважды ломался довольно солидно. А Володю Бог хранил… Хранил, приберегал до определенного часа. К тому же чаще беда случается не с тем, кто за рулем, а с седоками, пассажирами. Но ему действительно везло. Хотя была и серьезная авария, когда Володя поехал с дачи Володарского сразу после Нового года. Было жуткое шоссе, и его (тогда и зимние шины не были так обязательны!) просто раскрутило. Уже в Москве… Бросило на автобус (или на трамвай!) Володя уцелел, но все-таки оказался в больнице, что-то сломал себе…
– Кто еще из звезд, с которыми Вы дружили, общались, сразу ассоциируется у Вас с автомобилями?
– Конечно, Леня Ярмольник. Ему Ксюша (его жена) подарила на 50-летие «Победу» 1950 года выпуска. Ленечка ее отреставрировал, и иногда на ней выезжает. Вот это действительно «больной» человек в плане машин. У него целый автопарк, есть несколько «Мерседесов», и среди них спортивный, похожий на тот, что был у Володи. А когда-то Ленечка начинал на «Жигулях», и это было престижно. Помню, когда мы учились во ВГИКЕ, у подъезда стояло всего две-три машины, две – преподавательских, и одна «копейка» Никиты Михалкова. Единственный студент, что на приезжал на машине….
У Саши Розенбаума – хорошие машины, хотя он сам не водит. Одно время я посоветовал ему Volvo, но сейчас он все больше на «Мерседесах», хотя был у него и «Линкольн», но, скорей, по приколу. И еще у него вечный номер 013 – сразу можно усечь. Саша родился 13-го, любит это число. И когда на Владимирском стоял его «мерин» с мигалкой, депутатский, и «мерин» сопровождения, милицейский, то это было круто. В нашем городе, кроме губернатора, так не ездили. Хотя, помнится, Анатолий Александрович Собчак спокойно разъезжал на Volvo, и тогда это еще не считалось зазорным.
Поделиться