Наталья Фиссон («Комик-трест»): Дай дорогу дураку! (фото)

Петербургское театральное товарищество «Комик-трест» – коллектив уникальный. За двадцать лет существования питерский «Трест» не только не лопнул, но собрал громадную коллекцию наград самых престижных театральных форумов, включая Эдинбургский фестиваль. При этом «комик-трестовцы» не забронзовели, не превратились в мэтров, а остались энергичными, прикольными, смешными. Выпускают одну за другой премьеры, успевают гастролировать по заграницам, где колесят на автобусе «Мерседес», а в роли водителя – Наталья Фиссон, рыжеволосая красавица, заслуженная артистка России, телеведущая программы «МиФ о культуре» канала «100ТВ». Вряд ли найдется в мире театра и кино другая женщина, столь увлеченная и умелая автомобилистка.

– Наташа, продолжите фразу: для «Комик-треста» автомобиль – не роскошь, а...

– … а – друг артиста. Начинался наш «комический» автопарк с «Фольксвагена» Т4, такого Транспортера по имени «Фофа». Мы всем машинам даем имя. Вот сейчас у нас «Масик», потому что «Мерседес». Он уже не молод, прошел десятка два стран. Потрясающий, надежный друг. Оборудован специально, чтобы туда мог Вадик (Вадим Фиссон – художественный руководитель, режиссер. – прим. авт.) садиться в коляске инвалидной. Сзади имеется специальное багажное отделение, которое всегда на таможне тщательно досматривают: вдруг мы везем парочку китайских акробатов или еще какую контрабанду. Простукивают все стенки… Никак не пойму: кого они ищут? Или внешний вид у нашей веселой компании такой подозрительный?

– Неужели весь Ваш «трест» вмещается в один автобус?

– Все восемь артистов. Весь театр – в один автобус, да еще реквизит. При этом у нас мидл, а мечтаем о макси, но пока дороговато, да и кризис. Когда мы грузимся, это отдельное шоу. Помню, все испанцы выходили смотреть: невероятно – когда все это вынимается, то реквизитом заполняется целая улица. Они в шоке: «Как это все поместилось туда?» А у нас есть Игорь Сладкевич (ведущий актер «Комик-треста». – прим. авт.), который умеет гениально паковать. Все декорации, всё на своих полочках, местах, только так, «тыщ» – последние чемоданы, и дверь закрывается плотно. Никто больше так не сложит.

– А за рулем всегда Фиссон?

– Сейчас у меня есть сменщик – Николай Кычёв (актер «Комик-треста». – прим. авт.). А так я семь лет одна рулила. Правда, иногда мы брали в дорогу друзей, которые помогали мне по мере сил.

– Работа водителя как-то учитывается при выплате зарплаты?

– Нет, это общественная нагрузка. Отъездив семь лет, я забила ногами: «Мальчики, пора!» Два моих партнера пошли на курсы, но закончил только один. И теперь Николай Кычёв мой дублер, и еще он у нас главный по парку машин. Коля так въедлив, досконально относится ко всему. А Игорь Сладкевич, хоть и не стал водить, но он – гениальный штурман, никогда не спит, прекрасно понимает дорогу. А это очень важно. Вот Франция – только недавно стала цивилизованной страной в плане дорог. Раньше там был ужас с указателями, особенно по сравнению с Германией, где все по уму. В Германии на автобане движение организовано так, что только тупой проскочит мимо – 365 раз тебя предупредят, что через 5 километров, потом через 3 километра, через 500, 300, 100, 50 метров что-то произойдет. Во Франции, если «промахнулся», то следующий выезд может случиться через 20 километров. А на горных дорогах вообще бардак творился. Но после того как Франция вошла в Евросоюз, дороги стали намного лучше, и с указателями ситуация наладилась.

Самое большое испытание было у нас с Колей, когда мы поехали в Грецию, как нам казалось, кратчайшей дорогой, через гору Олимп. Тогда Греция еще только входила в Евросоюз, немцы дороги не построили, и мы оказались на военной дороге, где не было даже ограждающей полосы, и мимо неслись такие испанские и греческие траки, от которых нас просто сносило, и вообще хотелось с визгом вжаться в стену.

Был гениальный эпизод. Когда мы увиделио на пике далекой горы снега, мы в шутку сказали: «Нам туда!» И лишь потом поняли, что именно туда. И мы приехали на гору Олимп. Это реальная гора, совсем не виртуальная. Но если в Австрии на высоте 3500 метров над уровнем моря такой же автобан, в Италии тоже, но просто круче, то в Греции – тихий ужас! Какой там автобан... Просто надо на гору забираться, на мосту одноколейная дорога, неожиданные знаки. Но больше всего меня поразило, что на Олимпе паслись коровы! Стадо коров! Они-то как туда взлетели? Картинка имени Отара Иоселиани. А внизу цвела мимоза размером с клубнику, и запахи были ошеломительные. Еще меня поразило, что там стояли такие высокие палки с флажками, я не сразу поняла, зачем, а, оказывается, когда снега высыпают, то флажки служат вместо дорожной палочки.

– Наташа, как в Вас проснулась такая любовь к автомобилям?

– Благодаря кинематографу. В 90-е я снималась во многих иностранных картинах. Не хватало англоговорящих актрис, а западные режиссеры ломанулись к нам, потому что дешево, и очень хорошие специалисты. Картины выглядели как близнецы – какие-то ужасающие, тяжелые события происходили на фоне красот Петербурга, и несчастные иностранцы, втянутые в мафиозные, гангстерские разборки, истекали кровью на фоне Эрмитажа. И вот я однажды снимались у английского режиссера вместе с русскими актерами, что ни бум-бум по-английски. У режиссера, наверное, накипело, он уже третью неделю в России. И вот снимается кадр, где огромный парень бежит к машине и уезжает. Но герой не сообразил, что если он садится в машину, то и отъезжать тоже ему. Бросился в салон, уселся, а режиссер командует: «Ну, быстрей, выезжай из кадра!» – «Но я не умею!» – «Не надо трюк, просто выезжай!» – «Да я вообще не умею водить!» И тут у режиссера случился коллапс, он стал кататься по полу, орать, визжать: «Это невозможно, как может актер не уметь водить машину!» Его чуть не унесли с площадки. В тот момент я смекнула: «Так, Наташа, если хочешь быть профессиональной актрисой, ты должна немедленно научиться водить машину!»

Тогда, в «страшные 90-е», курсов вождения было мало. Я обзвонила всех знакомых, и меня по дикому блату запихнули в группу профессиональных водителей-дальнобойщиков. Я вошла в класс и ахнула: на 25 мужчин я одна! Они все привыкли разговаривать, как у себя на базах, и при мне просто теряли дар речи, потому что без дополнительных слов у них не складывалась речь, не хватало эпитетов. А на меня смотрели как на внеземное явление природы. Помню, однажды на «Кинотавре», увидев меня, режиссер Шахназаров воскликнул: «Боже, а это что за пятый элемент?» И у моих шоферов была та же реакция. Первой моей машиной стал блокадный грузовик. Похоже, мой образец с войны уцелел: чтобы переключить передачу, нужно было высоко поднять руку и с криком «Эх, твою мать» резко ударить по рычагу.

Тот грузовик был раздолбан, с деревянными поломанными бортами. И мы начали без всякой площадки, сразу на Полюстровском проспекте. Помню, навстречу мне шел автобус, а у меня люфт руля 25 градусов. Практически в лобовую мы шли с автобусом, и, думаю, его водитель пережил сильные эмоции, так же, как и я. Но зато потом я лучше всех на эстакаду загоняла грузовик, и когда мы сдавали экзамены, то помогала половине своей группы.

Мастера, которые меня обучали, гениальные ребята: у меня было бесконечное число часов наезда на грузовике, а также на «Волге», и мы жестко сдавали площадку, сдавали отдельный заезд на эстакаду, парковки. Я параллельно снималась в кино, и если не успевала на занятия со своей группой, меня записывали в следующую. Мастер, который устроил меня, был уже не рад: «Когда ты закончишь, когда уйдешь?» Но я ушла, сдав все экзамены, с гордо поднятой головой. Кстати, потом в Сибири, на гастролях, я водила огромный «Камаз», и все мужчины смотрели на меня с уважением.

Очень благодарна своим учителям. Сейчас уже так не учат, судя по моим партнерам. Мы даже специально сделали по этому поводу ТВ-программу – о том, как плохи дела с уровнем преподавания. Отсюда и много аварий, и такое плохое вождение, которого раньше в Питере не было. А ведь у нас в Питере всегда хорошо водили, в отличие от Москвы. Когда мои партнеры зашли в автокласс, им сказали: «Приготовьте деньги!» А когда я заходила в класс, то меня поразил мастер, бывший военный: «Значит так, у вас закончилась прежняя жизнь, потому что теперь вы будете возить за собой решетку». Народ: «Почему? Что?» – «Потому что, если вы задавите кого-нибудь, вас посадят, посадят, понимаете?! Поэтому вы с собой возите решетку и должны всегда помнить об этом!» На самом деле это впечатляло, все заканчивали курсы, умея реально водить машину. При этом мастер был сильно пьющий, я его трезвым практически не видела, тем не менее, он был гениальный психолог. Например, сказал такое: «Запомните, женщины имеют другую реакцию. Если перебегает дорогу женщина или мужчина, вы должны в долю секунды сообразить – кто, потому что женщина, сто процентов, побежит обратно, а мужчина – вперед. Но хуже всего – ребенок, вот он будет метаться.» Кстати, женщины в стрессовой ситуации обычно бросают руль – именно потому, что реакция у женщины и у мужчины совершенно разная. Мужчина будет судорожно сжимать руль, а у женщины, наоборот, мышцы отпускают…

– Еще непонятно, что лучше!

– Лучше держать руль, это однозначно. И вот что мой мастер делал, что на «Волге», что на грузовике: я разгоняюсь, а он бьет по тормозам и кричит: «Держи руль!» Вырабатывал у меня правильную реакцию. Вот как тогда преподавали! И не зря. Однажды у меня отказал усилитель руля, гидравлика на повороте, а я вела большую груженую машину. Парень на джипе, который ехал на меня, перекрестился, потому что видел, как я вжалась, и до упора стала тянуть на себя руль, потом все-таки повернула и отдышалась.

– В одном из интервью вы обмолвились, что даже самолет водили! Не пошутили?

– Было дело. Я к пилотам на гастролях в Сибири пристала: «Дайте порулить, я на грузовиках каталась, а теперь на самолете хочу попробовать!» Пилот удивился: «А чего, пошли?» Посадил меня, устроил блиц-инструктаж: «Это так, штурвал на себя, это вниз…» Потом отдал штурвал мне, ну мы так увлеклись, и тут в кабину стучит наш администратор, весь зеленого цвета: «Ребята, а что у нас происходит, в салоне всем дурно!» Пилот глазом не моргнул: «Попали в зону турбулентности, сейчас все закончится, не волнуйтесь.»

– А какие у вас свои машины были?

– Первую, «Фольксваген Пассат», я взяла в Германии, последовав совету опытных коллег: «Не покупай новую машину! Все равно где-то «почикаешься» – будешь туда-сюда, парковаться, вписываться». И я привезла в Питер такую селянку. Её звали «Баба Фрося», потому что в прошлой жизни она жила в селе под Берлином. Мы еще полгода выгребали сено из багажника. Такая колымага, огромный багажник – туда помещалось все! Верой и правдой служила. Мне вошли в крыло один раз, и то по моей глупости, я нарушила правило «Трех «д»: дай дорогу дураку», потому что здоровье дороже.

Ну а потом я ездила на микроавтобусах по Питеру: в магазин, в театр, в Дом кино. Мой четырехколесный друг был обклеен картинками, и весь город знал, кто приехал в магазин.

Впоследствии, пересев на маленькую машину, я поняла, что все знаки у нас висят точно так, чтобы смотреть из автобуса – из маленькой машины половины знаков просто не видно. Сейчас у меня «Рено Кенга», хотя не новая, но очень симпатичная машина. Мне нравится объем багажника, недавно я перевозила трехметровый постер в свернутом виде, и он полностью поместился. У французов очень вместительные машины.

– А машина мечты у вас есть?

– Хочу автомобиль такого же формата, только не «Рено». Желательно оранжевый, и тоже каблук четырехдверный. Он очень удобен для театральных дел.

– Летом «Комик-трест» опять поспешит во Францию. Поедете своим ходом?

– Конечно, потому что надо будет много перемещаться. Мы, кстати, едем через Финляндию, а не через Белоруссию и Польшу. Там пока еще неважные дороги. Хотя в Белоруссии уже европейские дороги, а вот по Польше, мимо деревень, скорость надо держать 50 км в час… Лучше уж спать на пароме! В Финляндию отправляемся загодя, ходим по грибы, потому что финны их не собирают: на пароме их варим-жарим, и к немецким друзьям приезжаем с огромным пятилитровым ведром «жарехи».

– После Европы тяжело переключаться на вождение в Питере?

– Сегодня даже в Москве водят лучше, чем в Петербурге. У нас воцарились хамство и дикость. Из водительской среды вежливость ушла напрочь.

Когда ты только из Европы вернулся, сразу видно – ты останавливаешься перед пешеходными переходами. Мне уже не хочется водить грубо, проезжать лужи, обрызгивая прохожих, еще что-то творить, а хочется по-европейски улыбаться всем. Но у нас народ зашуганный, потому что когда останавливаешься у перехода, то люди смотрят подозрительно: переходить или нет...

– Наташа, в Вашем творчестве была представлена автомобильная тема?

– В 1995 году я снималась в Германии у Диди Данквата. Съемки шли в Швабии, недалеко от Австрии, в немецких горах. Играла русскую девушку, которая гонит грузовик со свиньями по маршруту Москва-Барселона, а навстречу ей по маршруту Барселона-Москва колесит мужчина со свиньями. Такой вот сюжет. И вот они застревают в пробке в Швабских горах. У меня был такой длинный прицеп со свиньями, а ехала я, простая русская девушка, не на «ЗИЛе», а на грузовике «Мерседес» 56-го года. У него кабина тесная, и я реально по горным дорогам на грузовике разгонялась, да еще выкидывала человека из машины. В том экстриме я не раз вспомнила добрым словом своего сильно пьющего учителя из питерской автошколы, его советы и науку.