«2012»: Красивая смерть американского гаранта

Есть соблазн назвать «2012» рядовым фильмом-катастрофой и высказаться о нем в том роде, что даже мировой финансовый кризис не мог помешать американским продюсерам снять дорогое кино про то, как мир летит к чертовой матери. В принципе, так и есть, но одновременно «2012» обладает рядом милых деталей, которые превращают 2 часа 35 минут взрывов, смертей и обрушений в довольно приятное времяпровождение.

Одной из таких деталей становится герой Джона Кьюсака, которого с некоторой натяжкой можно счесть главным на том основании, что он присутствует на экране большую часть времени и делает то, что положено делать герою в фильме-катастрофе, – спасает не только своих детей и жену (правда, бывшую), но и кучу посторонних людей. То, что режиссер Роланд Эммерих выбрал в качестве героя не мускулистого терминатора, а интеллигентного хлюпика Кьюсака, сразу настраивает зрителя на какой-то вуди-алленовский лад. Сходство усиливается, когда мы узнаем, что по профессии герой – писатель, причем неудачливый, а на хлеб насущный зарабатывает водителем лимузинов. Кроме того, находится в состоянии более-менее агрессивного развода со своей женой (Аманда Питт) и пытается наладить отношения с сыном, которому мамин бойфренд нравится гораздо больше, чем родной отец. Дочка папу любит, но развод родителей и на нее оказал пагубное влияние – она все время ходит в шапке и писается в постель.

Эти крупные проблемы маленьких людей разворачиваются на фоне секретной, но от этого не менее масштабной, подготовки к глобальной катастрофе, которая, по мнению молодого чернокожего ученого (Чиветель Эджофор), вот-вот должна накрыть нашу планету. Пикантность ситуации добавляет тот непреложный факт, что мнения ученых совпадают с предсказаниями древних майя, которые обрывали свой календарь точнехонько на 2012 годе. Драматизм положения Эммерих разъясняет на пальцах. Видимо, не надеясь, что рядового зрителя напугают наукообразные рассуждения о нейтрино, которые попадают в нашу атмосферу с Солнца и расплавляют ядро Земли, он показывает, как под покровом ночи из Лувра изымается леонардовская «Джоконда», а вместо нее водружается копия.

Однако даже строжайшая секретность не может помешать свободолюбивым американцам получать и распространять информацию о чем бы то ни было, пусть даже и о мировой катастрофе. Это конституционное право осуществляет некий сумасшедший радиодиджей (Вуди Харрельсон), который живет в самой гуще Йеллоустонского национального парка и вещает на всю Америку о том, что скоро не только Америке, но и всему свету придет кердык. Место с экзотическим для русского уха названием диджей выбирает неслучайно, ибо кердык начнется именно отсюда и журналист имеет шансы оказаться первым и, очевидно, последним, кто сумеет о нем рассказать в эфире. Парадоксальный факт, что эксклюзив автоматически означает для его обладателя мгновенную смерть, не имеет в информационном обществе никакого значения, тем более у 95% землян шанс спастись отсутствует даже гипотетически. А мировая политическая и финансовая элита заботится только о себе, для чего строит в Китае три корабля-ковчега, куда наряду с «Джокондой» и парочкой жирафов смогут попасть лишь обладатели свободного миллиона евро за одно койко-место.

Обо всех этих ужасах герой Кьюсака счастливо не осведомлен, пока не приезжает с детишками отдохнуть во всё тот же Йеллоустон, где встречает сразу и Эджофора, и Харрельсона. Ученый рекомендует убираться куда подальше, ибо район парка «нестабилен». Диджей честно предупреждает, что убираться особенно некуда. Разве что воспользоваться завалявшейся в его трейлере секретной картой, на которой крестом обозначено местоположение секретных спасительных ковчегов. Поманить водителя лимузина и его семью на другой конец земного шара слабой надеждой на спасение от катастрофы, судя по всему, не кажется Эммериху издевательством. Он вообще не очень церемонится со своими героями. Жертвой его эксперимента становится не только хлюпик-писатель, от которого призрачная надежда на спасение потребует нечеловеческого напряжения, но и символ голливудской неуязвимости – Арнольд Шварценеггер. В момент, когда глобальная мировая катастрофа начинается, Шварценеггер, или вернее, изображающий его актер, появляется на экранах телевизоров в нынешней роли губернатора Калифорнии и возвещает, мол, всё под контролем. Раздающийся после этого взрыв демонстрирует зрителю, что «2012» – образчик горького реализма: голливудский супергерой врет как сивый мерин, а маленький человек может рассчитывать только на себя. Тут тема противостояния элиты и обывателей окончательно завладевает фильмом и не отпускает его почти до самого конца.

Наиболее ярко классовые противоречия прослеживаются на примере отношений домочадцев Кьюсака и семьи русского олигарха Карпова (Златко Бурич), в компании которой они едут в Китай искать пресловутые ковчеги. Карпов, его толстые сыновья, сексапильная любовница и разбитной шофер похожи на героев анекдота. Сам олигарх – в прошлом боксер, его дети грубы и невоспитанны, а любовница изменяет ему с шофером. Правда, какое-то время русские и американцы дружно работают над задачей общего спасения, огибая препятствия вроде извергающихся вулканов и объятых пламенем Гавайских островов, на которых планировалось сделать дозаправку. Но если кто из зрителей захочет умилиться взаимовыручке и гуманистическому пафосу происходящего, то режиссер помешает ему редкими, но меткими вкраплениями черного юмора. Так, в момент, когда герои перелетают на лимузине через гигантский разлом, неподалеку разбивается вдребезги машинка с двумя старушками, одна из которых просит другую снизить скорость.

Градус пафоса лезет вверх, когда компания достигает Китая и олигарх бросает спутников на произвол судьбы, несмотря на все трудности, которые они вместе пережили. Выглядит олигарх форменной скотиной, и это наводит на мысль, что режиссер немец Эммерих немножко недолюбливает русских. Русский президент в «2012» смотрится немногим лучше: грозно шевелит густыми бровями и плохо говорит по-английски. С другой стороны, отталкивающе в «2012» обрисованы почти все представители мировой элиты. Они либо карикатурно толстые, как немецкая канцлерша, либо отпетые пройдохи, как высокопоставленный американский начальник (Оливер Платт), приторговывающий местами на ковчегах. Окончательно превратиться в революционную агитку, разоблачающую двуличие правящих классов, «2012» мешает только американский президент в исполнении Денни Гловера, который в ковчег не лезет, а остается героически погибать со своим народом. Гибель американского гаранта показана подробно и жалостливо: сомнений в том, что Америка – величайшая держава на свете, не останется даже у самого бестолкового зрителя. Правда, ради этого американским продюсерам пришлось разрушить весь мир.

Елена Некрасова,
«Фонтанка.ру»